Москва. Чугунные ворота... Год Дракона (СИ) - Страница 1

Москва, Чугунные Ворота...

Год Дракона

*1*

Любаша резвым кошачьим галопом мчалась в фотолабораторию. Ту, что на Пионерском пруду, торопясь успеть до закрытия. По субботам она закрывалась рано, в 16 часов. Если опоздать, то придётся ждать до понедельника, а это будет невыносимо! Там же плёнки из Пушкинского музея, которые она снимала "из-под полы", несмотря на слежку всех бабушек-смотрительниц и вывешенные таблички "Фотографирование запрещено!"

Пока Ленусик стояла на "стрёме", следя за передвижением очередной старушки, Любаша фотографировала. И старинные иконы, и огромные портреты царей на конях, и полотна Рубенса. Хотя, Рубенс, скорее всего, не получился! Окна были далеко, освещение слабое, а пользоваться вспышкой она не рискнула - сто процентов, их бы засекли.

Куча разных других плёнок. Но все надо посмотреть срочно! Ещё одна плёнка была из музея коневодства, там не запрещали снимать и было достаточно светло. А на крыльце они всей группой решили сфотаться на память возле скульптуры лошади. С её любимым преподавателем Бобылёвым, да, да, тем самым, автором учебника "Коневодство". Плёнка у Любаши была для слайдов, поэтому пришлось сделать кучу кадров, по числу всех. Она нарежет слайды, вставит их в рамочки и раздаст. Работа долгая, кропотливая, как раз займёт окончание субботнего вечера.

Неподалёку остановилась белая "Волга". Из неё вылезла дамочка, стройная, в бежевом пальто и юркнула перед ней в дверь. На голове белая шаль, концы свободно перекинуты назад, смотрится очень элегантно. Ольга Сёмина тоже так носила. Любаша печально вздохнула, вспомнив подругу. Потом задумалась о более насущном. Придётся стоять в очереди, а время уже без десяти. Хоть бы успеть! Если сидит та тётка, то она встанет и уйдёт ровно в четыре ноль-ноль. Хоть умоляй, хоть плачь, ничего не выйдет! Эти москвичи никого не жалеют, время вышло - "до свиданья!" Хоть бы не она...

Ура! На выдаче сидела знакомая девчонка. Любашка познакомилась с ней ещё в сентябре, поболтала. Та тоже была любительницей слайдов. Звали её Наташа, обаятельная фигуристая пышечка. Наташа не поступила осенью в художественный институт, а домой, в Курган, решила не уезжать. Пока что, работала здесь и ходила на десятимесячные курсы. Рассчитывала в этом году всё-таки прорваться через конкурс. Любаша встала в хвост очереди из трёх человек. Перед ней стояла дамочка, заскочившая в дверь перед самым Любашкиным носом. Даже обидно! Она мчалась сломя голову, а эта, перед ней, просто вылезла из машины! Нечестно!

Наталья заметила Любашу и улыбнулась. В это время крупный толстый мужчина, уже получивший плёнки и просматривавший их на специальном экранчике, неловко повернулся и свалил это приспособление на пол. Все оглянулись, Наташа выскочила из-за стойки и побежала поднимать аппарат. В спешке, протискиваясь мимо стеллажа с заказами, она его немножко задела. Каждый заказ лежал в отдельном лоточке, и, от движения стеллажа, некоторые верхние свалились на нижние, а какие-то, даже, посыпались на пол. Наташа подняла проектор и вернулась подбирать раскатившиеся рулончики.

А время-то идёт! Хотя, Наташа вряд ли её прогонит. А вот дамочка занервничала, топнула ногой, тихо пробурчала что-то вроде: - "Коровы косорукие, понаехали!" и забарабанила холёными пальцами по стойке. Наконец, Наташа вернулась на место и стала выдавать заказ парню. Дальше - дамочке. Та получила кучку плёнок, завёрнутых в бумажки, к ним такую же кучку кассет. Любашка машинально отметила, что у дамочки только чёрно-белые плёнки. Дама сгребла всё в раскрытую сумочку и бегом вылетела на улицу. Покрасневшая и расстроенная Наташа взяла Любашкину квитанцию. Любаша сочувственно сказала:

- Ой, да не расстраивайся! Всяко бывает! Примешь на проявку?

