Морские волки. Навстречу шторму (сборник) - Страница 5

Гору Пик[33] во время нашего пребывания мы видели только два раза, да и то недолго. Вершина ее покрыта снегом, от которого избавляется только в июне и июле.

Должен заметить, что вид острова Тенерифа с северной стороны, находящийся в Ост-Индийском английском атласе, весьма не похож на действительный.

При нашем отправлении в дальнейший путь г-жа Армстронг подарила мне несколько очень редких раковин, привезенных сюда с острова Ямайки. Наш посланник также получил в подарок довольно совершенную мумию и две ноги старинных жителей Тенерифа. Видно, что они с древних времен владели искусством бальзамирования или погребали тела умерших в таких местах, где сама природа сохраняла их от истления. Здесь мне удалось достать также несколько кусков лавы, выброшенных из Пика.

Мичман моего корабля Берг, побывав в Лагоне, сделал некоторые заметки и познакомил с ними меня. Здесь прилагается краткая выписка из них.

Город Лагона лежит в 3 милях [5,5 км] от Санта-Круса. Ведущая к нему дорога так гориста, что по ней не может ехать никакая повозка, а потому используются только верховые лошади и ослы. Домов в нем насчитывается до ста. Жители, по-видимому, весьма бедны. Там находится пять монастырей, из которых два девичьих. Берг был в С.-Августанском монастыре, который, как и другие, выстроен довольно хорошо, его церковь имеет множество сокровищ. По всей же дороге, кроме нескольких скудных садов и диких растений, ничего не видно, но окрестности города, по его словам, прекрасны.

Отплытие из Тенерифа. – Остров Св. Антония. – Переход через экватор. – Оба корабля «Нева» и «Надежда» отправляются для отыскания острова Ассенцао. – Мыс Фрио. – Остров Алваредо. – Остров Св. Екатерины

Октябрь 1803 г. Лишь только мы отдали марсели 27 октября, нас посетил тенерифский губернатор. При отъезде на берег корабль «Надежда» салютовал ему девятью выстрелами, на которые последовал ответ тем же числом выстрелов с городской крепости. Я же, со своей стороны, проводил его, поставив людей по вантам и приказав прокричать «ура». По окончании этого обряда оба корабля при тихом южном ветре снялись с якоря.

Миновав Канарские острова, мы оставили умеренный климат и страны, наслаждающиеся чистой атмосферой. С 30-го числа духота воздуха заметно усилилась, отчего каждый из нас чувствовал некоторый дискомфорт. В связи с этим я приказал давать команде иногда виноградное вино, а иногда в их грог подмешивать лимонный сок, которым мы достаточно запаслись в Санта-Крусе. Мы должны были избавиться от теплой одежды и всячески старались укрыться от зноя. Широкая парусина была развешена над шканцами; я запретил матросам находиться без необходимости на солнце или спать на открытом воздухе.

Попутные ветры дули тихо и постоянно, так что мы почти не трогали парусов, поставив их надлежащим образом. Большие касатки (морские млекопитающие из отряда китообразных, семейство дельфинов – прим. ред.), акулы и дельфины постоянно окружали корабль. Последние нравились всем своей красотой и проворством, особенно когда им предшествовали лоцманы (рыба величиной с макрель, полосатая. Она почти всегда плавает перед морскими хищниками и потому называется лоцманом).

6 ноября в 5 часов утра мы увидели к югу в 20 милях [37 км] остров Св. Антония (один из островов Девердских или Зеленого мыса[34]). Ориентируясь на середину острова, я измерил несколько высот по хронометрам, из которых № 50 показал долготу 25° 11´, пенингтонов 25° 45´, а № 136 – 26° 23´. Я изменил ход первых двух, так как изменение в их ходу немалое. Меня оно не удивило бы, если бы случилось с одним только пенингтоновым хронометром, потому что он подвергался необыкновенным движениям при переноске в обсерваторию на Санта-Крус. Но № 50 привел меня в изумление. Признаюсь, что на новый ход я решился очень скоро, потому что № 136 остался без изменения. К этому надо добавить и то, что суточное сравнение часов, которое я вел и записывал в особый журнал, также близко совпадало с ежедневными наблюдениями.

