Море Мечей - Страница 35

— Если ты отправишься с нами, а Вульфгар вернется в Глубоководье, он с ума сойдет от беспокойства за вас, — добавил Дзирт. — Оставайся здесь — стража позаботится о тебе и малышке.

Делли довольно долго неуверенно смотрела на друзей, не зная, на что решиться. Кэтти-бри поняла, какая борьба идет в ее душе.

— Если мы первыми встретимся с Вульфгаром, мы сразу же вернемся с ним сюда, — сказала она, и на лице Делли отразилось заметное облегчение.

Чуть помолчав, она все же согласилась.

Вскоре Дзирт с Кэтти-бри отбыли, получив клятвенные заверения властей, что Делли, Кэлси и дом капитана будут под охраной день и ночь.

—Мы мечемся то туда, то сюда, — промолвила Кэтти-бри, когда они с дроу выходили из северных ворот города. — И Вульфгар тоже плавает туда-сюда. Остается только надеяться, что где-нибудь мы случайно пересечемся, хотя лично я думаю, что пока мы идем к Лускану, он на корабле входит в гавань Глубоководья.

В ответ на ее шутливое замечание на лице Дзирта не появилось даже тени улыбки. Он очень внимательно поглядел на нее, вспомнив события минув шей ночи, и проговорил:

— Остается только надеяться, что «Морская фея» все еще на плаву. А Вульфгар жив.

Кэтти-бри снова доказала, что знает меня лучше, чем я сам. Должен признать, когда мы поняли, что Вулъфгар выбирается из той черной дыры, в которую попал, и снова превращается в доблестного воина, которого мы знали, я ощутил укол ревности и страха. Может, он вернется тем человеком, который когда-то покорил сердце Кэтти-бри? А может, ничего подобного никогда и не было? Возможно, их намечавшийся брак был просто само собой разумеющимся, поскольку оба были единственными людьми в нашей небольшой компании, подходившими друг другу по воз расту?

Возможно, это так, но любовь между ними тоже была, отсюда и моя ревность. Хоть я и сознаю, что Кэтти-бри выделила меня среди всех (о чем я даже мечтать не мог), в глубине души мне все же хочется, чтобы ни к кому другому, даже в прошлом, она не испытывала тех же чувств, что ко мне. Нас связывают теперь новые, удивительные отношения, но мне неприятно думать, что с кем-то еще у нее могло быть нечто подобное.

Тем более с нашим ближайшим другом.

Но хоть мне и приходится признаваться в этом, я все же понимаю, что должен сделать глубокий вдох и забыть о страхах и ревности. Ведь я люблю именно эту женщину, Кэтти-бри, люблю такой, какая она сейчас, но она такой стала в результате всего, что пережила раньше. Хотел бы я, чтобы ее настоящие родители не умерли? С одной стороны, конечно, это было бы пре красно! Но, будь они живы, она не стала бы приемной дочерью Бренора и, скорее всего, никогда не оказалась бы в Долине Ледяного Ветра. И тогда мы могли не встретиться вовсе. Кроме того, если бы она была воспитана людьми, а не дворфами, то никогда не стала бы воительницей, а значит, не смогла бы разделить мою страсть к приключениям и принимать все тяготы пути со свойственным ей веселым боевым задором и не позволила бы мне вступать в рискованные поединки с чудищами и стихиями.

Так что ревновать к прошлому — довольно бессмысленное занятие. Каждый из нас оказывается в определенной точке благодаря бесчисленным обстоятельствам пройденною пути. Если же изменить пережитый ранее опыт, пусть даже горький, мы неизбежно изменимся сами, и кто знает, будет ли это к лучшему?

Поэтому я принимаю все свое прошлое и предоставляю Кэтти-бри делать то же самое, не жалея ни о чем. Я лишь пытаюсь сделать так, чтобы наше совместное настоящее стало еще значительней и прекрасней.

Как же быть с Вульфгаром? У него ведь теперь есть жена и ребенок, который, правда, не приходится едино кровным ни ей, ни ему. Но при этом по лицу и поведению Делли Керти в час опасности было ясно, что она любит малышку как родную и готова отдать жизнь ради ее спасения. Думаю, Вульфгар относится к ней так же, потому что я знаю, какое он в глубине души, несмотря на его крутой нрав и те жестокие испытания, которые ему пришлось пережить в последнее время.

