Морфы (СИ) - Страница 21

Я подняла голову и убедилась, что наверху то же самое. Так что потолок и пол могли находиться где угодно. Проверять их существование в этой комнате не хотелось.

Мимо проплыла еще одна подушка, на этот раз с чашечкой кофе. Брать я её не рискнула. Мало ли, может, тут все чье-то. Я понятия не имела, в чей странный сон попала, но сразу делать глупости не хотелось.

Неожиданно мое затянувшееся одиночество прервалось. С одной проплывающей подушки по лестнице начала спускаться девушка с неожиданно знакомым лицом. Или это её рыжие волосы, собранные в высокий хвост, мне откуда-то был знаком... Девушка не глядя, ступила ногой на крошечную подушечку, продолжая листать какой-то толстый справочник. Вторая нога замерла вытянутой, словно она собиралась шагнуть, но забыла.

Она уже подплывала к другой лестнице, когда я вдруг поняла, откуда мне знакомо её лицо. Из того сна, где её должны были убить! Я еще волонтерила с Пашей, велосипеды... Как давно это было и как недавно!

- Ника! - воскликнула я вслух.

Девушка недоуменно подняла брови и уставилась на меня.

- Привет, - сказала она, обходясь одним коротким взглядом. Даже странно. Обычно сноходцы таращатся по паре минут, а тут просто глянула — и всё. - Первокурсница?

- Да, - мой невысказанный вопрос так и застыл в воздухе. Ника понимающе усмехнулась.

- Только первокурсница может такими дикими глазами осматривать комнату отдыха. Но ты сильна — в первый же день её обнаружить! Неужели так устала?

Стало немного неловко. Вопрос вроде бы прозвучал совершенно без какой-либо издевательской подоплеки, но лично я услышала, что моя лень нашла это место раньше прочих мест.

- Пойдем, я тебе покажу здесь всё, - тем временем предложила Ника.

- А я не упаду? - на всякий случай уточнила я.

У краев комнаты тут был пятачок пола, но обрывался он слишком резко. Конечно, можно было подтянуть плавающую поблизости подушку и взгромоздиться на неё, но я почему-то в красках представила, как летаю на ней, навалившись пузом и беспомощно размахивая руками и ногами, и немедленно передумала.

Ника наконец всерьез удивилась.

- Нет, - наконец произнесла она. - По крайней мере, не далеко.

Очень утешает.

Похоже, на лице у меня написан весь мой скепсис, потому что Ника улыбнулась и со словами: «Смотри!» - шагнула в пустоту.

Она падала — ведь падала же? - несколько томительных секунд, а потом из колыхающегося моря подушек вверх сорвались сразу три, и победительница поймала Нику, поднимая её до моего уровня.

Конечно, в реальности я бы на это не решилась — да ни за что на свете, но во сне, во сне почему бы и нет. И я тоже прыгнула. Никаких сюрпризов — одна из проигравших подушек, по-видимому, еще не смирившаяся со своим проигрышем, не опускалась вниз, продолжая трепыхаться рядом с нами, она и поймала меня — я даже испугаться не успела толком.

- Чай, кофе? - Ника с помощью лестницы подтянула подушечку с напитками, словно мы с ней сидели за столиком в кафе, а не болтались черт знает где. Вообще она была чересчур спокойной, словно мы старые подружки и сидим на нашем обычном месте, я даже сама увлеклась этой игрой.

- А кексов можно? - и сама смутилась.

- Черничные, - Ника улыбалась. Очередная подушечка замерла рядом со мной, и я осторожно взяла один кекс. Я вообще-то довольно консервативна, и ем кексы с шоколадом или орехами, а со свежими ягодами — ни разу. А тут взяла и сразу откусила такой кусище — не прожевать. И не поговорить.

Ника захихикала и налила себе кофе из турки.

Аромат пошел такой, что я искренне позавидовала тому, кто отвечает за их выдумку в этом сне. Вот уж кому экзамен не страшен.

- Я на самом деле ужасно рада, что тебя встретила, - заговорила Ника, положив ногу на ногу. Я всё ещё боролась со своим непрожеванным куском, поэтому только бровь подняла, мол, о чем она? - Ты вот откуда меня помнишь?

