Мострал: место действия Соренар (СИ) - Страница 2

Когда мы в серых платьях и босиком пришлепали к лестнице, нас отчитали, опоздали, мол. Платья были жутко кусачими, из грубой шерсти, так чесались мы как блошные, но слова не сказали о неудобствах. Страшно.

Женщина дала знак следовать за ней и повела нас в неизведанную левую часть дома. Долго мы не плутали — скоро вышли в просторный зал, куда все наше хозяйство поместится, да еще пол дома Вельки влезет. Мы с ней интуитивно прижались поближе, но проследовали к стульям с высокой спинкой.

Во главе стола нас ожидал некромант, мрачно глядящий перед собой.

— Вы опоздали. — Веско бросил в воздух он, как только мы расселись.

Пока рассаживались неловко проскрипели тяжелыми стульями и стоило установиться тишине, нам хлестко сообщили об опоздании.

— Кемма! — Рявкнул он и приборы на столе звякнули.

Звякнули, потому что мы все подскочили, дернув на месте стол. В ответ на вопль противоположная от входа дверь распахнулась, впуская тележку и уже знакомую женщину следом за ней. Пока тележка катилась к столу, я заметила адово количество приборов. Никогда так много вилок и питейных на столе не видела, а тут на одну единственную персону — меня. Лучше всего с обеда я запомнила, что у меня чесалось бедро. Попа, в смысле. Сильно. Очень.

На стол попала большая супница, в которой плескалась зеленая жижа. Жижу разлили нам по тарелкам.

— Приятного аппетита, господин. — Поклонилась женщина и ушла из комнаты.

Господин, меж тем, попробовал жижу и зажмурился. Мой папаня так жмурился, когда мамин суп со свиньей пробовал. Очень он тот суп уважал.

Когда первый голод господина был утолен, он поднял глаза на нас.

— Мое имя — Алаис. Вы можете называть меня учитель. С завтрашнего утра вы — мои ученицы и вам я передам традицию, которую несу. — Сообщил он.

Тем временем, Кемма вкатила тележку наново. Супница и супные тарелки (из четырех три — были не тронуты) убрала. На стол поставила толченую картошку, квашеную капусту и кроличью тушку, запеченную до корочки. Женщина сама положила куски всем в тарелки и снова удалилась.

— Сегодня вы в шерстяных платьях. — Не тронув еду проговорил некромант. — Ваши успехи в учебе я буду отмечать, в том числе, посредством платьев: материл будет таким, какими буду ваши успехи. Все то время, пока я не занимаю вас, вы в распоряжении Кеммы, моей экономки.

После такой длительной речь от некроманта мы все замерли как зайцы. Сам он продолжил свою трапезу. Мой желудок выдал меня с головой своим пением, так что поспешила присоединиться к учителю. Девочки последовали моему примеру.

После окончания обеда, а на десерт нас не пригласили, мы пришли в комнату. Котомки наши лежали, где были.

— Грязно как. — С удивлением отметила Галька.

Я сосредоточилась, напряглась и собрала всю пыль в комнате в один большой ком. Его, в свою очередь, поспешила завернуть в старую юбку, чтобы потом выкинуть.

— Эвон ты без сожалений расстаешься с вещами. — Прокомментировала Велька.

— А чего терять? — Пожала плечами я. — Родичи наши не сожалели, и я не стану.

Комок в горле пришлось сглотнуть, но голос не дрогнул. Этот миг я запомнила особо.

***

— Назовите мне ваши имена. — Потребовал за завтраком из жидкой овсянки с маслом и медом учитель. — В учении вы можете отречься от мирских имен и избрать себе новые.

— Велька меня звать. — После паузы отозвалась подружка.

— Велия. — Поправил учитель, неприязненно глядя на нее. — Велькой не может называться последовательницы традиции.

— Так мамка ж Велькой назвала. — Уверенно возразила девочка.

Учитель поморщился и зло глянул на нее. Мне почудили красные потусторонние глаза, а в комнате будто похолодало.

— Не смей мне перечить, Велия. — Почти прошипел он.

Велька уже набрала воздуха в грудь, чтобы еще что-то сказать, но учитель шевельнул пальцем и приготовленные слова превратились в крик боли. Девочка выгнулась на стуле и почти сразу обмякла, мы с Галькой даже дернуться не успели. Лицо Алаиса на краткий миг стало удовлетворенным и я не была уверена, что мне не почудилось.

