Московский Бродвей - Страница 11

Здесь тоже никто не обратил внимания на появление незнакомца, — видимо, присутствующие сами не все были знакомы друг с другом. Незнакомец взял фужер шампанского с подноса проходившего мимо официанта, закурил и стал неторопливо прохаживаться.

Если бы кто-нибудь внимательно следил за ним, то сразу понял бы, что из всех присутствующих мужчину интересует только виновник торжества — немолодой человек с орденом на груди. При этом незнакомец старался наблюдать за его группкой незаметно, постоянно меняя точку наблюдения.

Время от времени к обладателю ордена подходили люди и поздравляли, указывая на серебряный крест. Иные целовали его в обе щеки, некоторые ограничивались рукопожатиями и формальными улыбками. Кое-кто протягивал визитки, которые орденоносец небрежно прятал в карман. Нетрудно было догадаться, что предстоящий банкет посвящен тому, что мужчина получил орден.

Рядом скучал двадцатилетний парень, приехавший с ним в одной машине. Он переминался с ноги на ногу, иногда делал глоток-другой из стакана (судя по всему, в нем был просто апельсиновый сок). Кажется, его совершенно не интересовало происходящее, тем более что среди гостей совершенно не было людей его возраста.

Парень неуловимо походил на виновника торжества. Возможно, они были родственниками или даже отцом и сыном. Это же подтверждало то, как человек с орденом разговаривал с парнем.

Впрочем, практически любой человек, родившийся в бывшем СССР, взглянув на орденоносца, непременно узнал бы его. Григорий Абрамович Консон, легенда советской эстрады, лауреат всех возможных премий, конкурсов и обладатель множества регалий. Он начинал еще на заре Брежнева, прошел огонь и воду, пережил множество своих недоброжелателей и сейчас по-прежнему был на коне. Его мощный голос в свое время звучал на всех без исключения официальных концертах, посвященных съездам КПСС, ВЛКСМ и ВЦСПС, различным профессиональным праздникам — от Дня милиции до Дня работника коммунального хозяйства. И теперь, когда многие эстрадные звезды времен застоя были прочно и, кажется, навсегда забыты, Григорий Консон ничуть не утерял своей прежней популярности. Выступления его проходили при непременных аншлагах, без него по-прежнему не проходил ни один официальный концерт…

Банкет в «Праге» проходил по случаю сегодняшнего вручения Григорию Консону ордена «За заслуги перед Отечеством».

Через несколько минут парень, видимо совсем заскучав, поставил недопитый бокал на поднос проходящего мимо официанта и скрылся за деревянной перегородкой, закрывающей вход в туалет.

Незнакомец незаметно последовал за ним.

Несмотря на то что в холле было довольно оживленно, туалет оказался пуст. Незнакомец аккуратно прикрыл на собой дверь и неслышно приблизился к парню, стоящему у одного из писсуаров. Тот мельком глянул через плечо на вошедшего и тут же отвернулся.

А между тем незнакомец произвел некоторые странные манипуляции. Он подошел к кабинке, открыл и сразу закрыл дверь, видимо, чтобы имитировать, что он в нее вошел. Оставшись, однако, снаружи, он достал из внутреннего кармана небольшой ножик-«клипит» с широким лезвием, устройством для открывания одним большим пальцем и надежным фиксатором. Секунда — и лезвие откинулось с негромким щелчком.

Не теряя времени, человек размахнулся и всадил нож по самую рукоятку в плечо парнишке. Тот ошарашенно оглянулся, еще не совсем понимая, что же с ним произошло, и, похоже, даже не ощутив боли. Незнакомец, стараясь не запачкаться кровью, схватил его за шею и прикрыл ладонью рот. Затем потащил в кабинку. Парень, наконец осознав свое положение, стал вырываться. Но не тут-то было — незнакомец, судя по всему, отличался недюжинной силой. Он так сильно ударил парня головой об унитаз, что тот потерял сознание. Вынув нож из раны, он аккуратно отер лезвие о полу пиджака парня, сложил лезвие и положил нож в карман. Потом достал из кармана сложенный вдвое кусочек бумаги и, смазав его кровью парня, как клеем, прилепил ее к стене туалетной кабинки. Затем быстро прикрыл дверь и направился к выходу из туалета.

