Моя дорогая Кэролайн (Мой нежный граф) - Страница 43

Пошел дождь. Его крупные капли забарабанили по стеклу теплицы.

Кэролайн осторожно покачала головой.

— Я не понимаю, как можно не работать, если хочешь чего-то достичь. Даже если бы у меня не было таланта, я бы все равно каждый день проводила в теплице, потому что люблю растения.

Маркем кивнул, подошел ближе и опять сел на скамью.

— Вот именно. У вас Божий дар, леди Кэролайн. Единственная разница между мною и вами заключается в том, что мне нужно упорнее работать, чтобы чего-то достичь там, где вы добиваетесь результатов почти без усилий.

Кэролайн попыталась что-то возразить, но он жестом остановил ее.

— Зато у моей сестры не было ни таланта, ни желания работать. Она задумала соревноваться со мной, но проиграла, потому что не любила ботанику, но хотела стать ученым, потому что я хотел того же.

Кэролайн знала, что между братьями и сестрами нередко возникают серьезные разногласия и даже ссоры, И у нее они были, особенно с Мэри-Энн. У ее сестры был общительный характер, к тому же она была красавицей. Со временем Кэролайн перестала завидовать, найдя в себе силы быть самой собой. Видимо, леди Мод так и не смогла найти себя, и все из-за эгоизма. Зависть

стала ее врагом.

— Все ее проблемы сводились к одному, — с жаром заявил Маркем, вырвав Кэролайн из пучины раздумий и вновь взяв ее за руку. — Моя сестра Мод страдала оттого, что у нее не было настоящего призвания. Она умела растить цветы, но это было пределом ее способностей. Мод хотела, чтобы все в жизни доставалось легко.

— Но природный дар нельзя измерить, сэр Альберт, — тихо заметила Кэролайн. — У многих известных ботаников иногда случаются неудачи…

— Совершенно верно, милая леди, — перебил он. — Я один из этих известных ботаников, меня знает весь мир. Но Мод злилась оттого, что ботаника не дается ее пониманию, я учиться, как я, она не хотела. Все свое зло она срывала на мне… и не только.

— И на своих детях, — удрученно добавила Кэролайн.

— Именно так, — согласился сэр Альберт. — Всегда легче обрушиться на тех, кто мал и беззащитен.

Кэролайн не знала, что на это сказать. Маркем вздохнул и отпустил ее руку.

— Как бы то ни было, тридцать пять лет назад я уехал из Мирамонта, который принадлежал мне по праву, потому что не мог больше выносить ее злобу. Мод умела манипулировать людьми. Если у нее и был какой-то талант, то он выражался в способности заставить человека чувствовать себя виноватым. Вот и мои родители испытывали чувство вины, потому-то они и построили для нее эту теплицу. Только пользовался ею я.

Он фыркнул, напомнив Кэролайн ее мужа. Она с трудом сдержала смех.

— В конце концов, — продолжал он, — я понял, что не хочу заводить семью, и решил преподавать ботанику. Поэтому мне не нужна была эта теплица. Я без сожаления отдал все моей сестре и ее мужу, бывшему графу Уэймерту. Тридцать шесть лет назад, когда они поженились, у него почти не было имущества, и он догадывался, что в один прекрасный день Мирамонт станет его собственностью. К тому времени моя жизнь вошла в совершенно иное русло. Возможно, именно поэтому он и женился на Мод. К тому же она была красива и вращалась в высшем свете.

— И тогда вы начали преподавать в Оксфорде, — пробормотала Кэролайн.

— Сначала я учился, — поправил ее Маркем, — какое-то время на континенте — в Париже, Германии, Италии и даже Северной Африке, где я прожил три года, прежде чем вернуться в Англию. Я учился и усердно работал, леди Кэролайн. В 1799 году за мои достижения я был произведен в рыцари королем Георгом. Мировое сообщество ученых-ботаников и его величество были поражены моим подробным анализом техники скрещивания роз и результатами моей пятнадцатилетней работы над…

— Вьющимися растениями, — закончила она шепотом, глядя в пол и медленно вставая со скамьи. — Я прочла почти все ваши публикации, сэр, и очень внимательно изучала ваши исследования. Мне нравится выращивать розы. Они такие изящные, у них так много самых разных оттенков! Но, как и вы, я люблю выращивать вьющиеся растения.

— Это довольно трудное дело.