Интерес к Вельке учитель потерял, переведя свои жутки глаза на Гальку.

— Я бы хотела сохранить мое мирское имя: Галара, учитель. — Тихо прошелестела Галька.

Велька тяжело дышала, глядя в тарелку, но все равно подняла глаза на товарку, пораженная ее именем. Мы все ее звали Галькой, даже не задумывались от том, что ее могут звать иначе.

Тот кивнул, принимая к сведению и перевел взгляд на меня.

Внезапно для самой себя я поняла, что не боюсь учителя. Я понимала, что он опасен, понимала, что размажет меня по стене и не вспомнит, но все равно не боялась.

— Я хочу избавиться от старого имени, если можно. — Спокойно пропищала восьмилетка.

— И как назовешься? — Уточнил с непроницаемым лицом он.

— Можно мне подождать с выбором имени немного? — Нерешительно спросила я.

Ничего путного в голову не шло. Вот совершенно.

— Сообщишь, когда определишься. — Кивнул, не меняясь в лице учитель, и поднялся из-за стола. — У вас десять минут, чтобы закончить трапезу.

Как только дверь закрылась, я метнулась к Вельке.

— Ты как, Велька? — Взяла ее за руку и заглянула в глаза.

— Велия. — Поправила она и как-то неуверенно улыбнулась.

— Было очень больно? — Сочувственно спросила я, возвращаясь на место.

Перемены в шебутной подружке напугали.

— Страшно. — Снова поправила она и окончательно уткнулась в тарелку.

Стоило мне съесть последнюю ложку каши и допить последний глоток отвара, учитель вернулся. Жестом велел следовать за ним и не оглядываясь пошел куда-то вперед по коридору.

Я ломанулась за ним первая, девочки старались не отставать. Мы пришли в комнату, где было три небольших деревянных стола со стульями, один большой стол и новомодная меловая доска: такую совсем недавно в нашей школе повесили, нам сестра Велькина рассказывала.

На маленьких столах лежало по книжке и за ними нам и велели усесться. Большой стол был завален свитками и книгами, хаотично разбросанными перьями для письма и угольными обломками для черчения.

— Ваше учение будет делиться на ступени. — Сообщил учитель, замерев около стола. — Пока что вы, можно сказать, послужницы. Ученицы нулевой ступени должны уметь читать и писать, а так же быть ловкими. Именно этому вы и будете обучаться.

— Учитель, позвольте? — Подала голос Галька, тот молча поднял бровь. — А кем мы будем, когда закончим учение?

— Не время. — Коротко отрезал он и вышел. Галька только склонила голову.

Я не успела толком удивиться, как перед нами сгустился воздух и появилась женщина. Полупрозрачная, очень красивая — мы таких в жизни не видели.

— Доброго дня, девушки. — Пропела она. — Может звать меня леди Олла.

***

Полгода мы учились читать и писать под чутким присмотром леди Оллы; бегали прыгали и подтягивались, под контролем учителя и следили за домом в распоряжении Кеммы.

Как и обещала экономка, нас расселили по разным комнатам и запретили навещать друг друга. В комнатах была узкая кровать с мягкой периной, небольшой стол, маленькая книжная полка и стул. Нашу одежду у нас забрали, оставили только те памятные предметы, что мы взяли с собой. К тому же нам предоставили полотенца, гребни и ленты для волос, личные куски душистого мыла и даже небольшие книжечки для записей. Свою я, правда, ни разу не использовала.

Мы привыкли к принятым девочками тут именам, хотя я свое пока так и не выбрала. Поэтому и учитель, и Кемма, и девочки общались ко мне «ученица». Меня это устраивало и о выборе нового имени я перестала думать.

Нам с Галарой исполнилось по девять лет, Велия должна была догнать нас сразу после излома года, который стремительно близился.

Только во время совместных работ по дому мы и могли перекинуться хоть парой слов — пока не видит экономка. Если с Велией мы дома иногда на речку бегали и по ягоды всегда в одном кагале с остальными шли, то с Галарой никто из нас близок не был. Несмотря на то, что девочки давали ощущение близости дома, я не тянулась к ним за общением. Скорее к учителю — тот изредка звал меня, чтобы я посмотрела, как он общается с такими, как леди Олла.