Московская принцесса - Страница 3

– Вы все-таки решили что-то поменять? – спросила она.

– Да, – начала было Татьяна Георгиевна, но дочка ее перебила.

– Неужели! Так что? Мы не едем в Норвегию? А может, вы меня отпустите вместе с Катькой и ее тетей в Грецию? Она предлагала! Или… Или вместе с Тимом куда-нибудь? – проговорилась о своей давней мечте девушка, на что Валерий Петрович нахмурился.

– Ну или просто одну куда-то в приличное место, а? – сбавив темп, умоляюще протянула Уля.

– Угадала, – строго подтвердил отец. – Ты поедешь одна и в приличное место. Только в такое, куда мы решили тебя отправить.

– Это куда? – насторожилась Ульяна. Ей очень не понравилось, как отец произнес последнюю фразу.

– Мы согласны, что ты, во-первых, достаточно взрослая, чтобы куда-то поехать одна. Но! Раз мы не можем изменить наши планы, а ты не хочешь в Норвегию, придется отдыхать по отдельности. А во-вторых, мы с мамой думаем, что тебе пора узнать, что такое настоящая жизнь и как живут остальные люди. Без нашей опеки и наших денег, а заодно без постоянных клубов, тусовок, дискотек, магазинов и всего прочего.

С каждым словом отца Ульяна все больше менялась в лице. Радость сменилась напряженным ожиданием, а затем и откровенным страхом.

– И поэтому мы решили отправить тебя в трудовой лагерь.

– Куда?! – только и повторила свой вопрос Ульяна.

– Трудовой патриотический лагерь в Пензенской области. Не бойся, там будут даже какие-то развлечения помимо работы. Но не дискотечные, – добавил Валерий Петрович.

– Вы меня сослать в лагерь хотите?! Я вам что, заключенная?! Что значит – «трудовой лагерь»? – Ульяна все повышала и повышала голос.

– Не кричи, – одернул ее отец. – Это значит, что ты будешь помогать в каких-то сельскохозяйственных работах ближайшему агрохозяйству. Что именно ты будешь делать, тебе расскажут.

– Я что, навоз буду убирать?! – возмущалась Ульяна.

– Навоз – не будешь. Скорее всего. Там какие-то полевые работы. Ну, будешь помогать урожай убирать, например.

– Вы… Вы это серьезно?! – Ульяна не могла поверить в невыносимую жестокость судьбы и предательство собственных родителей.

– Более чем, – кивнул отец.

– Мам! Вы что, с ума посходили? Это правда?! Вы меня хотите сослать в какую-то колонию с обязательными работами?!

– Уля, успокойся, – строго сказала Татьяна Георгиевна. – Да, абсолютно серьезно. Это для тебя будет полезный опыт.

– Ничего себе! Это же тюрьма какая-то!

– Не преувеличивай. Всего-то обычный летний лагерь. И даже интереснее, с работой. Представляешь, никто из твоих друзей такого никогда не видел, – попыталась заинтересовать Ульяну мама.

– И слава богу! Ни у кого родители до такого додуматься не смогли! Кошмар! И надолго я туда? Может, я тогда лучше в Норвегию?

– Ну нет, – отрезал отец. – Никакой Норвегии, ты же туда не захотела. Первое слово дороже второго. Теперь будешь в лагере лечиться трудом и думать над своим поведением. До конца лета.

Девушка закусила губу и снова расплакалась.

– Но так же нельзя! Я же… Я же не какая-то деревенщина… В лагерь, на все лето, работать в поле, как негр на плантации… Это же бесчеловечно… За это… Да за такое органы опеки отбирают детей, вот!

– Не неси чепухи, – отрезал Валерий Петрович. – Не все так страшно, как тебе кажется. И ты уже ничего не сделаешь своими слезами – я только что тебя записал туда и купил билет на поезд. Поэтому готовься – через неделю мы отвезем тебя в Пензу. Возражения не принимаются.

Ульяна рыдала, ее мама смотрела на дочку сочувственно, но с пониманием необходимости такого жесткого решения. «Развеется, смирится, – думала Татьяна Георгиевна. – А там, глядишь, и понравится. В любом случае научится чему-нибудь новому и увидит, что жизнь совсем не такая простая и приятная штука, как ей всегда казалось».

Смартфон тихо тренькнул. Ульяна шмыгнула носом и нажала на кнопку.

От Тима.

