Моя настоящая любовь - Страница 6

— Я найму вас.

Линда остановилась, непонимающе посмотрела на него:

— Что значит наймете? Что я буду делать?

— Играть роль моей невесты, — отрезал он. — Через неделю состоится наша помолвка. Я буду платить вам столько же и сверх того давать деньги на одежду и драгоценности. Если вы решите, что здесь оставаться неприлично, я сниму дом в какой-нибудь другой части города. — Он добавил последние слова, чтобы развеселить ее. Ему казалось, что чем больше он говорит, тем больше расстраивается Линда. Выражение ее лица стало горько-покорным. — Линда, в чем дело? О чем вы думаете?

Вздрогнув, она опять принялась за свою работу. Когда он схватил ее за руку, она вскрикнула. В следующий момент Линда оказалась на кровати рядом с ним. Она попыталась вырваться, но он держал ее.

— Пожалуйста, — произнесла она еле слышно, — вы делаете мне больно.

Но он знал, что это не так. Она произнесла это потому, что была беспомощна и напугана и думала, что ее слова заставят отпустить ее. Она обращалась к его лучшим чувствам, не понимая, что сейчас им руководили инстинкты.

— О чем вы думаете? — спросил он снова. — Вы слышали, о чем я говорил?

Она не узнала собственного голоса:

— Вы говорили о том, что через неделю состоится наша помолвка. И подтвердит то, в чем уверены все: Чепмен, его кузина, Чемберлены. Возможно, даже Миллисент. Вы не подумали о том, что ваша бабушка может не одобрить вашу женитьбу на любовнице? Весть о нашей помолвке отправит ее прямо в могилу.

Лицо Ральфа стало серьезным. Он сильнее сжал ее руки.

— Кто это говорит? — загремел он.

Линда перевела дух.

— Все, — ответила она. — Я слышала, как кузина Чепмена сплетничала со своей подругой.

— Я попрошу Чепмена поговорить с ней. Это не ее дело…

— Не надо, — перебила Линда и покачала головой. Тяжелая коса упала ей на грудь. — Будет только хуже.

Ральф подумал, что она права. Эмили была испорченной женщиной, способной на любые гадости.

— Ладно, — согласился Ральф. Он отпустил ее руки и стал их гладить. — Но я все же поговорю с Чепменом. Он знает правду. Можно заткнуть рот Эмили и по-другому.

— Я понимаю, почему она так думает, — вступилась Линда. — Ничего удивительного, я и сама должна была предвидеть подобные разговоры. В конце концов, вы ведь делали мне однажды такое предложение.

— И вы вежливо мне отказали.

На самом деле она тогда ему нагрубила, и Ральф был очень удивлен, что служанка посмела отчитывать его. Щеки Линды зарделись.

— Мне следовало надрать вам уши, — строго сказала она.

Он усмехнулся.

— Это было бы не так больно. И все равно, Эмили не имеет права говорить вслух то, что у нее на уме. Если бы все говорили, что думают, наступил бы конец света. — Он полагал, что развеселит ее, но она задумчиво смотрела, как он гладит ее руки. Ласково, нежно.

— Линда!

Он хотел, чтобы она взглянула на него. Но она заговорила, не поднимая глаз:

— Мне кажется, что меня так расстроили эти слова, потому что в глубине души я сама этого хотела. Вы высказали мои сокровенные желания: предложили мне жалованье, наряды и дом. Какая-то часть меня готова принять ваше предложение. — Она закусила губу, но затем тихо и поспешно закончила: — Если все так считают и это то, чего я хочу, тогда в чем же дело?

Она посмотрела на Ральфа и увидела устремленный на нее взгляд холодных глаз. — Если только, — прибавила она, — если я еще представляю для вас интерес.

«Еще? Всегда!» — хотелось ему крикнуть.

Впервые в жизни самообладание покинуло Линду. Боясь, что он откажется от нее, она ждала, что он скажет. Она наклонилась к нему и чуть не упала, но он поймал ее. Потом перевернул на спину, накрыв своим телом. Она не пыталась освободиться из его объятий.

— Ты уверена? — спросил он, глядя ей в лицо. Ее фиалковые глаза потемнели от страсти: именно этот ответ был нужен ему. Ральф наклонился к Линде и припал губами к ее рту.

Ее губы пахли малиной. Он провел языком по уголкам ее рта. Его пальцы погладили ее щеку, затем шею. Расплетя косу, он уткнулся лицом в ее густые шелковистые волосы.

