Моя дорогая Кэролайн (Мой нежный граф) - Страница 6

Он обнял жену крепче, прижав ее бедра к своему возбужденному паху.

— Ты такая сладкая, — хрипло прошептал он ей в губы. — Такая горячая…

Она непроизвольно выгнулась ему навстречу.

— Не двигайся, милая, а то я не выдержу. Давай сначала поднимемся в спальню.

Но тут Брент понял: что-то не так. Она вдруг замерла, а потом начала со всей силой его отталкивать.

— Нет, — выдавила она, задыхаясь.

Он открыл глаза и посмотрел на свою молодую жену. Ее щеки порозовели, глаза сверкали, а блестящие волосы красиво обрамляли лицо и спадали к талии. Она пыталась освободиться из его объятий.

— Пожалуйста… отпусти.

Он послушно разжал руки, чувствуя себя актером в плохой постановке шекспировской трагедии. Она отбежала в другой конец комнаты и встала у камина. Глаза ее были закрыты, грудь неровно вздымалась. Он вытер вспотевший лоб тыльной стороной ладони, пытаясь прийти в себя и понять, что же все-таки произошло.

Совсем недавно она бурно реагировала на его ласки, теперь начала вырываться. Должно быть, он в чем-то поторопился.

Брент нерешительно шагнул к Кэролайн. Она открыла глаза. В них притаился страх.

Он не знал, как быть. Наконец он расправил плечи и уперся руками в бока.

— Скажи мне, Кэролайн, о чем ты думаешь? Она резко вздохнула и посмотрела на него в упор.

— Я не хочу доводить до конца нашу свадьбу, — быстро проговорила она. — Прошу тебя, удовлетвори свои мужские потребности где-нибудь в другом месте.

Эти слова поразили его. Он готов был поспорить на что угодно: Кэролайн хотела его так же сильно, как он ее. Однако сейчас, когда они должны принадлежать друг другу, она вдруг просит его найти любовницу. Какая нелепость!

— Ты моя жена, Кэролайн, и должна быть со мной, — осторожно начал он, подходя к ней.

— Ты хочешь добиться этого в кабинете, посреди белого дня, пока твоя экономка ходит по дому… — произнесла она, глядя ему в лицо.

— Я не стал бы заниматься любовью с тобой прямо здесь! — вскричал Брент. — Прости меня, Кэролайн, но, пожалуйста, пойми: я мужчина, и у меня есть… некоторые желания.

— Я разрешаю тебе утолить свои желания в другом месте, — опять пробормотала она.

Брент не верил своим ушам. Мужчинам дозволялось иметь любовниц, но получить такое разрешение от молодой жены меньше чем через три часа после свадьбы? И это после того, как она плавилась в его объятиях от одного легкого поцелуя? Просто смешно!

— Как я понимаю, мэм, — наконец сказал он, — вы хотите, чтобы я завел любовницу?

Она кивнула.

Он озадаченно улыбнулся:

— Разрешите узнать почему?

Кэролайн хмуро посмотрела на него, потом перевела взгляд на свои голубые, заляпанные грязью туфельки.

— Ты меня не любишь, — равнодушно бросила она. Конечно, нет. Это был довольно неудачный довод, но у женщин своя логика.

— Кэролайн, мы знакомы друг с другом всего один день…

— Я тоже тебя не люблю, так что не проси меня ложиться с тобой в постель, — отрезала она, сверкнув глазами.

Лицо Брента потемнело.

— Мне не нужно тебя просить, малышка. Только что ты стонала в моих объятиях, хоть любовь не имеет с этим ничего общего.

Она промолчала, но щеки ее залились румянцем.

— Ты воспламенилась от одного невинного поцелуя, — добавил он хрипло. — Представь, как тебе будет хорошо, когда я лягу на тебя, обнаженную.

Она охнула и отступила назад.

— Я не дам тебе свое тело. Если ты меня принудишь, это будет похоже на изнасилование, и не важно, что я твоя жена.

Брент похолодел. Еще ни одна женщина не выказывала ему такого пренебрежения. Он стиснул челюсти, крепко сжал кулаки и дважды вздохнул, пытаясь, успокоиться. Кэролайн молчала. И тут он все понял. Это была его вина. Он не умел говорить красивые слова и ухаживать за дамой. Из него получился плохой соблазнитель. Теперь понятно, почему его молодая жена боялась быть изнасилованной.

