Морской эмир (СИ) - Страница 49

Магия в этом мире действовала по странным правилам. Некоторые заклятья вполне можно было творить, не произнося ни единого слова, лишь управляя силой, что, как кровь, текла по невидимым внутренним венам в организме. Но другие никак не получались, если не произнести вслух некие заветные «ключи», что будто бы пробуждали скрытые источники чар. Я пока не знала, с чем это связано.

Нужное мне заклинание, как назло, в самый ответственный момент вылетело из головы. Я начала нервничать, оглядываясь по сторонам и боясь, что вот-вот появится кто-то и испортит мне все дело.

Но вокруг было тихо, и ровный карий взгляд Тейнорана успокаивал. Я все вспомнила. И слова сорвались с губ, тут же улетая прочь, словно листья на ветру:

Все, что я говорила, казалось пустым набором слов. Однако произнесенное словно складывалось в невидимый рисунок. И уже к середине заклинания стало ясно, что вокруг что-то происходит. Красные искры внутри оскверненной жемчужины задвигались быстрее, с каждой секундой они делались все беспокойнее. Вода вокруг нас с Тейнораном зашевелилась, даже немного забурлила, рождая пузырьки воздуха, которые со стороны должны были привлекать немало внимания.

Я еще сильнее занервничала. Заклинание кончилось, но, кроме описанных странностей, так ничего и не произошло.

— Как думаешь, получилось? — выдохнула я, через плечо взглянув на Тейнорана.

Он так же неуверенно посмотрел на меня и нахмурился.

— Нужно положить руку на жемчужину, — проговорил он чуть хрипло.

— Действительно, — кивнула я, припоминая, что нечто подобное писал и Ал, но, честно говоря, трогать пульсирующую черными венами святыню совершенно не хотелось. И все же я протянула руку, но шеррий меня остановил.

— Я первый, — отрезал он. — Если что-то пойдет не так, вы увидите.

— Но…

Он покачал головой, и я не стала спорить. Тейноран сунул в водоросли большую смуглую ладонь и уверенно положил ее на гладкую пульсирующую поверхность.

В тот же миг произошло нечто непредвиденное. Вокруг нас поднялся ураган, в центре которого оказались мы вдвоем. Пузырьки воздуха кружили с бешеной скоростью, будто взяв нас в плен. Черная жемчужина от мелькающих в ней огней стала казаться багряно-красной. А на тыльной стороне кисти Тейнорана проявился алый цветок — та самая сигна Анабены ядовитой.

— Работает! — крикнул шеррий, скривившись, словно испытывал сильную боль. И я вполне верила, что так оно и было. — Быстро кладите руку, прекрасная лаурия, пока нам не помешали! Второго шанса может не быть! Нас скоро заметят!

Едва он договорил, как я кивнула и со всей силы прижала ладонь к ставшей красной, будто от злости, Черной жемчужине Айремора.

Сперва я почувствовала нечто вроде удара током, а затем сквозь кожу словно прошло тонкое тупое лезвие. Я почти услышала, как рвется, а не режется плоть. Ощутила иглу, пронзающую кости.

Но кричать было нельзя. Если эмирита еще не заметила того, что происходит вокруг, то это вот-вот случится. А потом набегут служители храма, и… я не знала, что произойдет дальше, но чувствовала, что ничего хорошего.

В ушах зазвенело, но было очевидно, что магия анабены ядовитой все еще не снята.

— Удерживайте руку, — побелевшими губами проговорил Тейноран, крепко стиснув мое плечо свободной кистью. Его крепкие пальцы сдавили кость так сильно, что при всем желании у меня теперь не получилось бы сдвинуться с места.

Я была благодарна. Потому что очень возможно, что, если бы не этот его жест, я не выдержала бы.

Но прошла еще одна бесконечно длинная секунда, и на тыльных сторонах наших с шеррием ладоней, что лежали на жемчужине, тот самый алый рисунок постепенно стал покрываться мелкой сетью трещин. Он, будто стеклянный, исходил разломами, постепенно искажаясь и теряя форму.

— Еще немного, — хрипло проговорил Тейноран, и вокруг его шеи вода окрасилась в красный.

