Мороз на земле (СИ) - Страница 13

— Шерлок лижет грязь, — сказал Джон, и тот ответил ему:

— Джон лижет лошадей.

Они хохотали как сумасшедшие, так сильно, что с трудом остались в седле. В это время на дороге показался экипаж, идущий в направлении Шерринфорд-холла.

— Это должно быть отец! Давай их обгоним! — крикнул Шерлок, поднимая свою лошадь в галоп. Джон последовал за ним, и они быстро оказались впереди экипажа. Шерлок помахал, а Джон вежливо приподнял свою кепку. Он поймал в окне экипажа взгляд лорда Шерринфорда, и на строгом лице его светлости была улыбка – в первый раз за всё время, что Джон видел его. Он подумал в этот момент, что быть графом – это значит нести тяжелую ношу: пытаться, чтоб твоя страна становилась лучше, убеждать твердолобых и несогласных, что нужны перемены, которые принесут пользу людям… Еще надо управлять поместьем, помогать своим арендаторам, тушить пожары… И заботиться о своей семье.

Неудивительно, что его светлость всегда выглядел столь серьезным и строгим.

Джон был очень занят, когда вернулся, нужно было позаботиться о лошадях и карете, поэтому и не вспомнил, пока не лег спать, о том странном чувстве, которое он пережил сегодня. О жаре, который охватил его тело, когда он прижал к земле гибкое тело Шерлока.

Он прогнал это воспоминание прочь и стал думать о тех словах, что выучил за день.

Но позже, той ночью, ему привиделся сон. Он не помнил, что именно ему снилось, но запомнил яркую вспышку удовольствия, горячего, неожиданного и очень приятного, а также чувство влаги, оставшееся от этого удовольствия, на его животе и ночной рубашке, теплой в прохладном воздухе ночи.

========== Глава 3. Бархат теплых летних ночей ==========

Комментарий к Глава 3. Бархат теплых летних ночей

Глава 3, 12 и 17 - их названия взяты из англиканского гимна 19 века (англ. “Not here for high and holy things”)…Не за высокие святыни.

В этой вселенной это любимый гимн Джона.

Вот два первых куплета:

Not here for high and holy things

we render thanks to thee,

but for the common things of earth,

the purple pageantry

of dawning and of dying days,

the splendor of the sea,

the royal robes of autumn moors,

the golden gates of spring,

the velvet of soft summer nights,

the silver glistering

of all the million million stars,

the silent song they sing.

Примерный перевод:

Не за высокие святыни

мы воздаем тебе хвалу

но за земную благодать

ее пурпурный пир

что от рождения и до смерти свят,

за красоту твоих морей

за королевское убранство осенних торфяников,

за золотые ворота весны,

за бархат теплых летних ночей,

за серебристый блеск

миллиарда звезд,

что тихую песню поют…

Это лето стало лучшим временем в жизни Джона. Череда безоблачных теплых дней, наполненных поездками по округе; скачки по дорогам и отдых в тени, под деревьями.

Джон с сочувствием смотрел на садовников, до того изнуренных работой, что тем еле хватало сил, чтоб поужинать.

— Лишь дурак будет сетовать, если хорош урожай, — хмыкнул Дэнни, заметив взгляд Джона.

— Верно, парень, — согласился с ним мистер Грегсон. — Урожай хорош – так всем благо, и люди спокойны. Никаких беспорядков.

— Как это? — спросил Джон.

— Урожайный год – значит, много еды, и она подешевле, — объяснил мистер Грегсон. — В плохой-то цены так задирают, что беднякам приходится голодать. А голодный скорее пойдет бастовать, чем тот, кто сумел накормить семью.

— И, похоже, зима будет мягкой, — добавил Старый Том.

— Что тоже весьма хорошо, — сказал мистер Грегсон, и Джон, понявший ход его мыслей, заметил:

— Меньше будем на уголь тратить. И мерзнуть не будем.

Беспорядки летом случались время от времени, в основном, на шахтах и в доках. В Парламенте было принято решение принять к осени Закон о справедливой заработной плате, и это слегка успокоило волнения.

