Моран дивий. Стезя (СИ) - Страница 12

Через пару лет Тим съехал из общежития на квартиру своей подружки. Дружба наша остыла, хотя не сказать, что мы окончательно расстались. Мы часто виделись в универе, зависали в общих компаниях. Случалось, несколько раз вместе напивались и весело проводили время, но были уже скорее приятелями, нежели друзьями.

Успешно сдав госы и защитив диплом на своём техмате, я устроился продавцом в салон мобильной связи и стал спокойно и где-то даже равнодушно ждать следующего обязательно этапа в своей жизни. Особенно долго, кстати, ждать не пришлось. Вскоре позвонил отец, доложил, что принесли повестку из военкомата, и надо бы мне заранее приехать домой - до ухода в армию порешать кое-какие вопросы.

Я уволился с работы, сложил сумку, сдал ключи квартирной хозяйке и... позвонил Тиму.

Мы встретились в пивнухе недалеко от вокзала. Сам не знаю зачем мне нужна была эта встреча. Нет, ну повод-то ясен: попрощаться перед длительной разлукой. Но ведь вполне можно было сделать это по телефону. Не такие уж мы друзья.

- Мне тоже повестку принесли, - сказал Тим, ковыряя фисташки. - Родители вчера звонили.

- Как там они? - задал я дежурный вопрос, стараясь вызвать в памяти полустёртые временем образы. - Леська, наверное, уже невеста?

- Нормально. Леська, да. Собирается ехать учиться на художника. В институт искусств.

- На художника?

- Ну да, у неё способности.

- Как дед? Живой ещё?

Тим удивлённо поднял брови.

- Что это вдруг к моим домашним такой интерес?

- Почему вдруг? Обычный светский разговор. Или ты предпочитаешь о погоде? - я неожиданно для самого себя почувствовал как раздражает меня ситуация и как бесит меня Тим. Почему? А потому! "Земную жизнь пройдя наполовину, я оказался в сумрачном лесу..." С рубежа своей жизни, как с горы, я оглядывал сейчас панорамно, со стороны прошедшие четыре года. Четыре года лжи и притворства. Четыре года повторяющихся мучительных снов. Четыре года жизни под страхом шизофрении. Как не крути - это он мне их обеспечил, эти четыре года. И сидит теперь, бровями шевелит!

Тим молча опрокинул кружку с пивом, опустошив её в несколько глотков, и вытер губы тыльной стороной ладони.

- Дим, зачем ты мне позвонил?

Я пожал плечами.

- Не знаю. Наверное, не стоило.

- А я знаю.

Я уставился на него.

- Ты подспудно надеялся, что у меня хотя бы сейчас, спустя столько лет, проснётся совесть, и я с тобой объяснюсь. Чтобы расстаться нам по-доброму.

- Ну и как? Проснулась? - настороженно поинтересовался я, совершенно не ожидавший такого поворота.

- Дело не в совести. Хотя и в ней, наверное, тоже. Она, конечно, терзала меня первые пару лет - судьбу моего друга решают в тёмную, и я в этом участвую. Разумеется, я старался оправдаться перед собой, убеждал свою совесть: что моя ложь - тебе во благо, что я выторговал тебе у Совета прежнюю жизнь, что я в этой ситуации мало что решаю и так далее. Я надеялся, как ребёнок, каковым собственно и был, что стоит сделать вид, будто ничего не происходит, и мы снова будем жить весело и непринуждённо, как раньше.

Мы помолчали. Я закурил.

- Понятно, что "как раньше" уже не получалось. Я наблюдал, как разладились наши отношения, как ты отдаляешься. Не мог понять почему - мне казалось, что это я, наверное, веду себя неправильно, а ты, видимо, просто чувствуешь подсознательно фальшь в моём поведении.

- Какой подробный и обстоятельный психоанализ! - восхитился я ядовито. - Фрейд обзавидуется. Можно без соплей?

Тим криво усмехнулся:

- Дмитрий Алексеевич, вы мешаете мне каяться. Может, теперь, когда я на это таки решился, то получаю от самобичевания мазохистское удовольствие.

- Мне плевать на твои крокодильи слёзы. Ты хоть представляешь, как мне дались эти четыре года?

- Может, выпьем чего покрепче?

Мы вышли из пивной и направились в ближайший супермаркет.

- Ну и почему же совесть тебя терзала только первые пару лет? Потом устала и заснула?

