Моя фамилия Павлов - Страница 35

А Крым? Ведь именно благодаря поднятой Павловым теме удалось исправить ошибку командования в Крыму и избежать прорыва туда противника. Его заслуги за последние несколько лет велики, и пока он не ошибался в своих прогнозах и задумках. Павлов считает, что нам пока рано проводить масштабные наступательные операции, и главное, в трусости или предательстве после всего этого его не обвинишь.

Так что же делать? Они смогли нанести немцам существенный урон, и не только в последней операции, и так Красная армия ожесточенно сопротивляется и наносит противнику чувствительные удары. Как же хочется побыстрей освободить свои территории.

Так и не придя к определенному мнению, Сталин решил пока отложить этот вопрос на потом.

13 ноября 1941 года, Рейхсканцелярия, Берлин

Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок чувствовал себя в данный момент, как нашкодивший мальчишка перед строгим учителем. Он понуро стоял в кабинете фюрера и получал первостатейный разнос за гибель 4-й полевой армии генерал-фельдмаршала фон Клюге и усиливавшей его 2-й танковой группы генерала Гудериана.

– Как вы могли такое допустить?! Я спрашиваю вас, фон Бок, КАК?!! Это уму непостижимо! Потерять целую армию с танковой группой, причем меньше чем за неделю! Что там у вас происходит? Вы, что, разучились воевать?! Отвечайте!

– Мой фюрер, – начал фон Бок, – никто и предположить не мог, что русские смогут осуществить подобную операцию.

– А кто мог предположить?! Кто?! Сначала вы срываете все сроки «Барбароссы», а затем в считаные дни теряете целые армии! И как мне после этого к вам относиться?! Как?! Может, следует выгнать вас всех взашей, а вместо вас назначить молодых генералов?

– Мой фюрер, мы разрабатывали свои планы согласно донесениям разведки, именно исходя из них, мы и высчитывали сроки наступления, направления ударов и необходимые для этого силы. Но если на месте мы обнаруживаем, что практически все данные, предоставленные нам разведкой, неверны, то как можно выдерживать сроки и выделять достаточное количество сил?

Согласно донесениям Абвера, у русских старые танки с картонной броней, которую с легкостью пробьют любые наши орудия, что противотанковые, что полевые, что танковые, а на деле мы столкнулись с большим количеством новейших русских танков, которые наши орудия практически не повреждают. Даже на близкой дистанции не все орудия могут пробить броню русских танков, единственное действенное средство – это зенитные 8,8-сантиметровые зенитки, которые по крайней мере со средней дистанции могут пробить их броню. Вся проблема в том, что этих зениток катастрофически не хватает, тем более что русские уже осознали их опасность для своих танков и стараются мгновенно уничтожить, а потому у нас очень большие потери среди них. Эти орудия делали для борьбы с самолетами, а потому они смонтированы на специальных лафетах для круговой стрельбы и вследствие этого очень высокие, так что представляют из себя отличную мишень.

Далее, уже в первый день войны мы нанесли массированные удары по местам дислокации русских войск и авиации, но когда вышли к этим местам, то обнаружили, что все наши удары ушли в пустоту, русских там просто не было. Но мало того, наша авиация при бомбардировке многих объектов попала в ловушки, хорошо замаскированные зенитные позиции. Кроме того, русские истребители, которые по всем нашим расчетам в данный момент должны были находиться на своих аэродромах, были в небе, а на земле стояли старые неисправные самолеты русских или их деревянные макеты.

Русские прекрасно знали о нашем нападении и своевременно подготовились к нему, мало того, они еще и обстреляли наши части, которые готовились к атаке. В первые же часы войны мы понесли неоправданно большие потери, причем без всякой пользы. Что касается гибели 4-й полевой армии фон Клюге, Функабвер заверил нас, что все русские мехкорпуса находятся на своих местах, а именно рассредоточены вдоль всей линии фронта для парирования угроз прорыва обороны. У русских не было много сил, почти все они были относительно равномерно распределены вдоль всей линии фронта, именно на это и был наш расчет.