— Конечно, — согласилась Кэролайн и, подойдя к столу, взглянула на буйно разросшуюся гортензию. — Но я все же не понимаю, зачем вы сюда пришли, сэр Альберт. — Она обхватила руками свой живот, скрытый под складками мантильи. — И какое это имеет отношение к моему мужу?

Он долго и внимательно смотрел на нее, потом потер подбородок ладонью.

— Пусть он сам объяснит вам подробности. Кстати он здесь, в доме.

Сердце Кэролайн подпрыгнуло.

— Брент здесь? В Мирамонте? Маркем лукаво усмехнулся:

— Я сказал ему, что пришлю вас в Мирамонт. Он сходит с ума от нетерпения. Но не будьте с ним слишком суровы. Брент прошел сквозь огонь, воду и медные трубы. Он приехал ко мне вчера и пригласил меня в мою теплицу. Он и его сестра — единственные мои родственники, причем Шарлотта пишет мне не больше двух раз в год.

Кэролайн смотрела на Маркема, мысли ее разбегались. Значит, Брент хочет с ней увидеться? Он приехал к сэру Альберту и попросил его прийти в теплицу, чтобы растопить лед в ее душе. И надо признать, это ему удалось.

— Но почему он не общался с вами все эти годы? Впрочем, мой муж любит выбрасывать людей из своей жизни. Это подпитывает его самолюбие.

Маркем глубоко вздохнул и опять стал серьезным.

— Он избегал меня, потому что чувствовал, что это из-за меня его мать стала испытывать к нему отвращение. Он не выбросил меня из своей жизни. Просто все эти годы у него не было повода со мной связаться…

— Но вы его дядя! — раздраженно перебила она. Он кивнул:

— Да, но в моем присутствии ему делалось неуютно. Я напоминал ему о том, почему его мама ненавидела мужчин, в том числе и его. Понимаете, Мод хотела стать ученым-ботаником. Я не взял бы ее в студентки, потому что у нее не было таланта, самодисциплины и желания упорно работать. Она безумно завидовала моему успеху. Брент это видел и, возможно, понимал, что любовь Мод к ботанике стала одной из причин ее нелюбви к нему и сестре.

Кэролайн задумалась над его словами. Брент никогда не рассказывал ей о своей матери. Он держал в тайне то, что Альберт Маркем — его дядя. Почему? Все очень просто: он боялся, что наука значит для его жены больше, чем он. Так же, как было с его матерью.

— Я наконец поняла, — прошептала она дрожащим от волнения голосом. — Он не говорил мне, что вы его дядя…

— Он не хотел терять вас, леди Кэролайн. Не хотел отдавать вас науке. Узнав о вашем намерении учиться в Америке, он испугался еще больше и попросил вас уехать, по-своему защищаясь от боли и разочарования.

— Если бы он разрешил мне объясниться, этого бы не произошло, — с досадой сказала она. — И потом, сэр Альберт, он не просто попросил меня уехать, он, в общем, выгнал меня из своего дома.

Маркем усмехнулся и медленно встал со скамьи.

— Это вы подробно обсудите со своим мужем. Он очень хочет вас видеть. Между тем, если мы собираемся работать вместе, я попросил бы вас называть меня просто дядей Альбертом.

Она поморгала, думая, что ослышалась.

— Простите, что?

Его взгляд выразил удивление.

— Вы предпочитаете работать отдельно, леди Кэролайн? Или вам неловко переходить на неофициальное обращение?

Она судорожно сглотнула.

— Вы хотите со мной работать?

— Естественно. Вы трудолюбивы, организованны, талантливы. Я буду глупцом, если упущу такую возможность. Кроме того, леди Кэролайн, я не вправе приписывать одному себе всю заслугу в создании сиреневой розы.

Он опустил глаза и подошел к своей собеседнице.

— Я хочу, чтобы вы начали с этой розы. Кстати, мне очень нравится то имя, которым вы ее назвали в честь моей внучатой племянницы. Просто чудесно! Еще я хочу, чтобы вы начали серию опытов с ядовитыми ягодными растениями — в первую очередь это английский плющ, остролист и сладко-горький паслен, а также скрестили два североафриканских ползучих побега. Я буду навешать вас примерно раз в месяц, сопоставлять ваши результаты с моими. А когда вы родите ребенка, мы составим расписание. У меня есть собственная теплица. До нее отсюда не больше трех часов езды.