Линда обняла Ральфа. Ее ласка сначала была робкой: руки легли на его плечи, словно пугливые птички опустились на ветку, вспорхнули и легли снова. Его халат оказался единственным барьером, мешающим ей коснуться его обнаженного тела.

Она знала каждый дюйм этого тела, но сейчас было иначе. Сейчас у ее прикосновений была иная цель. Теперь она старалась не облегчить боль, а доставить наслаждение. Но Линда не знала как. Ее робость тронула его. Она напомнила ему редкий цветок.

— Позволь мне научить тебя, — предложил он мягко.

Линда не совсем поняла, о чем он, но собрала все свое мужество и кивнула. Ральф сел, отодвинул настольную лампу и лег опять рядом с ней.

— Ты ведь не хочешь, чтобы я остановился? — спросил он.

Она покачала головой. Он улыбнулся и дотронулся кончиком носа до ее носа, затем снова поцеловал долгим, глубоким поцелуем.

— Я так и думал, — прошептал он ей на ухо.

Он снял с нее передник, приподнял край платья, сбросил туфли и опустил чулки. Его ладонь гладила ее стройную ножку и ямочку под коленкой. Ей стало щекотно, и она отдернула ногу. Он засмеялся, схватил ее за лодыжку и притянул к себе. Дрожащими пальцами расстегнул пуговицы на ее корсаже и прижался губами к впадинке между ее грудями, услышал, как бьется ее сердце.

Линда терпеливо ждала, пока он стянет с нее платье, затем снимет сорочку. Ее стройное тело и налитые груди были прелестны. Розовые соски затвердели под его взглядом, как будто он дотронулся до них. Она робко протянула вперед руки, чтобы развязать пояс его халата. Он сбросил его на груду ее одежды.

Ральф ждал. Полумрак комнаты не скрывал свидетельства его желания. Его руки ласкали ее тело от груди до бедер, скользили по талии, по бедрам. Линде казалось, что она впервые узнает форму собственного тела. Его тело она знала намного лучше. Ее кожа была белее его, а волосы такими же черными. Он вошел в нее осторожно и бережно. Линда знала, что первый раз бывает очень больно. Он остановился и замер, дожидаясь, когда она расслабится. Ее кожа светилась, глаза горели. Он целовал ее долго и, когда почувствовал, что вся ее плоть отвечает на ласки его языка, научил ее двигаться в такт с ним. Ее губы были горячими, когда она покрывала поцелуями его тело, заставляя трепетать от страсти.

— Произнеси мое имя, — попросил он, — ты ни разу не произнесла мое имя.

Она действительно все время молчала, боясь, что с ее губ сорвутся не те слова. Но это она могла для него сделать. Повернув голову, она прошептала ему в ухо: «Ральф». И услышала свое собственное имя. Никогда еще оно не звучало так нежно. Она поняла, что любима. Всю ночь длилась их любовная лихорадка, и почти рассвело, когда они уснули в объятиях друг друга.

Ральф проснулся первым, взглянул на часы и понял, что опаздывает на важную встречу. Однако он потянулся и медленно перевернулся на другой бок. И увидел обнаженное плечо Линды. Как оно было прекрасно! «Здесь у меня тоже важное дело», — подумал он. Наклонившись, он поцеловал ее в плечо. Она улыбнулась во сне, но не пошевелилась. Ральф с нежностью смотрел на нее. Видеть, что она, насытившись любовью, лежит в его постели, было ему приятно. Темные блестящие волосы закрывали ее лицо. Он аккуратно убрал их. Краем глаза он заметил, что ее ресницы дрогнули. Ральф поднял руку и легонько шлепнул ее по ягодице, видневшейся под сбившимся одеялом. Шлепок был таким громким, что Линда проснулась.

— Соня, — пожурил он. — Ты не можешь спать, если я должен вставать.

Газовая лампа давно погасла, но это уже не имело значения. В комнате было светло. Солнечный свет пробивался из-за задернутых штор. Она собиралась встать раньше его. Никогда еще ей не приходилось просыпаться в постели рядом с мужчиной. Словно читая ее мысли, Ральф сказал:

— Для меня это тоже в новинку. Я всегда выпроваживал женщин.

Он видел, что в ней борются два чувства: с одной стороны, ей не понравилось напоминание о других женщинах, но с другой — она была рада, что отличается от них.