Мороз на земле (СИ) - Страница 96

— Джон Уотсон? Кто из вас Уотсон?

Джон посмотрел наверх, еле остановив себя, чтобы не вскочить на ноги. Человек в форме с роскошными черными бакенбардами пристально смотрел на группу клерков.

— Я — Джон Уотсон, сэр, — сказал вежливо Джон. — Чем могу быть полезен?

— Я ищу Перси Фелпса; в Адмиралтействе возник вопрос, связанный с поставками товаров, — пояснил мужчина. — Но наверху сказали, что он уехал в Портсмут, так что я хотел бы поговорить с его секретарем. Между нами — он очень умный и способный юноша, — и мне сказали, что мне стоит спросить у вас, так как вы какой-то его родственник.

— Нет, не родственник, сэр. Стивен жил с моей семьей, когда был ребенком, до того как уехал учиться за границу. — Незаконнорожденный сын богатого джентльмена, усыновленный уважаемым, но едва ли знатным семейством; большинство людей старались особо даже не касаться этого вопроса. — Но, боюсь, он сейчас в Портсмуте с мистером Фелпсом. Насколько я знаю, они вернутся к концу недели.

— Ах, — мужчина с бакенбардами, казалось, был очень разочарован. — Я оставлю вам свою карточку. Передайте им, чтоб они связались со мной, когда возвратятся.

— Конечно, сэр. — Джон спрятал карточку, думая о том, а не поговорить ли с Шерлоком, еще раз, чтобы тот попридержал лошадей. Тот находил работу в Правительстве невыносимо скучной, но это не мешало ему справляться со своими обязанностями самым блестящим и удивительно эффективным образом, показывая отличные результаты.

Джон тоже находил эту работу скучной, но так как он постоянно жил в страхе быть разоблаченным как мошенник, то стремился делать всё с гораздо большим усердием, чем ему бы хотелось. Он снова работал допоздна этим вечером, проверяя и перепроверяя свои записи, перекусив холодным ужином за своим столом, чтоб не тратить времени. В любом случае, ему нечем было заняться дома; в их маленькой комнатке он без Шерлока ощущал себя таким одиноким… Несколько раз он ужинал с Ирэн, но сегодня она была уже ангажирована.

Даже прогулки по Лондону, что, как он думал, станет большим удовольствием, без Шерлока и его постоянного нетерпеливого призыва «Давай, Джон» не были таким уж замечательным времяпрепровождением.

В конце концов, Джон был рад, что ему, человеку без какого-либо образования вообще, вполне удавалась работа клерка. С этой мыслью он потушил свою лампу, последнюю, которая еще освещала большую комнату, и направился к двери. Он устал, но это была не та приятная усталость после долго дня поездок верхом и физического труда; у него болели спина и шея от постоянного сидения за столом. Поэтому до дома он решил пройтись пешком. Расстояние было приличным, но очень хотелось немного размять ноги.

Даже после шести недель в Лондоне, Джон не уставал от прогулок по улицам и осматривания достопримечательностей: людей, прекрасных зданий, магазинов, в которых продавались товары, о существовании которых Джон даже не подозревал.

Он полагал, что Лондон будет просто чем-то вроде большого Бластбурна, но это было абсолютно ошибочное представление.

Какая-то часть его души скучала по деревне и сельским просторам, и всегда, наверное, будет скучать, но теперь он действительно понял, почему Шерлок так любит этот город.

Сейчас Джон, по крайней мере, мог идти спокойно, а не глазея всё время по сторонам, как типичная деревенщина. Их первые дни в Лондоне, когда они томились от ожидания в маленькой, но уютной гостинице, а Ирэн искала место, где Шерлок мог раздобыть фальшивые рекомендательные письма, заказать им одежду и арендовать жилье, Джон терялся на улицах так часто, что Шерлок угрожал прикрепить к его вороту карточку, как делали в больнице.

Когда Джон добрался до дома, в котором они снимали комнату, то чувствовал, что, в самом деле, очень устал, и, поднимаясь по лестнице в свою комнату, мечтал только о мягкой и удобной постели. Но вдруг странный звук заставил его остановиться. Что это? Музыка?

