Московские легенды. По заветной дороге российской истории - Страница 40
Вид на Никольскую башню и Проломные ворота от Лубянской площади. Фотография 2-й половины ХIХ в.
В XII–XIV веках Кучково поле, простиравшееся от нынешней Лубянской площади до Сретенских ворот и от реки Неглинной до Яузы, представляло собой сельскую местность с полями, перелесками, лугами, деревушками. В установленных местах на полянах Кучкова поля происходили многолюдные сборища горожан, выборы тысяцких, шумело вече, вершился великокняжеский суд… Но уже в XV веке московский посад разросся до Кучкова поля и занял часть его территории. С возведением каменной Китайгородской стены, которая прошла по краю Кучкова поля, часть его стала площадью перед одной из ее проездных башен, названной Никольской.
Как обычно, на площади у въездных ворот сам собой образовался базар, на котором крестьяне, привозившие свои товары в столицу, торговали с возов. Товар этот был сезонный, поэтому у москвичей площадь перед Никольскими воротами слыла под разными названиями в зависимости от того, что кого привлекало на этот базар. В старых воспоминаниях, кроме наиболее известного ее названия – Лубянская площадь – встречаются и другие – Дровяная, Конная, Яблочная, Арбузная. Возможно, их было и больше.
О главном же ее названии автор первого, изданного в 1878 году, справочника о происхождении названий московских улиц и переулков А.А. Мартынов пишет: «Название Лубянки существует очень давно, но объяснение ему мы находим не ранее 1804 года, когда на Лубянской площади отдавались от города места для торговли овощами и фруктами в лубяных шалашах». Объяснение Мартынова звучит убедительно, однако название Лубянка в документах, в переписи дворов встречается веком раньше – в 1716 году. Да и оговорка Мартынова, что оно «существует очень давно», заставляет обратиться не к 1804 году, а ко времени образования площади – к XV веку. В последней четверти XV века московский князь Иван III, ставший великим князем всея Руси, собрал под своей рукой большинство русских удельных княжеств и готовился окончательно свергнуть татарское иго. Но в это время новгородские бояре и посадники, которым в Великом Новгороде – древней торговой республике – принадлежала власть, боясь потерять ее, изменили общерусскому делу и вступили в тайные переговоры с польским королем Казимиром о передаче новгородских областей под владычество польской короны. Поход Ивана III на Новгород завершился разгромом мятежников.
Бояре, посадники, богатейшие купцы с их семьями, то есть те, кто участвовал в заговоре, их родные и близкие были переселены из Новгорода в города центральной России, в том числе и в Москву. В Москве новгородцев поселили слободой за Никольскими воротами Китай-города.
Новгородские переселенцы поставили обыденкой, то есть в один день, трудясь всем миром, деревянную церковь во имя Софии Премудрости Божией – в память главного храма Великого Новгорода – Софийского. В конце XVII века на ее месте выстроили каменный храм, перестраивавшийся в XIX веке. В 1936 году церковь была закрыта, здание приспособлено под фабрику спортивных изделий общества «Динамо». Пока церковь Софии не восстановлена и богослужения в ней не производятся. В 1990 году храм занял КГБ, в 2002 году храм возвращен верующим. Церковь поставлена на государственную охрану как памятник архитектуры. Ее нынешний адрес – Пушечная улица, 15.
Свою слободу новгородцы называли Лубянской в память Лубяницы — одной из центральных улиц Новгорода. Москва усвоила новгородское название, с течением времени преобразовав его на московский лад в Лубянку. Поскольку это было название не улицы, не площади, а местности, или, говоря по-московски, урочища, то со временем оно переходило на проложенные в этом месте улицы и переулки. В начале XX века здесь находились улицы Большая и Малая Лубянки, два Лубянских проезда – просто Лубянский и Малый Лубянский, Лубянский тупик и Лубянская площадь.
В конце XVI – начале XVII века на Лубянке и в ее окрестностях, как показывают документы тех времен, располагаются усадьбы знати. Среди их владельцев много известных в истории России имен: князья Хованские, Пожарские, стольник князь Юрий Сицкий, стольник Микифор Собакин, стольник Зюзин, князь Куракин, князья Пронские, Засекины, Мосальские, Оболенские, Львовы, Голицыны и другие. Большинство княжеских владений находилось в северной части Лубянской площади, вдоль Троицкой дороги.
