Мотылетки на мельнице - Страница 6

Он, то есть я, шарил в карманах. Молнию расстегни, вот так, молодец…

Да что я знаю про этот мостик на повороте…

Знаю только одно, каждый вечер в половине седьмого я буду здесь убивать…

Традиция…

А у нас музей уникальный, таких всего два в мире. У нас и еще в Вавилоне, не в старом, где башня разрушенная, а в новом, где…

Ну да.

Вы знаете.

И вот еще у нас. Уникальный музей. Вы заходите, не стесняйтесь, потом рассказывать всем будете, что там были. Все обзавидуются.

Да-да. Вы не ошиблись. Именно так.

Музей людей.

Не-ет, что вы, это не все экземпляры коллекции, это только начало. Вот сюда в зал пойдемте дальше. А всего таких залов у нас… гхм… три тысячи. Хотя нет, три тысячи, это месяц назад было, сейчас и больше.

Вот посмотрите, маркиз… а? да я откуда знаю, какой маркиз. Я же не экскурсовод, я смотритель музейный. Экскурсовод завтра будет. Вы завтра приходите… а? Уезжаете уже завтра?

Ну, ей-богу, не знаю я, чего за маркиз. А вот граф. А вот крестьяне. А это вот серийный убийца был. Да-да, был. Вы не беспокойтесь даже, они все были. Давным-давно.

Теперь-то их нет.

Пройдемте дальше. Ну вот, можете открытки кстати купить, вот фотографии людей. Карл Двенадцатый, или вот, Фридрих Великий… изваяния вот каменные тоже продаются. Петр Первый, Екатерина Вторая… тысяча единиц. Дорого? Ну что вы хотели, единственный музей в своем роде. В Вавилоне еще, правда, есть, ну до Вавилона еще пилить и пилить. А этот вот рядом.

Да-да, там залы тоже работают. Вот, можете посмотреть. Да, это тоже все люди. Это вот первооткрыватель, исследователь. Ну, который первый на незнакомую планету высаживается. Это вот координатор. Что такое, не знаю, нет еще такой профессии. Да и вообще говорю же я вам, не экскурсовод я, смотритель. Экскурсовод завтра будет. А-а, вы завтра уезжаете уже…

Вот это вот связист, между планетами связь настраивает. Это вот виртуал. Ой, не знаю я, то ли в виртуальной реальности живет, то ли в реальной живет, а виртуальную реальность делает. Говорю же вам, нет еще такой профессии…

А? Ну да. Это все люди будущего. Вот, видите же, зал будущего. Ох, намучились мы этих людей собирать, скажу я вам. По всему космосу. Этого вот я лично привез, на луне когда был… ну да, я много где бывал, работа такая.

Что, простите? А нет, людей настоящего здесь нет. Ну как же они здесь будут-то, люди-то настоящего. Они в настоящем. Кончится их время, они сюда вернутся. А туда эти пойдут, которые сейчас в зале будущего…

Молчат люди.

При посетителях молчать надо. А то еще напугается посетитель, шуточка ли дело, пришел в музей, а тут люди разговаривают.

Так что тихонько надо.

Стоят за витринами.

Вспоминают свое прошлое. Только и осталось, что вспоминать.

Много чего вспоминают.

Вон человек стоит – Москву защищал. А вон стоит человек – он жил, когда и Москвы никакой не было.

А вон человек стоит, который первый крылья придумал. И на них полетел.

Разбился, конечно.

А вот Тамерлан. Да-да, тот самый. Пирамиды из черепов складывал. И все такое. Ох, велик был Тамерлан, а кому сейчас дело есть до его величия, заткнули его в угол между безвестным скифом и каким-то парнем из Панамы, он в двадцать первом веке жил, из Панамы в Голливуд приехал, хотел актером быть, а его на улице ограбили и убили.

А вот еще было…

Было… было… было…

Ох уж это было.

Молчат люди. Которые были. Которых больше нет.

При посетителях-то говорить нельзя, а то еще напугаются. Шуточка ли дело, в музей пришли, а тут нате вам, люди разговаривают.

Вспоминают.