Джон наклонил голову, прислушиваясь, и быстро преодолел остаток пути по ступенькам. Мелодия звучала всё громче, пока он поднимался наверх, где остановился в дверях, в то время как на лице его медленно расплывалась улыбка. Он тихо толкнул дверь и увидел, что у окна стоит Шерлок в длинном домашнем халате и играет на мерцающей в сумраке скрипке. Шерлок был так заворожен музыкой, что не услышал Джона, пока тот не закрыл дверь.

— Джон!

— Пожалуйста, не останавливайся, ты так прекрасно играешь! Я не ожидал тебя раньше пятницы.

— О, мистер Фелпс объявил, что у него дела в Бате. Я думаю, что он, и правда, хотел окунуться, так что он сказал мне, что я могу возвращаться, так как он не нуждается там во мне. — Шерлок внимательно оглядел Джона. — Снова до ночи жег масло… и… на ужин ел… холодного цыпленка и пикули*…Уф, тебе стоит почистить зубы, если ты рассчитываешь поцеловать меня.

— Я, определенно, на это рассчитываю, — ответил Джон. Он запустил пальцы в шелковистые волосы Шерлока на затылке и потянул его вниз, прикоснувшись ртом к его белой шее, что, как он знал, заставит колени Шерлока ослабеть. — Ну, я всегда могу просто сделать вот так.

Шерлок задрожал и еще сильнее, открыв шею и подставляя ее под поцелуи.

— Джо-о-н, — почти выдохнул он, что заставило того улыбнуться, продолжая целовать эту прекрасную гибкую шею. Джону очень нравилось заставлять Шерлока терять дар речи.

Он нежно прикусил напоследок мочку уха Шерлока и мягко отстранился.

— Вообще-то, если я не расстегну этот воротничок, то скоро задохнусь. Сыграешь еще?

— Завтра, — Шерлок моргнул, явно с трудом фокусируя взгляд, и аккуратно положил инструмент в футляр. — Сегодня я хочу целоваться.

Джон сел, чтоб стянуть туфли.

— А где ты раздобыл скрипку?

— В Портсмуте. Я увидел ее в магазинчике всяких редкостей, хозяин купил ее у вдовы солдата, привезшего скрипку из Италии. Не думаю, что он понимал, насколько она хороша, иначе мне бы не удалось ее приобрести. Я и так едва осилил цену.

— И как же тебе удалось ее осилить?

Шерлок быстро отвел взгляд, явно пытаясь на ходу выдумать объяснение, но Джон раздраженно воскликнул:

— Ты отказался от еды, не так ли?

— Нет. Я ел. Главным образом. Только скромно.

— Что означает, что ты питался чаем и хлебом с маслом, подаваемым в твоей гостинице, — Джон покачал головой и отправился чистить зубы. — Глупый идиот. Нам снова придется тебя откармливать.

— А что-нибудь случилось, пока меня не было? У Ирэн появились новости?

— Пока еще нет.

Ирэн, как оказалось, в начале декабря уехала во Францию с одним из членов тайной оппозиции (одно тайное дельце, они так любят их приключения, эти мальчики, они хуже, чем Севен), но была чрезвычайно раздражена, обнаружив, что либеральные взгляды мужчин не включают в себя посвящение в их планы женщины. Ее спутника более волновало, как завлечь Ирэн в свою постель… так, чтобы об этом не узнала супруга, которая, на сей счет, была очень строга.

Растущее напряжение между странами и ненастная погода задержали их на несколько недель, что и привело к более позднему, чем планировалось, возвращению Ирэн в Бластбурн. Недавно она начала переписку с некоторыми из ее знакомых в Эдинбурге, пытаясь выяснить, и пока безуспешно, кому в Лондоне можно теперь доверять. Ее предыдущий знакомый, бывший источником сведений, был схвачен и казнен за измену.

— О, ясно. — Шерлок аккуратно повесил халат и лег на кровать, улыбаясь Джону. — Полагаю, что раз новостей нет, то у нас остается больше времени на поцелуи.

В своих ласках они всё еще продвинулись недалеко, хотя Шерлок ясно давал понять, что более чем готов ко всему, что предложит Джон. А тот рад был, что они не торопятся. Ему нравилось поддразнивать Шерлока, чрезвычайно нетерпеливого, но сегодня он ощутил, что гладкость кожи юного лорда наполнила его иступленным желанием — эта белая шея сводила с ума. Джон поспешно закончил чистить зубы и благодарно скользнул в теплоту постели.