Вот тут кусок в горле хоть и не застрял, но был очень вовремя. Пока я жевала, думала, как рассказать. Ника терпеливо ждала, а я размышляла, прилично ли обсуждать такие вещи. Я ведь в общем-то и не видела, как тот сновидец её убил, но сама бы я не хотела такое обсуждать с незнакомцами. Выхода впрочем всё равно другого не было, и я, не отрывая взгляда от своей кружки, выложила, что помню.

- О! - Ника похлопала меня по руке. - Ну надо же. А я так и думала, что ты меня не помнишь. Столько лет прошло. Хотя как по мне, ты совсем не изменилась.

Я только хлопала глазами, пока Ника рассказывала мне события двенадцатилетней давности. Она рассказывала, а я вспоминала или же представляла с чистого листа — разобраться в этом было сложно. Память дошкольников вообще ведь сложная, вот и я сейчас не понимала, как можно было забыть Нику. Ту самую Нику, которая умела жонглировать двумя яблоками и делать колесо — причина моей необычайной зависти. Странно, сейчас Ника выглядела лишь немного старше, а тогда мне казалось, что она недосягаема. Рыжая длинноногая подружка из моего самого повторяющегося сна.

Как оказалось, тогда Нике было всего одиннадцать, и она нечаянно провалилась в мой сон, а потом приходила раз за разом, словно заглядывала за соседкой, с которой весело и рядом с которой она выглядела куда могущественнее, чем могла даже надеяться в реальном мире. Это умение проваливаться в чужие сны через несколько лет привело её в Университет, но решилась в нем учиться она не сразу. Её вполне устраивало и такое «заглядывание» в чужие сны, всерьез что-то учить и сдавать ей не хотелось.

Мне до ужаса захотелось посмотреть в зеркало — неужели с тех пор я настолько не изменилась, что Ника так легко меня узнала? И спрашивать было стыдно. Вместо этого я спросила:

- А ты всё ещё умеешь делать колесо?

Ника снова захихикала.

- О да, Ольчик, умею!

Только мама в детстве, до пятого класса, не дольше, да еще Ника звали меня так. По телу расползлось тепло. Хотя, может, тут дело было в выпитом чае - он был крепкий и ароматный, самое то для посиделок, согревает и руки, и нутро.

Удивительное дело, я не вспоминала об этом сне так долго, и сейчас не могла понять, как же я справлялась, когда моя взрослая подружка перестала приходить. Зато родители, наверное, вздохнули с облегчением — снящиеся или выдуманные друзья взрослым никогда не нравились.

- Давай, я всё-таки тебе тут всё покажу, - снова предложила Ника, подтягивая поближе одну из лестниц. - Пойдем. Здесь мы проводим довольно много времени. Куда удобнее читать учебники и писать конспекты не в библиотеке и не в наспех выдуманном собственном сне, а тут. Здесь всегда находится несколько сотен студентов, но мы попадаем в разные моменты времени и пересекаемся редко и мало с кем. Только если хотим встретиться, ну и совсем случайно. Самое лучшее в снах — это роскошная возможность встретить отличную случайность. В реальной жизни они куда скучнее.

Мы взобрались по лестнице выше, где медленно кружили подушки, на которых лежали книги и свитки.

- Тут позаниматься можно, - заметила мой взгляд Ника. - Чужие конспекты все равно в руки не дадутся, хотя есть тут заядлые списывальщики, которые пытаются приманить их и охотятся так часами. Но это само по себе особо редкое умение, да и работы они только переписывают и на месте оставляют.

Я поняла, что больше не выдержу. Этот малосодержательный веселый треп был чудо как хорош, но мня не оставляла одна мысль.

- Слушай, Ника, - я остановилась и бросилась в свой вопрос с головой. - А это больно, когда... как в том сне?

Ника перестала улыбаться и задумчиво куснула кончик хвоста.

- Если сон сделан хорошо, то довольно больно, - наконец признала она. - Но не страшно, и это хуже всего. Тяжело изображать страх, когда его нет. А без этого нельзя — сновидец эти эмоции тоже получит. И если он проснется от моего страха, то этот сон ему запомнится. А ты знаешь, зачем людям снятся все эти кошмары?

Наверное, я неприлично вытаращилась в ответ. Мне никто не собирался открывать таких вещей, даже Кошмар Кошмарович не упоминал, что это не просто сны. Конечно, Ника выпускница, но правда ли она знает ответ?