Из слов Делли Керти я понял, что она любит нашего друга-варвара, но ведь я также знаю, что когда-то он любил Кэтти-бри.

Что ж это за тайна, любовь? Что это за магия, неуловимая и непостижимая? Сколько раз на моей памяти люди клялись, что их избранник — их единственная любовь, вторая половинка души, да и сам я испытываю то же по отношению к Кэтти-бри и надеюсь, что она так же относится ко мне. Но ведь это невозможно, если рассуждать здраво. Разве можно найти человека, чья душа дополняет твою как недостающая часть? Неужели мы действительно предназначены один другому или это лишь игра обстоятельств, совпадение?

А может, разумные существа способны испытывать любовь ко многим и пара образуется только благодаря случайности, а не судьбе?

Сообразуясь со здравым смыслом, я бы именно так и сказал. Я знаю, что если бы я, Кэтти-бри и Вульфгар жили в других местах, то, скорее всего, нашли бы свои половинки там, и это были бы совсем другие люди. Наверное, так должен быть устроен наш многолюдный разноликий мир, иначе как бы могли встретиться истинно любящие, ведь вероятность была бы чересчур мала?

Но почему же тогда при взгляде на Кэтти-бри все эти разумные рассуждения утрачивают всякий смысл? Я вспоминаю нашу первую встречу, она тогда была со всем еще девочкой, когда я увидел ее на склоне Пирамиды Кельвина. Я помню, как заглянул в голубые глаза, почувствовал тепло улыбки и открытость сердца — качества, довольно редко встречавшиеся мне с тех пор, как я вышел на поверхность, — и тогда же ощутил необъяснимую связь, нечто волшебное, неподвластное разуму. И по мере того как взрослела Кэтти-бри, эта связь лишь крепла.

Так что же это, случайность или судьба? Я верю в свой здравый смысл. Но я также слышу, что говорит мое сердце. Это судьба. Кэтти-бри — моя единственная.

Возможно, некоторые, даже многие, люди и находят себе подходящего спутника именно благодаря стечению обстоятельств, но ведь можно обрести нечто гораздо большее. Некоторым просто больше везет.

Когда я гляжу в голубые глаза Кэтти-бри, когда меня обволакивает тепло ее улыбки и я слышу биение ее открытого сердца, то точно знаю: я из тех везунчиков.

Дзирт До'Урден

— Ты внимательно следила за эльфом? — спросила Шила Кри вошедшую к ней в комнату Беллани.

— Лелоринелю дана работа на борту корабля, и он выполняет ее без жалоб и возражений, — ответила чародейка.

— Но именно так и должен вести себя шпион.

Беллани, пожав плечами, откинула темные волосы с лица, ясно выражавшего, что она не разделяет опасений Шилы.

— Я проникла к нему, когда он этого не подозревал и думал, что один. Имею в виду — при помощи магии. Но я не увидела и не услышала ничего такого, что заставило бы усомниться в его рассказе.

— Темный эльф, — задумчиво проговорила Шила Кри, подошла к окну в скале, выходившему на море, и соленый бриз стал трепать ее рыжие волосы. — По его словам, темный эльф попытается найти нас. — И она обернулась к чародейке.

— Если этот Дзирт До'Урден действительно нас найдет, тогда хорошо, что мы не избавились от Лелоринеля, — рассудила та.

Шила Кри снова отвернулась к окну, покачав головой.

— И сколько же нам придется ждать, прежде чем мы убедимся, что этот Лелоринель — шпион? — спросила она.

— Все равно килевать его мы не можем, пока корабль стоит в доке, — усмехнулась Беллани — Но сколько осталось зимы? — хитро спросила она, и Шила заметно повеселела.

Они уже не первый раз говорили о странном госте. С того самого дня, как эльф явился со своей дикой историей о дроу и короле дворфов, жаждущих отобрать у Шилы Кри великолепный боевой молот, который она честно, как считала, купила у недотепы Лягушачьего Джози, пиратка и ее ближайшая подруга без конца обсуждали, что делать с эльфом. И не редко Беллани уходила от Шилы в уверенности, что Лелоринель не доживет до рассвета нового дня.