Морской эмир (СИ) - Страница 50

Символ на лбу той русалки, которую я нашла много дней назад, вовсе не означал непосредственно кражу ее магии. То, что она лишилась сил, — лишь последствие. Фуртум на ее лбу и тот же знак на Латимерии означали принадлежность к запретному ковену!

Эмирита хмыкнула, и ее губы растянулись в улыбке.

— Жаль, что ты узнала. Я пыталась сохранить тебе жизнь. Ты мне даже начала нравиться.

Начало было неутешительное, меня на долю секунды сковал ужас. Я потерла виски, пытаясь привести себя в норму, но получалось плохо.

— Что тогда случилось с той русалкой, которая потеряла память? — спросила я тихо.

Латимерия пожала плечами, глядя на жемчужину Айремора, которая постепенно меняла цвет на прежний, черный. Вены на ней уже не так бешено пульсировали, а водоворот вокруг нас окончательно успокоился.

— Она нарушила один из наших законов, — сморщилась эмирита. — Узнала о моей принадлежности к ордену. Пришлось ее нейтрализовать. И как раз очень удобно, что символ, которому она служила много лет, мог помочь нам в этом, оставив ее и без магии, и без памяти, которая становилась опасной для нашей миссии.

— Получается, никто не должен знать членов, входящих в орден? — спросила я, осторожно глядя на шеррия. Тот стоял на полшага позади, опустив голову, но я видела, что слушал он внимательно. — Как же вы тогда держите связь друг с другом?

— У нас есть глава, — ответила девушка с улыбкой. — И он очень силен. Он держит связь с четверкой ильгатов — это командиры. Каждый ильгат владеет информацией о личностях тринадцати нихторов-единиц. Каждый из этих — о тринадцати нихторов-двоек. Далее тройки, четверки — и так до тринадцати последних. Цепочка сложная, но у каждого свой ранг и своя цель.

— А ты?..

— Я — единица, — ухмыльнулась эмирита. — И мое инкогнито, как ты понимаешь, не может быть раскрыто.

Я невольно переглянулась с шеррием, потому что уже второй раз Латимерия мне явно угрожала. Но едва Тейноран поймал мой взгляд, мгновенно все понял и дернулся вперед, чтобы напасть, как эмирита, звонко усмехаясь, шевельнула пальцами, и шеррия откинуло к противоположной стене. Водоросли, что росли тут повсюду и опутывали черную жемчужину, медленно, но верно спеленали его по рукам и ногам.

Хорошо, что я не трогала местную растительность. С ней явно были какие-то проблемы.

Вернувшись взглядом к эмирите, я поняла, что и мне не избежать пленения, но, пока кузина Тирреса медлила, стоило немного потянуть время. Если я нападу на нее сейчас, окажусь в положении Тейнорана.

Но что, осьминог ее укуси, мне тогда делать?..

— Это ты подготовила нападение на дожа, — прошептала я, коротко оглядываясь и ища какой-то помощи. А еще — не веря, что говорю сейчас обо всем этом с единственной подругой, которая появилась у меня в Айреморе.

— Естественно, — фыркнула она в ответ. — Только Зрящим под силу тягаться с аватаром огня. Кто, если не мы?.. А такая скотина, как Райя-нор, должна была сгнить в одной из самых глубоких каверн эмирата. Но не срослось, к сожалению.

— Потому что вместо него к вам попала я, — продолжала я тихо, глядя на девушку и не в силах оторваться от ее светлого красивого лица.

Она так не походила на убийцу и предательницу. И ведь еще совсем недавно я ее спасла…

В этот момент так не вовремя вспомнился тихий горячий шепот Тенемару мне на ухо в момент, когда я обещала спасти эмириту:

«А нужно ли тебе это?..»

Тогда я не поняла, почему он спрашивает нечто подобное. Решила, что у темного божества нет понимания о человеческой дружбе, сострадании и прочей бесполезной для богов ерунде.

Но что, если он уже тогда пытался дать мне понять, что рядом со мной девушка, которая может меня убить? Ведь он сказал:

«Что тебе ее дыхание? Отдай ее мне, Инсанимара. И я расскажу, как спасти твою собственную жизнь…»

И я решила, что он угрожает. Но что, если Тень предупреждал?..