Мы относительно легко прорвали русскую оборону и даже расширили прорыв на полтора десятка километров, именно тогда армия фон Клюге и рванула вперед, желая немедленно захватить Смоленск. Он с ходу захватил Оршу и двинулся дальше. Уже к вечеру следующего дня выйдя к Смоленску, он внезапно обнаруживает сильную русскую оборону с одним из мехкорпусов в полном составе.

Параллельно с этим два других русских мехкорпуса одновременным ударом ликвидируют коридор, пробитый нашими войсками, и армия фон Клюге оказывается в мешке. Один русский мехкорпус становится в оборону, а второй, уничтожая по пути наши части, двигается к Смоленску. Фон Клюге оказывается между двумя русскими мехкорпусами, вооруженными новейшими танками и огромным количеством разнообразной легкой бронетехники, а кроме того, как выяснилось позже, помимо этих двух мехкорпусов, у русских было еще десять свежих и полнокровных пехотных дивизий, причем тоже имевших бронетехнику.

Все это оказалось гигантской ловушкой, которую наша доблестная разведка благополучно проспала. У фон Клюге за несколько дней интенсивных боев закончились почти все боеприпасы и продовольствие. Вдобавок еще этот ужасный русский холод. Мы попытались организовать авиамост для поставок боеприпасов и продовольствия, но русские истребители сорвали его.

Немного успокоившийся Гитлер несколько минут обдумывал услышанное, он и так уже был проинформирован о новых танках русских, которые неимоверно сложно подбить, но вот о том, что первый удар его армии ушел в пустоту, не знал. Наконец он произнес:

– Фон Бок, у вас есть какие-нибудь мысли о борьбе с новыми русскими танками?

– Да, мой фюрер, есть, незадолго до этой ужасной катастрофы у меня был разговор с генералом Гудерианом, он приезжал в мой штаб как раз сразу после гибели 46-го корпуса. Он также жаловался на новые русские танки, заявив, что нам срочно необходимы новые тяжелые танки для борьбы с русскими.

– Новые танки будут не раньше конца следующего лета, работы по их созданию идут полным ходом.

– Этого будет мало, Гудериан предложил модернизировать наши уже существующие танки, поставить на них длинноствольные орудия для повышения бронепробиваемости и нарастить броню. Кроме того, то же сделать и с артиллерией, новые длинноствольные противотанковые орудия калибра 5, 7,5 и 8,8 сантиметра. Особенно 8,8 сантиметров для борьбы с тяжелыми танками русских. Пока у нас не будет действенных средств для борьбы с новыми русскими танками, ни о каком успешном продвижении вперед не может идти и речи.

– Хорошо, фон Бок, я распоряжусь о немедленном начале работ по новым противотанковым орудиям[53].

11 ноября 1941 года, Западный фронт

Вот и все, я снова на фронте, как и предполагал, ничего существенного за время моего отсутствия не произошло. Немцы все еще приходят в себя после своего грандиозного провала, а потому можно сказать, что на фронте тишь, гладь и божья благодать. Конечно же, постреливают, но без фанатизма. Вот так прошло три недели, а потом произошел просто вопиющий случай, который вывел меня из себя.

– Товарищ майор! Товарищ майор!..

– Тимохин, ты что так раскричался?

– Там, там…

– Да что там? Говори нормально!

– Товарищ майор, там немцы в наступление пошли!

– И что? В первый раз, что ли? Подпустите их поближе и ударьте из всех стволов, всего и делов.

– Да не можем мы, товарищ майор!

– Что значит не можем?! У вас что, патроны со снарядами закончились? Или вы все свое оружие пролюбили?

– Там немцы перед собой мирное население гонят, бабы с детишками да старики, как по ним стрелять?

– Да твою ж в бога душу!

Командир батальона майор Дубовицкий опрометью бросился на свой НП, который, к счастью, находился недалеко. Уже через пять минут он, приникнув к стереотрубе, трофейной между прочим, ругаясь в голос, как пьяный сапожник, смотрел на то, как к позициям его батальона приближаются люди. Впереди шли гражданские, все, как и сказал посыльный, а за ними были густые цепи немецкой пехоты и коробки бронетранспортеров и десятка танков. В такой обстановке он просто не мог открыть огонь, ведь там были свои, причем не просто пленные, а женщины и дети. Так что же ему сейчас делать в такой обстановке?