Москва подземная - Страница 16

— Ах, ты мой праведный! Знаю-знаю, как радеешь ты за братов-товарищей наших. Знаю, как себя не жалеешь, а от зари до зари кич симолишь для общества. Про то гут ладить будешь.

И потащил старик Ваньку в ближайший кабак.

Там они посидели недолго. Больше говорил, словно спешил оправдаться, Каин. А «государем меченный» лишь кивал и задавал вопросы.

Наконец надоело старику брехню слушать. Махнул он рукой и склонился поближе к собеседнику:

— Облыжный гут на тебя повесили завистники, Ванёк. Научу, как уберечься от них. Открою тебе воровское проклятие. Запоминай. Как почуешь недобрый взгляд, как словишь злое слово, как увидишь навостренный против тебя нож, — так и сотворяй против облыжника это проклятие. Имя только супостата не забывай вставлять.

Хотя битый и тертый был Ванька, славился хитростью и изворотливостью, а тут поверил старому вору. Аж подскочил от радости. Крепко и со страхом в те времена почитались народом всевозможные заговоры, чародейства, сглазы.

— Буду верным твоим воспреемником, — тут же заверил он. — Слушаю. Запоминаю.

Усмехнулся мудро «государем меченный», скосил глаза в сторону и зашептал Каину:

Выслушал Каин до конца весь текст проклятия, повторил его снова, заверил старика в своей верности воровским заветам и отправился нарушать их.

А тот глянул вслед отступнику и забормотал:

— Отгулял ты, Ванька, свое, отпаскудничал. Напасть неминуемая уже крепко в тебе сидит. От нее не откупишься, не отвертишься, не перехитришь. Век воли не видать!..

Некоторые исследователи воровского жаргона считают, что в России одним из его создателей был Ванька-Каин.

Известный французский криминолог Габриель Тард в конце XIX века писал: «Всякая старая профессия имеет свой язык. Есть он и у убийц, воров. Этот язык прежде всего зловеще весел. Он состоит из собрания крепких и вращающихся около монеты, вина, баб и прочих мерзостей грязных метафор, дурной игры слов».

В записях и признаниях Ваньки-Каина можно встретить множество выражений, присказок и прибауток, не понятных не только живущим в XX веке, но и его современникам, не связанным с криминальным миром:

«Пол да серед сами съели, печь да палата внаем отдаем»;

«Сидор да Карп в Коломне живет, а грех да беда на ково не живет, вода чего не поймет, а огонь и попа сожжет»;

«Бей во все колоши, во все, и того не забудь, что и в нашу кладут»;

«Тяб да ляб клетка, в угол сел и печка»;

«Триока калач ела, стромык сверлюк страктирила»;

«Овин горит, а молотильщики обедать просят»;

«Чай примечай, куда чайки летят»;

«Шасть на кабак, дома ли чумак, верит ли на деньги?»;

«Когда мае на хас, так и дульяс погас» — и так далее.

Во все времена профессиональные преступники использовали родной язык в своих интересах, навязывая ему особые термины и выражения, не понятные непосвященным.

В России в начале XVIII века уже существовали жаргоны чумаков, офеней-коробейников, нищих, конокрадов, картежников, проституток. Тайный язык воров в нашей стране назывался блатной музыкой.

Конечно, Ванька не был его изобретателем. Жаргон не создается одним человеком. Сложившийся предшественник блатной музыки на московской земле существовал уже во времена Ивана Грозного, а может, и раньше. Каин лишь обогатил воровской язык, поскольку имел талант и к устному, и к письменному слову.

Не сохранился первоначальный текст воровского «неминуемого проклятия». Отрывок, приведенный в этой книге, был записан на Сахалинской каре (каторге) во второй половине XIX века. Наверное, он отличается от того, что произносили во времена императрицы Елизаветы Петровны.

Сыграло ли старинное проклятие хоть какую-то роль в судьбе Каина? Это волен решать каждый по-своему. Знаменитый разбойник-сыщик, душегуб, продавший многих своих товарищей, был обречен и без таинственного проклятия.

Государственное правосудие лишь опередило воровскую расправу. О злодеяниях Ваньки заговорила не только вся Москва, но и Северная столица. О его преступлениях докладывали самой императрице.

Каин был наконец арестован. Но дело тянулось в Сыскном приказе более двух лет. Несмотря на множество свидетелей его злодеяний, возникали помехи следствию. Пропадали свидетели, исчезали документы, менялись показания.

Летом 1755 года знаменитый разбойник и сыщик был приговорен к смертной казни. Но по решению Сената в феврале 1756 года Ваньку наказали кнутом. Ему вырвали ноздри, на лбу и щеках выжгли слово «ВОР» и отправили на каторжные работы в Рогервик, на Балтику.

Ходили слухи, будто через несколько месяцев Каина нашли в выгребной яме с удавкой на шее. И пошла гулять весть среди воров: сработало «неминуемое проклятие» — Ванька погубил себя, произнося его против других.

Но на Руси не дают просто так умереть знаменитостям.

И вот уже во времена правления императрицы Екатерины Алексеевны стали поговаривать, будто Каина видели в Москве, в Китай-городе, на Остоженке и даже в подземелье соляных складов.

Некоторые обитатели притонов и тайных игорных домов уверяли, что слышали откуда-то из подвалов голос и сигнал Ваньки: «Под горочку— со свистом!». Заглядывали в темноту подземелья, но никого там не находили.

Вплоть до 1812 года среди московских воров бытовало поверье, будто, когда рушат старую тюрьму, в последнюю ночь перед сносом ее посещает привидение Каина. Побродит по опустевшим коридорам и камерам, повздыхает, повспоминает погубленных им в застенках и уходит в подземелье.

Даже в начале девяностых годов XX века суеверные люди рассказывали о привидении знаменитого сыщика-разбойника. В подземелье в районе нынешней станции метро «Красные ворота» один бомж зарезал другого. Милиционерам убийца заявил, что сподвиг его на это преступление призрак Ваньки. И после протрезвления бездомный бродяга не отступал от своих слов.

Московские обыватели судачили, будто Каин бродит вблизи монастырей. Хочет замолить грехи и — не может. Не дается ему последняя верста перед монастырем. Словно какая-то сила отталкивает окаянного душегуба от святой обители. Так и мается не один век.

А у старых воров бытовало поверье: пока не одолеет Ванька последней версты к монастырю, до тех пор в их «обществе» не исчезнет «каинов раздор»: и будет брат брата сдавать властям и резать «не по старой заповеди»…

Что общего у московских подземелий с азартными играми?