Хей-хей, как дела?:)

Ульяна всхлипнула и быстро набрала:

Долго объяснять, выйди в ВК:((

Потом открыла личные сообщения в ВКонтакте:

Родители ссылают в какую-то дыру. Воспитывать решили. Трудом:(

И подробно – как могла – описала то, что произошло.

Тим не отвечал долго. Наконец мигнуло сообщение:

Плохо:(

Ну вот. Она накатала целую простыню, а ей в ответ только одно «Плохо». Вот случится с ней что-нибудь в этом лагере, не вернется она оттуда – то-то Тим еще пожалеет, что не поддержал. Всем наплевать на нее, да.

Мигнуло еще одно сообщение:

Слушай, я даже не знаю, что и сказать. Ерунда какая-то. Ты уверена, что они серьезно?

Конечно, уверена. Уже даже известно, когда я еду. Сказали: вещи складывать.

Совсем плохо:(

С Тимом они познакомились год назад, у одного из клубов – Ульяна даже не помнила, у какого именно. Ее туда не пустили – сказали, что детям до шестнадцати нельзя, она поскандалила, попинала ради вида бордюр и отправилась ловить такси. Телефон разрядился, заказать машину она из-за этого не могла, обращаться к частникам опасалась, в метро ехать было лень, поэтому она просто стояла на тротуаре и махала рукой каждому из проезжающих мимо такси – авось попадется свободное.

– Хей-хей, – окликнули ее за спиной.

Ульяна обернулась. Стильно одетый парень с тщательно взъерошенными волосами сидел на ограждении, подогнув ноги, и жевал зубочистку.

– Хей-хей, – повторил он. – Не свезло, да?

Ульяна пожала плечами и отвернулась к дороге, снова замахав машинам.

– Да не бери в голову, – сказали за спиной. – Там все равно не круто. Тесно и танцпол неудачно расположен. Стробоскопы в глаза бьют.

– А ты что, там был? – Ульяна снова повернулась к собеседнику. Он выглядел симпатичным и не вызывал опасений. Обычный мажор, каковых много вечерами болтается около модных клубов.

– Был, – кивнул парень, передвинув зубочистку в другой угол рта. – Один раз, и мне хватило.

Ульяна смерила его взглядом. Казалось, он был старше ее лишь на год.

– И как тебя, – она обвела его рукой, – как тебя пустили? Там же до шестнадцати.

Парень пожал плечами и уселся поудобнее.

– Друг отца там один из владельцев. Но я же говорю – не нужно жалеть, не стоит оно того. Через два квартала косплееры[1] на тусу собираются, я туда думаю сходить. Хочешь со мной? Я проведу.

Ульяна задумчиво посмотрела на дорогу, где не было видно ни одного свободного такси, а потом пожала плечами и повернулась к парню:

– А давай! – с вызовом ответила она. – Только мне к одиннадцати нужно быть дома!

– Без проблем, – кивнул тот и выплюнул зубочистку. – У нас есть два часа.

Он сдержал слово – и без пятнадцати одиннадцать уже прощался с Ульяной у ее подъезда.

– Кстати, Тим, – представился парень слегка запоздало.

Уже позже Ульяна узнала, что его настоящее имя – Дмитрий, трансформировавшееся путем сложных перестановок «Дмитрий – Дима – Митя – Тим». Однако Димой его никто не называл – везде, и в Интернете, и в реале, он настаивал на том, чтобы его называли Тимом. Говорил о том, что подумывает сделать себе татуировку с этим именем, а потом, может быть, и паспорт сменить. Уля подозревала, что это была всего лишь бравада – но принимала эту игру и не портила ее Тиму.

Отец его был крупным бизнесменом, имевшим несколько автомобильных салонов в городе, так что Тима знали во многих клубах и других модных местах. И он этим свободно – правда, в меру, чтобы не перекрыли кислород, – пользовался.

Тим быстро и легко влился в Улин круг общения, познакомился с ее подружками, в свою очередь познакомил их со своими приятелями, и нередко эти две компании тусили вместе – но больше всего ребятам нравилось проводить время вдвоем. Вдвоем гуляли в парках, катались на аттракционах, болтались по набережной и веселились в клубах. Настоящее романтическое времяпрепровождение. Хотя, признаться, у Ули была своя причина держать Тима подальше от подруг – она видела, как некоторые из них заглядывались на парня. А она, конечно, не хотела его ни с кем делить.