Надо сказать, преступнику, которым оказался поначалу безобидный посетитель, удалось не запачкаться в крови своей жертвы.

В этот момент дверь открылась и в туалет вошел сам Григорий Консон. Он внимательно поглядел на незнакомца, и, видимо, что-то в его взгляде ему не понравилось. Консон кинул быстрый взгляд внутрь туалетной комнаты и заметил большое пятно крови, отпечатавшееся на сверкающем белоснежном кафеле.

— Давид! — крикнул Консон и, не услышав ответа, немедленно схватил незнакомца за полу пиджака. Тот, взяв Консона за запястье, без видимых усилий, резким движением выкрутил ему руку и освободился. Открыв дверь, он выскочил из туалета. — Держите его! — закричал Консон.

Окружающие повернулись к незнакомцу, который, однако, не теряя времени, стал пробираться к лестнице. Некоторые из мужчин кинулись к нему. В руке у незнакомца снова оказался нож, вид которого охладил решимость большинства гостей. Женщины завизжали, толпа расступилась. Казалось, мужчина близок к своей цели — лестнице, но в этот момент, словно из-под земли, выросли двое рослых охранников Консона. Они провели пару молниеносных приемов, в результате чего незнакомец оказался на полу. Собственно говоря, он и не сопротивлялся.

…Бородулин оказался в «Праге» спустя полтора часа после того, как было совершено покушение на сына всенародно известного певца Григория Консона — Давида.

Константин Меркулов, когда ему по телефону доложили о первоначальных результатах осмотра места происшествия, сразу сделал вывод о схожести случая в Останкине и преступления в ресторане «Прага». И послал туда Бородулина. Собственно говоря, в любом случае Бородулину, скорее всего, и пришлось бы браться за это дело.

Дежурная оперативно-следственная группа Главного управления внутренних дел Москвы уже занималась осмотром места преступления.

— Здравствуйте, Валерий Иванович. — К Бородулину подошел следователь Московской городской прокуратуры, который возглавлял группу. — Меня зовут Виктор Попов.

— Здравствуйте, Попов. — Бородулин не любил фамильярности в отношениях с коллегами ниже по званию и предпочитал называть их по фамилии. — Ну что тут у вас?

— Давиду Консону нанесены телесные повреждения, судя по мнению судмедэкспертов, средней тяжести.

— Это сын Григория Консона?

— Да. Ножевое ранение в плечо и травма головы вследствие сильного удара о край унитаза.

— Состояние потерпевшего?

— Удовлетворительное. Во всяком случае, так констатировал дежурный врач «скорой помощи», который осмотрел его, перед тем как отправить в больницу.

— Куда они поехали?

— В Склиф.

— Он пришел в сознание?

— Да. Но находится в шоковом состоянии.

— Хорошо, — сказал Бородулин, хотя ничего хорошего, собственно, не произошло. — Большая кровопотеря?

Попов отрицательно покачал головой:

— Нет. Благодаря тому, что помощь была оказана немедленно, врачом, который был среди присутствующих гостей…

Попов чуть наклонился к Бородулину и доверительно произнес:

— Между прочим, это был знаменитый Чазов…

Бородулин кивнул. Ну ясно, Консон собрал всю старую гвардию отпраздновать вручение очередного ордена. Ничего хорошего для следствия… Пока доберешься до этих высокопоставленных свидетелей, поседеть можно… Хотя если повезет, то удастся и без них обойтись.

— Кстати, Консон, очевидно, уехал в больницу вместе с сыном?

— Да. Прямо в машине «скорой помощи». Но до этого я успел допросить его. Вот.

Он протянул Бородулину лист протокола допроса свидетеля. Тот мельком просмотрел текст.

— Так, значит, картина преступления нам ясна. Это хорошо. Где задержанный?

— Он в наручниках, находится в служебной комнате. Здесь рядом.

— Как прошло задержание?

— После короткой схватки с Консоном он выскочил из туалета, попытался прорваться сквозь толпу. У лестницы, к счастью, находились охранники Консона. Они и схватили преступника.