Я сперва не могла понять, что происходит. Ровно до тех пор, как мне не стало тяжело дышать, легкие наполнялись болью. Я подняла свободную руку и коснулась собственных жабр.

Из них тоже шла кровь.

— Подготовьте грифоний коготь, — приказал шеррий, и у меня не было ни малейшего желания ослушаться. Но едва я трясущейся рукой вынула из кармашка платья маленький тяжелый артефакт, как за спиной раздался выкрик:

— Что вы делаете?!

Водяная спираль вокруг нас уже стала столь велика, что грозила смести часть украшений храма, вырывая красивейшие водоросли с корнем. От испуга, вызванного криком, и от резких сильных движений водоворота я выронила коготь, и он уплыл куда-то на дно, похороненный под пузырьками, взбаламученными песком и пылью.

Сердце екнуло и глухо ударило в реберную клетку. Тейноран все видел, хмуро провожая взглядом наше исчезнувшее спасение.

— Какого скользкого ерша вы вытворяете? — возмущенно размахивала тонкими ладонями Латимерия, и от ее пальцев во все стороны распространялась стихийная магия воды. Эмирита пыталась успокоить море в храме, но получалось плохо.

А дальше произошло сразу несколько событий, предпосылки к которым, честно говоря, являлись мне уже давно. И клянусь, если бы я догадалась обо всем чуть раньше… хотя бы немного раньше!

Но не судьба.

В этот миг Латимерия увидела, что произошло с жемчужиной, и ее глаза округлились от ужаса.

— Вы убьете ее! — ахнула она, рванув к нам и одним быстрым движением отцепив наши ладони от пульсирующей сферы, вены на которой набухли и посинели, а сама она уже приобрела темно-багровый болезненный цвет.

Вот только я так и не успела понять, исчезли ли до конца наши с Тейнораном печати до того, как эмирита разрушила цепочку колдовства.

Однако едва она коснулась наших рук, которые, словно провода, несли в себе таинственную магию жемчужины, как, похоже, эта сила коснулась и самой эмириты. Ее бледная кожа едва заметно вспыхнула, приобретя жемчужный блеск, а затем на лбу у девушки зажегся символ… Тот самый, который я прекрасно знала.

— Если вы не объясните мне, что происходит, слово-кремень, я доложу все брату! — воскликнула Латимерия.

И проклятый пазл сложился.

«Слово-кремень» — именно эту таинственную фразу я слышала через камень в момент, когда узнала о покушении на дожа. Именно ее сказал неизвестный мужчина женщине, которую назвал «Лати».

Почему я не вспомнила об этом раньше? Почему не сопоставила имя предателя с именем кузины Тирреса? Лати — это Латимерия. Но прошлое вылетело из головы, как пепел от потухшего костра.

Лишь сейчас, вновь услышав непонятную присказку, я сумела восстановить в памяти тот ужасный разговор. Вот только символ «Фуртум» на лбу девушки вызывал серьезные вопросы.

Могла ли эмирита лишиться магии и мое ли заклятье в этом виновато?..

Мысли хрустели в голове сломанными шестеренками.

Я читала заклинание вовсе не на кражу сил. И никоим образом не рисовала фуртум. Но проявился он именно сейчас. Почему?.. Что я упустила?..

Понять, что не так, я не успела. События разворачивались слишком быстро, и дальше стало еще хуже.

— Что такое? — нахмурилась Латимерия, увидев наши с Тейнораном вытянувшиеся лица. Шеррий тоже что-то понял, но, к сожалению, прочесть мысли в его голове было невозможно.

Кузина Тирреса тем временем опустила взгляд на свою чуть светящуюся в полумраке храма кожу, а затем резко коснулась пальцами лба, широко распахнув глаза. Ее тонкие брови сдвинулись, взгляд приобрел мрачное выражение.

И в этот миг будто кто-то поставил пленку нашего кинофильма на низкую скорость — я стала осознавать, где допустила ошибку.

— Вот, значит, как, — проговорила Латимерия тихо. — Что ж…

— Ты состоишь в ордене Зрящих! — ахнула я, понимая, что попала в точку.