Мошка в зенице Господней. Хватательная рука - Страница 264

Пролетело еще четверть часа. Пятнадцать минут, чтобы приготовиться, а потом ринуться в эту преисподнюю. Реннер понимал, что надо сделать очень много, а для этого им надо дождаться пробуждения Инженеров, которые все еще лежали без сил.

Надо связаться со своими.

— «Антропос», это «Синдбад». «Антропос», это «Синдбад», «Синдбад», «Синдбад»…

И только тогда Джойс Мей-Линг Трухильо осенило, что они находятся внутри звезды. Изумление вкупе с благоговейным страхом охватило ее, но она автоматически дотянулась до камеры. Гленда Руфь чувствовала себя так, словно ей отрубили руки и ноги, то есть немногим лучше, чем несчастные мошкиты.

— «Антропос», это «Синдбад»…

Остальные вяло зашевелились. Реннер с трудом повернул голову. Он заметил, что Бери лежит неподвижно.

— «Антропос», это «Синдбад»…

Бери по-прежнему не двигался.

— Синтия! — закричал Реннер.

Она уже успела отстегнуться и бросилась к магнату, приложив пальцы к его горлу.

— У него нет пульса…

— Сделайте же что-нибудь! Простите… Но ведь вы сможете, верно? — Индикаторы двигателя подмигивали зеленым светом. Реннер включил двигатель. — Вперед, Таунсенд!

— Есть, сэр. Внимание. Ускорение. Приготовьтесь.

— «Синдбад», это «Антропос».

— Блейн! Отлично! Что касается времени нашего «прыжка», ситуация остается без изменений.

— Принято, сэр. Ситуация касательно времени вашего «прыжка» остается без изменений.

— А теперь докладывайте.

— Есть, сэр. Мы постоянно шлем сообщение Космофлоту на частотах, позволяющих здесь вести связь. Пока в нас никто не стрелял. Полагаю, это хороший знак.

— Не стреляют, но и не отвечают. Так?

— Да, пока ответа мы не получили, коммодор.

Где же Вейгл и эскадра Безумного Эдди, черт их подери! Дурацкий вопрос. Вейгл теперь мог находиться где угодно.

— Продолжайте попытки связаться с адмиралом. Когда мы подберемся ближе, то укроемся за вами.

— Вас понял. Я оставлю канал связи открытым.

Реннер услышал шум у себя за спиной. Синтия снова прикрепила к телу Бери медицинскую аппаратуру. Он внезапно дернулся и вновь успокоился. Электрошок. Не помогло. Бери по-прежнему мертв. Из специального ящика высунулись металлические руки, имитирующие человеческие, и начали работать над Горацием Бери. На памяти Реннера такое случилось впервые.

Али-Баба завывал от страха.

— Виктория. Гленда Руфь. Ну кто-нибудь! — завопил Реннер.

— Да, Кевин? — внезапно услышал он и чуть не подскочил от радости. Это был голос Бери! Но это оказалась Омар.

Что ж, Омар ни в чем не виновата. Поэтому Реннер произнес:

— Когда Инженеры придут в себя, убедитесь, что флингер готов и загружен, а также постоянно контролируйте генератор Поля.

Они реконструировали генератор Поля, уменьшив диаметр сферы, чтобы меньше поглощать тепла от сверхраскаленной звездной материи, окружающей их со всех сторон. Теперь «Синдбад» по защищенности полностью соответствовал кораблям Эскадры Безумного Эдди, не исключая и «Антропоса».

— Сюда! — закричала Синтия. — Гленда Руфь, возьмите Али-Бабу! Сюда же! — Гораций Бери дернулся снова. Еще раз.

Гленда Руфь лишь протяжно стонала. Индикаторы на панели медицинского аппарата начали действовать, но не показывали никакой активности со стороны сердца и мозга. Или аппарат сломался или…

Вдруг Гленда Руфь закричала:

— Кевин, Синтия, Боже мой, остановитесь же! Перестаньте! Он мертв!

Ты ничего не знаешь…

Кевин хотел выкрикнуть это в ответ. Она поняла бы его…

Теперь они шли бок о бок с «Антропосом». Таунсенд приводил скорость «Синдбада» в соответствии с соседним кораблем.

— Оставайтесь в том же положении, — приказал Реннер. — Блейн.

— Да, сэр?