- Давай!

- Я тоже постоянно чувствую себя изгоем. В магазин заходишь, бабульки в очереди тоже частенько шипят: - "Лимита!" Хотя, и сами - не всегда москвички. У нас, в Кузьминках, коренных москвичей мало.

- Они нас любые ненавидят! - Наташа, тем временем выписала квитанцию и забрала кассеты на проявку.

Теперь выкладывала рулончики уже проявленных плёнок на стойку. Одна из них скатилась на пол, подпрыгнула и резво ускакала под стеллаж. Любашка кинулась за ней, наклонилась и увидела в полумраке закатившуюся плёнку. Подняла:

- Нашла!

Не глядя, сунула в карман, потом сложила в пакет остальные, распрощалась и вышла. Часы показывали семь минут пятого. На пруду плавали лебеди. Лебеди смотрелись очень красиво, в последних закатных лучах солнца, на чёрной воде, в обрамлении лежащих по берегам сугробов. Не удержавшись, Любаша вытащила из-за пазухи фотоаппарат и принялась снимать. Минут через пятнадцать прошла Наташа под руку с каким-то парнем, помахала ей рукой.

Подошла старушка и, найдя в Любаше благодарного слушателя, стала рассказывать, что лебеди здесь зимуют много лет, и их специально подкармливает городская служба. Что раньше здесь было несколько прудов, потом часть объединили в один и переименовали. Остальные засыпали.

- Пруды никогда не полностью замерзали, их питали тёплые ключи. Да и теперь тоже.

- А как раньше они назывались? - Любаше было интересно, а бабулька, явно, была местным старожилом.

- Патриаршими.

- Те самые!? - она прекрасно помнила "Мастера и Маргариту".

- Да, те самые, - старушка печально улыбнулась.

- Зря их переименовали! Это же какая достопримечательность! А так, никто не знает. Жалко!

- Кому интересно, все знают. Столько народу бывает, удивишься!

Любашка с удовольствием поболтала бы ещё, но на улице заметно стемнело, зажглись фонари, и она заторопилась, у неё ещё были дела, но бабушке она сказала, ей пора что домой. Бабулька одобрила:

- Конечно! Беги, уж поздно!

Любаша не стала разуверять её, что ещё и пяти нет, и собралась попрощаться. Случайно взгляд упал на дверь лаборатории: там кто-то стоял. Любопытно вгляделась и узнала ту женщину, что меньше часа назад стояла в очереди перед ней. Дама дёргала ручку двери. Безрезультатно. Потом она стала читать расписание работы, пнула ногой дверь и пошла в сторону Любаши.

Проходя мимо, мельком глянула на них с бабушкой. Любашку она, явно, не узнала, ведь она стояла впереди. А Любаша - сзади, поэтому хорошо запомнила её спину. По спине и признала. А теперь рассмотрела и лицо. Дама была очень красива. Шаль сползла с головы. Рыжеватые, в свете фонарей, волосы волнами рассыпаны по плечам. Дама была сильно расстроена. Любаша попрощалась со своей собеседницей и пошла следом. Не специально, а так получилось.

В метро они сели в один поезд, но дамочка вышла раньше. Любаша поехала дальше. Ей ещё надо было к своему учителю по айкидо, в княжеский дом-музей, недалеко от Комсомольской площади. Музей закрывался в пять, сотрудники уходили в полшестого. Саша ждал её к шести. В общагу она собиралась вернуться до девяти - сегодня дежурила Цербер. Общаговское прозвище одной из вахтёрш, Таисии Игоревны. Свято блюдя порядок в общежитии, после девяти вечера всех входящих студентов она заставляла писать объяснительные. Хоть они и подружились с ней после известных событий, но рисковать, проверяя расположение вахтёрши, Любашке что-то не хотелось.

Вернувшись вечером, она села просматривать плёнки. Не хватало одной, той, что с Ваганьковского кладбища. Она расстроилась, ведь там было реальное доказательство приключившейся с ней тогда, в начале октября, истории.

Она знала, что на этом кладбище была могила Высоцкого, и недавно ему там был установлен памятник. Горячая поклонница знаменитого барда, она решила непременно посмотреть, сфотать и почтить память, естественно.