— Отец сказал, что к концу сентября нам нужно будет вернуться в Лондон, потому что он должен быть там, — сказал как-то Шерлок, когда они наслаждались сладкой дикой малиной в качестве ланча. — Как жаль, ведь в другие годы мы оставались в поместье до самого сезона охоты. Но, по крайней мере, мои родственнички уберутся уже через две недели, так, чтоб мой кузен в столице мог собраться с силами для нового семестра. В общем, здесь их не будет. Хоть какое-то утешение.

— А ты почему не в школе? — спросил Джон. Он давно уже думал об этом; в разговорах слуг эта тема всплывала неоднократно. Миссис Грегсон считала, что Шерлок слишком деликатный и хрупкий для посещения школы, а все остальные уверены были, что он просто отказывается туда ходить.

— Посмотрите только, сколько учителей приходили к нему – и никто не задерживается! — сказал Нэд. — Мистер Брук хотя бы вернулся сюда после отпуска. Предыдущий наставник просто сбежал.

— А помните, был один, кто потребовал отвезти его тут же на станцию, заявив, что он лучше ночь проведет на вокзале, чем останется в этом доме еще на мгновение? — усмехнулся Дэви.

— Мастер Шерлок взорвал его кровать, — объяснил мистер Грегсон. — Где ему было спать?

И подобные разговоры повторялись время от времени. Потому-то Джон и решился спросить.

— Меня тоже ждет школа, — сказал Шерлок с унынием. — На следующий год. До сих пор мне этого избегать удавалось, но теперь мне ясно дали понять, — юный лорд иронически закатил глаза, — «что я не смогу с достоинством носить благородное имя Холмсов» без того, чтоб промучиться в Итоне несколько лет. Всё, на что я могу надеяться, это то, что к шестнадцати я уже буду в Оксфорде, как это сделал Майкрофт, и тогда мне, по крайней мере, не придется долго торчать в интернате.

— О-о, — сказал Джон, ощутив вдруг тяжесть на сердце. Он надеялся, Шерлок еще долго будет учиться со своим гувернером – тот как будто не очень его притеснял.

Шерлок больше не веселился, Джон чувствовал это. Тот швырнул в траву ягоды и расстроенно лег.

— Ну, до этого еще целый год, — сказал он, наконец, желая ободрить друга. — Может быть, эта школа сгорит к тому времени.

Шерлок сразу же просиял; эта мысль ему очень понравилась:

— О, или я могу это устроить, когда попаду туда.

— Блестяще, — сказал Джон, и решил отвлечь его, возвратив к их урокам. — Почитаем?

Учебник для начинающих был уже пройден, и теперь Джон осваивал коротенькие рассказы. Это было не очень-то увлекательно, потому что те, в основном, полны были сурового морализаторства, но каждый раз, когда Джон добирался к концу страницы, он чувствовал прилив уверенности в себе. Для Шерлока же эти рассказы были невероятно скучными.

— В следующий раз я тебе принесу кое-что получше, — пообещал он.

И Джон улыбнулся, с нетерпением ожидая чудесных историй.

Утро следующего дня было очень жарким, обещая им знойный день. Небо было ясным, безоблачным. В конюшнях остро пахло свежей соломой… и вещами не столь приятными, требующими уборки.

— Собачьи дни, — сказал Старый Том за завтраком.

Даже Шерлока, казалось, сморила такая погода.

— Давай съездим к озеру, — предложил он, когда они выехали на дорогу. — Там всегда ветерок.

— Наперегонки? — спросил Джон, и Шерлок сразу же оживился.

— До перекрестка, а затем по холму до моста, и там напрямую, срежем путь.

Джон выиграл скачку, как это обычно и случалось, и к моменту, когда они спешились у водоема, пот лил с него градом. Он расседлал лошадей, а затем неожиданно для себя предложил:

— А давай искупаемся?

— Что? — Шерлок так посмотрел на Джона, будто тот предложил развести костер и сплясать на угольях.