— Я изменил план. Если мы собираемся полностью задействовать флингер, то нам придется сделать это прежде, чем корабль раскалится, поэтому во время первого этапа сражения мы останемся рядом с вами.

— Да, сэр. Еще что-нибудь, сэр?

— Сохраняйте данные ретрансляции.

— Да, сэр, Данные ретрансляции установлены, — отозвался Блейн.

— Ясно. Вам удалось связаться с Космофлотом?

— Еще нет, сэр. Будут еще приказания, сэр?

Реннер снова обернулся и посмотрел в салон.

— Да. Я отменяю приказ избегать высокого ускорения. Используйте любое ускорение, которого потребует ситуация.

Теперь они наблюдали за происходящим через экраны «Антропоса». Выпрыгнула одна темная точка, потом еще, затем — еще две. От «Антропоса» к одному из кораблей противника протянулась зеленая нить. Поле вражеского корабля вспыхнуло и стало распространяться вокруг.

— Сработало, — сказал Реннер. — У ханских кораблей саморасширяющиеся Поля Лэнгстона, что очень хорошо во время битвы, но не здесь, потому что когда оно расширяется, то поглощение жара звезды увеличивается.

— А они сумеют поступить так же, как вы? — спросила Джойс. — Поручить своим Инженерам реконструировать Поля?

— Что скажете, Омар?

— У меня нет никаких данных по этому поводу. Но я не думаю, что это им удастся.

И снова черные точки.

— Фредди, приготовьте флингер. Мы прицелимся в самый центр этой группы.

— Есть.

Черная точка увеличивалась, переливаясь разными цветами, потом исчезла. Зеленая нить «Антропоса» устремилась к другому кораблю противника.

— Вызываю «Антропос».

— Слушаю, коммодор.

Это не Блейн.

— Передайте вашему капитану, что мы откроем огонь, когда получим двадцать пять целей. Следите за данными сеанса связи точного времени.

— Вы откроете огонь, когда получите двадцать пять, то есть два десятка и пять целей. Есть следить за данными сеанса связи точного времени, сэр!

Камера Джойс неустанно работала. А почему бы и нет? Кого теперь волнует, если все узнают, что «Синдбад» вез на борту ядерное оружие?

— У нас есть еще нечто на крайний случай, — произнес Реннер. — «Империал Автонетикс» разработал специальное корабельное покрытие, которое становится сверхпроводником только при температуре сорок четыре сотни градусов по Кельвину. Это на двести градусов меньше той температуры, при которой корпус корабля может расплавиться. Я могу соединить сверхпроводник с водяным резервуаром «Синдбада», а затем выдувать образующийся пар.

— Короче говоря, мы сможем оставаться в живых очень долгое время.

— Наверное, именно это нам и нужно, — заметил Фредди и прибавил: — Двадцать четыре.

— Заправляйте флингер.

— Поднимаю флингер. Загружаю. Ого, здорово он разогревается вне корабля. Пуск! Втягиваю флингер в Поле.

На приборной консоли Реннера заработал таймер, отсчитывающий секунды. Двадцать девять секунд. Двадцать восемь…

Яркая звезда внутри звезды. Удивительное зрелище! Двадцать черных точек увеличивались, вытягивались, добавляя свой растраченный жар к ослепительно белому сиянию. Зеленые линии сосредоточились еще на одном корабле. Он вспыхнул и пропал.

И тут появилось еще тридцать кораблей.

— Приготовиться к еще одному запуску флингера, — приказал Реннер.

По сверкающему оранжевому небу беспорядочно носились от шестидесяти до семидесяти разноцветных светящихся шаров. Их размеры нельзя было определить на глаз, ибо все шары были совершенно разные. Преобладали красные. Чуть меньше было оранжевых, и они постепенно обесцвечивались до тех пор, пока не раскалялись до невозможности. По мере того как температура возрастала, зеленые и голубые шары раздувались, пока один за другим не взрывались, подобно новой звезде. Это фантастическое зрелище напоминало урок астрономии в детском саду, где каждая звезда имела условную окраску согласно своему положению на диаграмме Герцшпрунга-Рессела.

— …Три. Два. Один. Поехали! — выпалил Фредди.

Еще одна ослепительная вспышка. Красные и желтые шары мгновенно вздувались, а за ними — зеленые, синие, голубые, пшик-пшик-пшик.

— Сколько же их там? — с нетерпением спросила Джойс.