Я встряхнула головой, чувствуя металлический привкус горечи во рту и где-то в груди. Я столько времени ничего не понимала. Ничего. Столько шансов, столько подсказок — и все упущены!

Но больше я не собиралась медлить и тратить драгоценные подарки судьбы, если она эти подарки соизволит мне преподнести. Вот как сейчас, когда я вспомнила о темном божестве Айремора.

— Ты же не собираешься меня убивать, правда? — спросила я у эмириты, даже не глядя ей в глаза. По сути, меня ни капли не волновал ее ответ, мне нужно было сконцентрироваться на лике кракена. И на сущности Инсанимары, проклятой морской ведьмы, умеющей управлять чужой кровью. Нужно было наконец на самом деле стать той, кем меня считали в подводном эмирате.

— Как это не собираюсь? — хмыкнула Латимерия, но затем нахмурилась, выдохнув волну воды. — Прости, правда прости. Ты спасла мне жизнь в каверне. А я вынуждена отплатить тебе такой монетой. Но таков мой долг. Ты узнала правду. — Она пожала плечами. И несмотря на то, что я нутром ощущала отсутствие лжи и лукавства в ее словах — эмирита действительно сожалела, — при этом она собиралась убить меня с абсолютным спокойствием на лице. — Тайна ордена Зрящих должна быть сокрыта. Иначе я перестану быть его частью и тоже погибну.

С мрачной внимательностью она взглянула на меня своими светло-голубыми глазами и резко раскинула руки в стороны. И в тот же миг вода вокруг нас с Тейнораном словно сгустилась. Она потемнела, как в бурю, и обрела такой вес, что мы не могли сдвинуться с места. А удерживать равновесие стало почти невозможно. Нас клонило к полу.

— Латимерия, — сквозь зубы проговорила я, не сводя с нее тяжелого взгляда. И, к сожалению, подспудно все еще надеясь, что она одумается.

— Прости, — чуть склонила голову она.

Светлые глаза сверкнули опалесцирующим жемчужным блеском. Магия эмириты усиливалась.

Тейноран закашлялся, и это было страшно — когда в окружающее пространство из горла льется что-то алое. Словно туман.

У меня потемнело перед глазами. Я поняла, что воду в том состоянии, в котором она была сейчас, невозможно втянуть и выдохнуть через жабры. Она загустела и стала похожа на плотное жидкое стекло.

При этом сила с ладоней эмириты лилась и не останавливалась. А значит, вода будет твердеть дальше. Пока мы не превратимся в тех жучков, что застыли в янтаре.

В этот момент что-то щелкнуло в основании живота, где-то там, где сконцентрировался мой центр чароводницы. И в тот же миг вместо ног во все стороны у меня распространились щупальца огромного черного осьминога. Кракена.

Время будто начало замедляться. Одновременно с тем кольцо и браслет Венинумары у меня на руке засветились, а каменные радужки с рубиновой сердцевиной как будто завращались в орбитах оправы.

Глаза Латимерии округлились, но она покачала головой, снова взглянув мне в лицо:

— Эффектно, но не поможет.

— Это ты так думаешь, — прохрипела я в ответ, чувствуя, как уже моя собственная кровь течет из горла и носа. Я задыхалась.

К счастью, именно сейчас это было мне на руку.

«Чтобы управлять кровью, нужно уметь проливать кровь».

Несомненно, говоря эту фразу, Тенемару имел в виду совсем иное. Но мне пока хватало и собственной крови, чтобы понимать, как ей управлять. Во рту появился металлический привкус, и именно на нем я концентрировала свою силу.

— Отпусти нас, — прошептала я, и глаза Латимерии стали шире. Она ощутимо напряглась, озираясь по сторонам и ошалело глядя на свои ладони, которые медленно опускались вдоль тела.

Я чувствовала каждое движение ее мышц. Чувствовала себя так, словно это я сейчас опускаю руки, а не она. Словно дергаю за ниточки, которые привязаны к телу эмириты. Это были ниточки с привкусом железа.

— Что происходит? — ахнула она, хмуро глядя на меня.

Я бы даже начала радоваться, вот только магия русалки не переставала действовать.

Тейнорану было совсем плохо. Я все еще держалась в воде вполне уверенно, а он уже лежал на полу, кашляя от спазмов в горле. И создавалось вполне серьезное впечатление, что если Латимерия прямо сейчас не закончит колдовать, то он умрет.