- Я устал. Дед надо мной сжалился и рассказал, что ты в курсе.

Тим скривился, воспоминания были ему неприятны.

- Представляешь, такой рассекреченный Штирлиц. Я тут пыжусь, храню тайны, мучаюсь ими, а объект наблюдения, оказывается, с самого начала всё знает и мои потуги его только забавляют. В общем, я тогда в один день собрался и съехал к Дашке. Девочка проходная, не думал с ней долго встречаться, не то что жить. Теперь увяз, как муха в меду. Ждут от меня предложения. Это всё ты виноват.

- Считай это моей местью.

- О, поверь мне, ты уже достаточно отомщён! Жизнь с ней - не сахар, - он невесело засмеялся.

Мы расплатились на кассе за виски и примостились в сквере на скамейке. Поочерёдно прикладываясь к бутылке и зажёвывая благородный напиток какими-то неблагородными сырными булками, наобум прихваченными в качестве закуски, мы какое-то время молча наблюдали за прохожими, собаками и детьми. Взглянув на видимые издалека вокзальные часы, я понял, что уехать мне сегодня не суждено.

- Знаешь, Тим, я много раз хотел поговорить с тобой. Но так и не решился. Слишком всё это невероятно. Не мог даже представить - как обсуждать подобные вещи. Начинаю прокручивать в голове разговор и чувствую себя при этом обкуренным торчком. Какая-то сказочная реальность, какой-то параноидальный бред с манией преследования... Я так и не сумел ужиться со всем эти добром, вписать его в свою реальность.

- Насчёт этого не беспокойся. Он сам тебя впишет в свою реальность. И никаких усилий с твоей стороны не понадобится.

- Что ты имеешь в виду?

Тим повернул ко мне лицо и посмотрел в глаза:

- Он ведь держит тебя, не так ли? Я имею в виду Моран.

Я тихо присвистнул.

- Вот оно в чём дело... Донесение в ставку готовите, товарищ Штирлиц? А я-то думаю, к чему сегодня это прекрасное виски, эти чудесные звёзды, этот вечер воспоминаний?..

Тим хмыкнул. Потом неожиданно резко схватил меня за ворот рубашки и притянул к себе. Глаза у него были злые.

- Если бы я хотел, то рассказал Совету ещё четыре года назад. Думаешь, я ничего не знал? Думаешь, если ты припух и затаился, я не узнаю, что Моран тебя во сне терзает?

- Отпусти, - сказал я по возможности спокойно. Тим разжал пальцы, и я сделал большой глоток из бутылки. - Как ты узнал?

- Может, ты не заметил, но я жил с тобой в одной комнате.

- И что? Я тоже жил с тобой в одной комнате, но всё равно не научился считывать твои сны.

- В те ночи, когда они тебе снились, ты спал очень беспокойно - ворочался, вскрикивал. И разговаривал. Тут и непосвящённый бы догадался.

- О чём? Что человеку снятся кошмары? Эка невидаль!

- Что-то раньше они тебе не снились. К тому же я ждал именно этого. Я знал, что Моран придет к тебе через сны.

- Откуда ты это знал?

- Ксеня предупредила.

- Кто такая Ксеня?

Тим вздохнул и откинулся на спинку скамейки.

- Ты мне допрос устраиваешь? Не многовато ли тебе информации для первого раза?

- А не долговато ли ты морил меня информационным голодом? И, потом, кто знает, когда будет второй раз и будет ли вообще. А мне с этим Мораном в голове жить. И без тебя. Без твоего всеведущего Совета. Я с этим бесом наедине четыре года - без поддержки и объяснений. Чуть не свихнулся. И пока предпосылок к тому, что он от меня отвалит, не видно. Так что колись, друг, не жмоться. Это пока единственное, чем ты мне можешь помочь.

И Тим, прикупив для храбрости ещё одну бутылку, начал колоться.

По его словам, в окрестностях Юрзовки находятся так называемые ворота в Моран. Представляют они собой некий коридор между Мораном и нашей реальностью, существующих параллельно и сообщающихся путём этого моста. Он, кстати, не единственный. Только на территории нашей степи таких мостов целых три штуки, два из которых в Юрзовке. А сколько всего и где расположены другие - Тим не в курсе. Старшины Совета Стражей обладают бОльшими знаниями в отличие от рядовых. Они должны знать.