Морская Дама, Узор из лунного света - Страница 32

- Здесь речь идет о влечении, - сказал Мелвил, - а не о продуманных планах.

- Рано или поздно, - сказала она, - он вернется - если я разрешу ему вернуться. Даже если сейчас он все испортит, даже если проиграет свои выборы, так что придется начинать сначала, с нуля и с куда меньшими шансами на успех, даже если потом будет терзаться...

Она всхлипнула.

- Мисс Глендауэр, - сказал внезапно Мелвил, - мне кажется, вы не совсем понимаете.

- Что я не понимаю?

- Вы считаете, что он не может жениться на этой... на этом существе, появившемся среди нас?

- Как может он это сделать?

- Да, не может. Вы считаете, что воображение увело его от вас и заставило гнаться за несбыточным. Что он необдуманно, бессмысленно и без всякой пользы губит себя, совершает колоссальную глупость и что теперь нужно просто снова поставить все на свои места

Он замолчал. Она ничего не ответила, но продолжала внимательно слушать.

- Вы не понимаете одного, - продолжал он. - И кажется, никто этого не понимает. Ведь она пришла...

- Из моря.

- Из другого мира. Она пришла и нашептывает нам, что вся наша жизнь призрачна и нереальна, убога и ограниченна, она разрушает своими чарами все иллюзии...

- Так что он...

- Да, и тут она шепчет ему: "Бывают сны лучше!"

Она смотрела на него с нескрываемым недоумением.

- Она намекает на эти неясные лучшие сны, она шепчет, что есть путь...

- Какой же путь?

- Не знаю какой. Но это нечто такое... что подрывает сами основы этой нашей жизни.

- Вы хотите сказать...

- Она русалка, существо, сотканное из грез и желаний, сирена, шепот, соблазн. Она завлечет его своими...

Он умолк.

- Куда? - прошептала она

- В пучину.

- В пучину?

Наступила долгая пауза. Охваченный бесконечным сочувствием, Мелвил пытался подобрать как можно более туманные выражения, но не мог ничего придумать. Наконец он выпалил:

- Вы прекрасно знаете, что может существовать только один путь из того сна, в который мы все погружены.

- И этот путь?

- Этот путь... - начал Мелвил и не решился продолжать.

- Вы хотите сказать, - сказала она, побледнев, - что этот путь...

Мелвил не нашел в себе сил произнести это слово. Он только посмотрел ей прямо в глаза и едва заметно кивнул.

- Но как?... - спросила она.

- Во всяком случае... - поспешно сказал он, стараясь выразиться как-нибудь помягче, - во всяком случае, если она его заполучит, этот ваш крохотный мирок... Понимаете, ему в него уже не вернуться.

- Не вернуться, - повторила она.

- Не вернуться, - подтвердил Мелвил.

- А вы уверены? - усомнилась она.

- В чем уверен?

- Что это так.

- Что влечение есть влечение, а пучина есть пучина? Да.

- Я никогда не думала... - начала она и остановилась. - Мистер Мелвил, - сказала она через некоторое время, - знаете, я не понимаю. Я думала... Сама не знаю, что я думала. Я думала, с его стороны это обычная тривиальная глупость - так потерять голову. Я согласна - я поняла, что вы хотели сказать, - согласна, что мы по-разному на него действуем. Но это... это ваше предположение, что она может толкнуть его на какой-то решительный и бесповоротный шаг... В конце концов она...

- Она - ничто, - сказал Мелвил. - Она - рука, которая схватила его и не выпускает, она всего лишь символ чего-то неведомого.

- Неведомого? Чего же?

Мой троюродный брат пожал плечами:

- Того, чего мы не можем найти в этой жизни. Того, что мы постоянно ищем.

- Но что это? - спросила она.

Мелвил не ответил. Она пристально посмотрела на него, потом снова повернулась к окну, за которым ярко светило солнце.

- Вы хотите, чтобы он вернулся? - спросил он.

- Не знаю.

- Вы хотите, чтобы он вернулся?

- Мне кажется, до сих пор он мне не был так нужен.

- А теперь?

- Да... Но... если он не вернется?

- Ради работы, - сказал Мелвил, - он не вернется.

- Я знаю.

- И ради собственного самоуважения и всего прочего в этом роде тоже не вернется.

- Да.

- Ведь все это, знаете, тоже сны, только не такие увлекательные. Тот дворец, который вы для него приготовили, - тоже сон. Но...

- Да?

- Он мог бы вернуться... - начал Мелвил, но, взглянув на нее, умолк. Потом он говорил мне, что у него было смутное намерение расшевелить ее, пробудить, вызвать у нее некую вспышку романтической силы, прилив страсти, которая только еще и могла бы вернуть Чанериса. Но в этот момент его как громом ударило - он понял, какая это была нелепая фантазия. Она стояла перед ним - незыблемо верная себе, умная, доброжелательная, но ограниченная, ненастоящая и бессильная. Ее поза, ее лицо говорили лишь об одном - что она от всей души протестует против всего, что с ней произошло, что она сознательно и решительно против этого, что она не намерена с этим смириться.

И тут, к его изумлению, в ней произошла какая-то перемена. Подняв голову, она вдруг протянула к нему обе руки, и в глазах ее появилось что-то такое, чего он никогда раньше не видел.

Он машинально взял ее за руки, и несколько секунд они стояли так, глядя друг другу в глаза с каким-то новым пониманием.

- Скажите ему, - произнесла она с изумившей его прямотой, - чтобы он вернулся. Нет ничего другого, кроме меня. Скажите ему, чтобы он вернулся!

- И...

- Скажите ему это.

- Что вы его прощаете?

- Нет! Скажите ему, что я хочу его. Если он не вернется ради этого, он не вернется вообще.

Если он не вернется ради этого... - она на мгновение умолкла, - я его не хочу. Нет! Я его не хочу. Он не мой и может идти куда угодно.

Мелвил почувствовал, что ее руки, до сих пор бессильно лежавшие в его ладонях, крепко их сжали и отпустили.

- Очень любезно с вашей стороны, что вы взялись нам помочь, - сказала она, когда он повернулся к двери.

Он взглянул на нее.

- Это очень любезно с вашей стороны, - повторила она и тут же воскликнула: - Скажите ему, что хотите, лишь бы он вернулся ко мне!.. Хотя нет. Скажите ему то, что я сказала.

Он увидел, что она хочет что-то еще добавить, и остановился.

- Знаете, мистер Мелвил, для меня все это как будто новая книга, которая только что передо мной открылась. Вы уверены...

- Уверен?

- Уверены в том, что вы говорили? В том, что она для него значит... Что если так будет продолжаться дальше, то он...