Москва и москвичи - Страница 209

каться по трактирам и пивным, мальчики-ученики играли в огромном дворе,- а дома оставались женщины, молодежь собиралась то в одной квартире, то в другой, пили чай, грызли орехи, дешевые пряники, а то подсолнухи. Разговоры вертелись только на узких интересах своей специальности или в области сплетен. Молодежь начинала позевывать. Из отворенного окна бельэтажа гагаринского дворца послышалась музыка. - Ну чего же вы? Там уже начали!.. С веселыми лицами вскакивают чистенько одетые кавалеры и приглашают принаряженных барышень. - Позвольте вас пригласить на кадрель! Мигом отодвигается в угол чайный стол, пожилые маменьки и тетеньки усаживаются вдоль стен, выстраиваются шесть пар, посредине чисто вымытого крашеного пола, танцующие запевают: Во саду ли в огороде Девица гуляла... Все громче, веселее под эту песню проходят первые три фигуры всемирно известного танца, Четвертую и пятую танцуют под: Шла девица за водой За холодной ключевой... У живших в "Олсуфьевке" артелей плотников, каменщиков и маляров особенно гулящими были два праздника: летний - петров день и осенний - покров. [357] Наем рабочих велся на срок от петрова до покрова, то есть от 29 июня до 1 октября. В петров день перед квартирами на дворе, а если дождь, то в квартирах, с утра устанавливаются столы, а на них четвертные сивухи, селедка, огурцы, колбаса и хлеб. Первую чару пил хозяин артели, а потом все садились на скамейки, пили, закусывали, торговались и тут же "по пьяному делу" заключали условия с хозяином на словах, и слово было вернее нотариального контракта. Когда поразопьются - торгуются и кочевряжатся: - Андрей Максимов, а сколько ты мне положишь в неделю? - пьяным голосом обращается плотник к хозяину. - Хошь по-старому - живи. А то, ежели что, и не надо, уезжай в деревню,- отвечает красный как рак хозяин. - А ты надбавь! А то давай расщот! - Как хошь! Получай сейчас и не отсвечивай! Орут, галдят, торгуются, дерутся всю ночь... А через день вся артель остается у хозяина. Это петров день - цена переряда. У портных, у вязальщиц, у сапожников, у ящичников тоже был свой праздник - "засидки". Это - 8 сентября. То же пьянство и здесь, та же ночевка в подвале, куда запирали иногда связанного за буйство. А на другой день - работа до десяти вечера. После "засидок"-согнем. У портных "засидки" продолжались два дня. 9 сентября к семи часам вечера все сидят, ноги калачиком, на верстаках, при зажженной лам-пе. Еще засветло зажгут и сидят, делая вид, что шьют. А мальчишка у дверей караулит. - Идет! И кто-нибудь из портных убавляет огонь в лампе донельзя. Входит хозяин. - Что такое за темнота у вас тутотка? - Керосин не горит! - Почему такое вдруг бы ему не гореть? - Небось сами знаете! Лампы-то ваши... - Тэ-эк-с! Ну, нате, чтобы горел! [358] И выкидывает трешницу на четвертную и закуску. Огонь прибавляют. Через час четверть выпита: опять огонь убавили. Сидят, молчат. Посылают мальчишку к главному закройщику - и тот же разговор, та же четверть, а на другой день - все на работе. Сидят, ноги калачиком,Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com