Те немногие супружеские пары, с которыми был знаком Брент, относились друг к другу хотя бы с уважением, не говоря уже о любви. Да и что это? Скоротечное чувство. Когда-то Полин клялась ему в вечной любви, но три года назад, в один дождливый полдень, он заслал ее в конюшне с пареньком, который присматривал за охотничьими собаками ее отца. Тогда Брент понял, что любовь — это просто красивое слово, позволяющее управлять другими людьми. То же самое было и у его родителей. Они жили в свое удовольствие, не испытывая никаких чувств друг к другу.

Но он хотел сына. Как бы ни складывались его отношения с Кэролайн, если она подарит ему сына, он закроет глаза на все. Ему нужно кому-то оставить свой титул. Разве не о том же самом говорил ее отец? Кэролайн подарит ему сильного, здорового сына, а для этого надо, чтобы она легла с ним в постель.

Теперь, когда в голове у него прояснилось, Брент выпрямился и сделал равнодушное лицо.

— Я хочу сказать тебе всего две вещи, леди Кэролайн, — тихо, но твердо проговорил он. — Во-первых, я никогда, и даже в этих обстоятельствах, не стану затаскивать женщину в постель силком. — Он помолчал, разглядывая ее побелевшее лицо. — А во-вторых, в отличие от тебя я консервативен, и в вопросах супружества тоже. Я намерен серьезно отнестись к нашему браку и не собираюсь заводить любовницу. У меня не так много времени и денег, чтобы содержать вас обеих.

Он отвернулся и быстро зашагал к двери.

— И еще одно, Кэролайн, — добавил Брент, оглянувшись. На губах его играла скептическая усмешка. — Если я когда-нибудь застану тебя в объятиях другого мужчины или узнаю, что ты завела любовника, тебе, моя милая, сильно не поздоровится.

Он открыл дверь.

— Недда покажет тебе твою комнату. А я ухожу по делам.

Кэролайн сидела за кухонным столом, держа в руках кружку с крепким чаем. Перед ней на столе стояло блюдо с нарезанными яблоками. Еще не было и семи, а она уже провела два часа в своем новом саду.

Переехав в Мирамонт, она по-прежнему проводила все свободное время, ухаживая за растениями. Жаль только, что здесь не было теплицы. Впрочем, надо будет обсудить эту проблему с мужем.

Кэролайн отхлебнула горячего чая и отправила в рот кусок яблока. В последние четыре дня по утрам она встречалась на кухне с Неддой и Дэвисом. Она прожила в Мирамонте меньше недели и видела их чаще, чем собственного мужа, который, судя по всему, не хотел иметь с ней ничего общего. И слава Богу.

После их ссоры в день свадьбы она избегала его общества, но не жалела о том, что наговорила ему много неприятных вещей.

Их комнаты были разделены всего одной стеной и маленькой дверкой без замка. Между ними не было даже гардеробной, но это не удивляло Кэролайн. Все супружеские пары имели соседние спальни, и они с Брентом не были исключением.

Ее комната ей, в общем, нравилась, хотя скромность обстановки нарушали только чудесные ярко-желтые кружевные занавески. Рядом с камином стояли два кресла, чуть поодаль — небольшой туалетный столик и удобная кровать, накрытая кружевным персиковым покрывалом. На полу, к сожалению, не было ковра.

Вчера, тайком заглянув в спальню мужа, она увидела на полу ковер. Обстановка была такой же простой, но ее украшала мебель красного дерева и насыщенно-синие цвета обивки. Кэролайн заметила, что кровать Брента была намного больше, чем ее.

Положив локти на стол, Кэролайн вздохнула, Дэвис чистил ногти, а Недда сновала по кухне в поисках съестного. Ее курчавые волосы вились вокруг полных щек.

— Приготовить вам яичницу, миледи? — с улыбкой спросила экономка.

Кэролайн взглянула на Дэвиса, сидевшего напротив за небольшим дубовым столом, и быстро отхлебнула чая. Недда была самой неумелой кухаркой во всей Англии.

— Не надо, Недда, — ответила она, выпрямив спину. — Я обойдусь тостом,

— Тостом? Хорошо. — Недда повернулась, чтобы нарезать хлеб.

— По-моему, мэм… — протянул Дэвис с улыбкой, — вам стоит нагулять бока. Вы слишком худая!