Не имея никакой другой цели быть на виду Зеленых островов, кроме проверки своих хронометров, от острова Св. Антония мы взяли такой курс, чтобы, подвигаясь к югу, можно было удалиться и от берегов. Поскольку юго-восточные ветры дули тихо, корабль «Нева» не мог пройти всей гряды островов до 10-го числа и находился тогда только под 13° 35´ с. ш. и 27° 13´ з. д.

Если нет никаких особенных причин, то гораздо лучше оставлять острова Зеленые по восточную сторону и не подходить даже к острову Св. Антония ближе 10 или 12 миль [18 или 22 км], так как нередко случается, что когда в море дует свежий пассатный ветер, то у берегов бывает совершенная тишина. Некоторые суда, плывя к мысу Доброй Надежды, оставляют острова Св. Антония, Св. Луции и Св. Винцента с западной стороны, но многие из них платят за это весьма дорого. В 1797 году я был на военном английском корабле «Резонабль». Капитан его вздумал было пройти между островами. Но корабль, войдя в середину между ними, из-за абсолютной тишины или безветрия, совсем остановился. А потому, потеряв целый день, мы очень радовались, что нам удалось выбраться назад. Правда, плывя по восточную сторону островов Зеленого мыса, можно выиграть 150 миль [280 км], идя к мысу Доброй Надежды. Но если принять во внимание тихую погоду, встречные ветры и часто возникающие между островами течения, можно видеть, что нет никакой причины подвергаться явной опасности. По моему мнению, при выходе из Ламанша все острова, как-то: Дезертиры, Мадеру и Тенериф, лучше оставлять с восточной стороны, если нет никакой крайней надобности к ним заходить.

16 ноября, достигнув северной широты 6° 00´ и западной долготы по хронометрам 21° 08´, мы потеряли северо-восточные пассатные ветры. Начались переменные ветры, и наступила несносная погода. Она началась еще вчерашнего числа шквалами с громом и молнией и сопровождалась дождем, который беспрестанно нас мочил. Поэтому мною было приказано развесить жаровни с каленым углем на палубе и накурить купоросной (серной) кислотой. Эта погода продолжалась от 25-го числа. В это же время мы вошли в северную широту 1° 34´ и западную долготу 22° 37´. Тогда начал дуть свежий юго-восточный ветер и очистил атмосферу. В продолжение прошедших девяти дней у нас было много работы, так как каждую минуту были готовы бороться с сильными вихрями, которые находили часто и всегда сопровождались проливным дождем. Столь ненастная погода принесла, по крайней мере, ту пользу, что мы накопили около 30 бочек воды для стирки одежды и для варки елового пива, эссенции (эта эссенция делается из еловых шишек и держится весьма долго в любом климате). Я запасся этим пивом в довольно большом количестве.

Неудивительно, что при столь жестокой погоде мы почти ничего возле себя не видели, кроме тропической птички (она похожа на небольшую чайку, кроме хвоста, который издали кажется как бы одним округленным пером. Прежде, хотя я видал их много, но всегда на дальнем расстоянии, а эта летала мимо нас весьма близко. Возле глаз у нее черноватые пятна, перья на спине буроватые, все остальное белое) и нескольких дельфинов. Последние, подобно морским разбойникам, немилосердно гоняли бедную летучую рыбу[35], которая, не зная, куда укрыться от неприятеля, то погружалась в воду, то выпрыгивала в воздух. Но этим они только утомляли себя и напоследок, выбившись из сил, становились жертвой своих гонителей. Одна из них взлетела к нам на корабль. Она походила на сельдь, длиной в 10 дюймов [25 см], но голова у нее несколько круглее и толще, чем у сельдей.

26 ноября. В 10 часов утра перешли экватор, а в полдень, по наблюдению, мы были под 10´ ю. ш. и под 24° 09´ з. д. по хронометрам. Удостоверившись в этом, я немедленно приказал поднять на своем корабле флаг, гюйс[36] и вымпел[37] и, подойдя к своему товарищу, поздравил его с благополучным прибытием в южное полушарие. В это время мои матросы были расставлены по вантам и прокричали несколько раз «ура». То же самое делали матросы корабля «Надежда».