В XVI–XVII веках у городских ворот обычно ставили слободу стрельцов, которые несли охрану ворот. У Никольских ворот Китай-города был поселен Стремянный полк, который нес охрану царского дворца и сопровождал царя в его поездках.
А в отдалении от ворот, в северной части площади в XV–XVI веках была слобода мастеров, делавших боевые луки, и местность называлась Лучники. Память о лучниках сохраняется в названии церкви Георгия Великомученика, на Лубянке, в Старых Лучниках, а также в названии Лучникова переулка. Работы московских оружейников отличались высоким качеством. Но уже в XVI веке луки перестали использоваться как военное оружие, и прекратилось их производство, слобожане были вынуждены переменить профессию. Правда, церковь, известная по летописям с середины XV века, в середине XVII века еще сохраняла в своем названии указание «в Лучниках», затем, после постройки рядом тюрьмы, появилось другое топографическое пояснение: «что у старых тюрем», в конце XVII века тюрьма закрылась, и в названии церкви восстановилось прежнее определение, приобретя слово, уточняющее, что речь идет о давних временах: «в Старых Лучниках».
Современное здание церкви Георгия, что в Старых Лучниках, построено в 1692–1694 годах. После использования его в послереволюционное время сначала под женское общежитие ОГПУ, затем под кустарный заводик от него остались лишь изуродованные стены. В 1993 году храм возвращен верующим. Давнее исчезновение профессии лучника привело к забвению настоящего значения выражения «в Старых Лучниках», и в литературе появилось соображение, что оно происходит от живших здесь «торговцев луком», хотя документы не отметили здесь никакой торговли ни в XVII веке, ни позже.
В 1709 году, во время войны со шведами, Петр I, опасаясь, что они дойдут до Москвы, приказал укрепить Китайгородскую стену земляными укреплениями – болверками, при этом строительстве снесли все слободские постройки, стоявшие на площади. К счастью, опасения оказались напрасными: шведы были разбиты под Полтавой и до Москвы не дошли.
Пустырь, образовавшийся у Никольских ворот в результате сноса слободы и возведения петровских болверков вдоль Китайгородской стены, оставался в течение столетия незастроенным. На нем устраивались сезонные базары, ярмарки. В 1797 году при коронации Павла I на Лубянской площади происходило угощение народа. «Для народа был обед, – вспоминает Е.П. Янькова, – начиная от Никольских ворот, по всей Лубянской площади были расставлены столы и рундуки с жареными быками; фонтанами било красное и белое вино…»
После пожара 1812 года площадь была реконструирована: ров засыпан, болверки срыты. По своему размеру Лубянская площадь стала самой большой московской площадью: она простиралась от Никольских ворот Китай-города до Ильинских и получила официальное название – Большая Никольская площадь. Правда, это название так и осталось лишь в канцелярских бумагах: народ продолжал называть ее Лубянской.
Современный размер и конфигурацию Лубянская площадь получила в 1870-е годы, когда ее ближнюю к Ильинке часть (называемую москвичами Арбузной площадью, по веселой осенней торговле арбузами) отдали под строительство Политехнического музея. Расстояние же с юга на север – от стены Китай-города до здания ФСБ – остается неизменным с XVIII века до настоящего времени.
Одно из наиболее ранних изображений Лубянской площади – на акварели Ф.Я. Алексеева 1800-х годов «Москва. Вид на Владимирские ворота Китай-города с Мясницкой улицы». На первом плане видна церковь Гребневской иконы Божией Матери. На воротных столбах церковной ограды в начале XVIII века были укреплены две доски с надписями, рассказывающими об истории создания церкви. Первоначально на этом месте в 1472 году Иван III в память удачного похода на Новгород поставил деревянную церковь Успения Божией Матери. Его сын Василий III в начале XVI века заменил деревянную церковь каменным храмом, в который из кремлевского Успенского собора перенесли икону Гребневской Божией Матери, по преданию, поднесенную в 1380 году Дмитрию Донскому казаками, жившими между реками Донцом и Калитвою, у Гребневских гор. Икона эта очень почиталась в Москве.