С ненавистью смотрят на тех, которые будут. Вон этот вон стоит, виртуал, у него еще все впереди. Он еще только сделает первый шаг, он еще только скажет первое слово. Получит первую двойку, или нет, у них, вроде бы, двойки уже не ставят. Он еще только будет сидеть перед конструктором, создавать миры.

Или вон еще. Тоже еще ничего не сделал, ну ничегошеньки. А уже смотрят на тебя как… даже не скажу, на что. Потому что будущий исследователь. Который будет первым опускаться на планеты, погружаться в незнакомые миры.

Они еще будут.

А тех уже нет.

Ненавидит старый Тамерлан тех, кто будет. Ненавидит. Не так ненавидит, как тут все старые новых ненавидят. А люто, бешено. Тамерлану, главное, ночи дождаться, когда посетители уйдут. При посетителях-то не забалуешь. А вот как уйдут все, вот тогда можно и…

И…

Все расходятся.

Нет, еще не все, еще смена должна прийти. Отживших с земли принесут, а тех, кто не жил еще, унесут жить на землю.

А там и все.

Там что хочешь делай в пустом зале.

Тамерлан потихоньку сходит с места. Подбирается к тем, которые будут. Которых еще нет. Ох и задаст им Тамерлан жару. А первей всех жару задаст этому… самому… который виртуал. То ли живет в виртуальных мирах, то ли в реальном мире живет, виртуальные делает.

Не знает никто.

Он сам еще не знает. Его же еще нет.

Подбирается Тамерлан, обнажает саблю…

И замирает.

Вот как всегда, рассвет некстати подкрался. Рассвет, он такой, он всегда некстати. А после рассвета нельзя Тамерлану тут хаживать.

Его же нет уже.

Отжил свое.

И проворонил свое. Сейчас люди придут, заберут виртуала, и остальных с ним заберут – пора уже ему в мир выходить.

Пробивается рассвет.

Заходят служители. Но не забирают никого.

Виртуал оборачивается. Не понимает. Почему никто не пришел, почему его никто не забрал, ведь сейчас его очередь, ну не сейчас, ну следующая, но почти-почти-почти его-его-его…

Новые люди прислушиваются, ловят обрывки разговоров, фраз, да какое там, да все уже, нечего там с земли доставать…

Виртуал не понимает, виртуал еще надеется на что-то, сам не знает, на что.

Все уходят из залов.

Гаснет свет.

Люди перешептываются, переговариваются, благо, нет никого.

Тамерлан соскакивает со своего постамента, крадется через темные залы.

Виртуал отворачивается, кусает кулаки – до крови.

Тамерлан кладет руку на плечо виртуала, хочет сказать что-то в утешение, не знает, что, спохватывается, что даже не знает, как зовут.

Виртуал коротко всхлипывает.

– Вы понимаете… вы были… были… а мы уже…

Тамерлан кивает, бормочет что-то утешительное на своем языке, непонятно что…

– Что-то конкретное подбираете?

Оглядываю полки, наугад тычу в номер четырнадцать-двадцать.

– Вот этот… давайте.

– Прослушивать будете?

– Естественно.

Смеемся.

– А что, бывают и такие, без прослушки берут. Говорят, потом сюрприз будет.

Продавщица ставит на прослушку. Жду. Если опять какая-нибудь банальщина, уже не знаю, что со мной будет. Хотя нет, здесь банальщин быть не должно. Магазин всё-таки, не свалка.

– Центр поддержки слушает.

– Девушка… у меня тут дело такое… вы меня слышите?

– Да-да, слушаю вас, что у вас случилось?

– Ну, вы понимаете… я кредитов нахватал…

– Отдавать нечем?

– Да… понимаете, сколько работал, все под откос…

– Да, да. Как вас зовут?

– Антон.

– Хорошо, Антон, так вы говорите…

– Я на окне стою… я спрыгну… спрыгну…

– Ну, хорошо, хорошо, а другие варианты вы не рассматривали?

– Да какие другие варианты, вы понимаете, что я из-за этих кредитов квартиру продал? Я теперь лузер получается, неудачник, я…

– Да подождите вы, а если…

Короткие гудки. Продавщица смотрит на меня с восхищением и завистью.

– Ну, вам вообще повезло…

– А что?

– Так это же что получается… смерть человека записана. Это же вообще уникум, таких записей раз-два и обчелся.