Монстр (СИ) - Страница 16

Elo!

Спустя час пришел гном. Как всегда, деловито отодвинул один из камней основания башни и влез в образовавшийся узкий лаз. С достоинством короля неторопливо обмахнул темно-коричневый костюм из замшевой кожи гигантской землеройки, уселся на вынутый камень, опершись руками о колени.

Казукан казакит –ха.

Kазан аи мену.

"Достала эта коротышка. Провались ты со всеми своими гномами".

Мэрл широко улыбнулся и отвесил церемониальный глубокий поклон. Он почтительно щёлкнул каблуком ботинок и присел на пол. Быть выше гнома, а особенно мастера горного дела, не полагалось. Тот покровительственно протянул руку, возложив кисть на темную длинноволосую макушку.

Гриндал.

Вовсе не гриндал. – Мэрлу не нравилось когда портили прическу. Сравнить его шевелюру с грязными космами гномесс, тем более что она благородного коньячного цвета, а не как у этих толстух: соломенно – рыжая.

Хазкал.

"Достал"!

Он вывернулся из под руки, с трудом подбирая слова, поинтересовался визитом позднего гостя. Вчера он успешно закончил определять все известные коротышкам камни и металлы, обрисовал в общих чертах их свойства и характеры, а затем полдня демонстрировал единство с ними. Заговаривал золото, принуждая металл выползать из подземных жил прямо в руки, обольщал свинец и олово заставляя размягчится под взглядом, взывал к мифрилу, и по единому почти неслышному человеческому уху звону, точно угадывал его тайное укрытие. Гном был в полном восторге от таких поразительных успехов ученика, обещая на завтра устроить небольшую попойку. А вместо этого притащил с собой только огромный, обтянутый потрескавшейся кожей, старинный том.

"Жадина".

Гномий язык – кхуздул, давался ему сложнее всего, таинственный по своей природе, плюс полное отсутствие терпения крошечного учителя, только подливали масла в подземный светильник взаимного нетерпения. Иногда уроки заканчивались безобразной дракой и даже в этом случае, гном оставался при своем мнении.

Крон? - Поинтересовался Мэрл.

Даммаз крон!

О,- уже на своем родном языке, протянул ученик. - Книга обид. Видать здорово вас обижали, раз такой пухлый отчет собрался. Мне это следует заучить?

Гном кивнул.

За одну ночь?

Гном снова кивнул и внимательно посмотрел на Мэрла.

Согласно этикету столь длинная беседа требовала небольшой пирушки.

Ад гуз?

Вежливо поинтересовался хозяин. Дословно это можно было перевести – пить будешь? У гостя заблестели глазки, и он тот час вытащил из объёмистого кармана штанов – огромную кружку в виде искусно обработанного черепа гоблина.

Ногарунг.

Мэрл с уважением плеснул на самое дно костяного бокала немного огневиски, что воровали для него домовики. Сам не пил, почти, в редких случаях, только на гномьих уроках. Сейчас был именно такой случай и лучезарно улыбнувшись, приложился к горлышку бутылки, шутливо отсалютовав ею в сторону гнома.

Гриздал.

Еще бы отцовское столетнее вино, приходится тратить на всякую шваль.

Грог.

"Сам ты грог, полная бездарь. Не нравится не пей, тоже гурман, трачу на тебя выпивку, а ты даже имя свое сказать не хочешь"!

Чувствуя как спиртное подбирается к холодному разуму, Мэрл слегка откинулся в кресле и сцепив руки в замок положил их на колени. Не отрываясь гном допил свою чашу, протянул руку за добавкой. Спустя некоторое время они пели – похвалу мифрилу, соревнуясь в разнообразных красочных эпитетах металлу. Затем перешли к соревнованию в криках и чем громче орал гном, тем сильнее вторил ему еще неокрепшим голосом мальчик, старательно вырывая из общего ора твердые звенящие согласные. После каждой неудачной попытки правильного произношения получал внушительную оплеуху и вскоре урок стал походить на простейшие, кабацкие ругательства.

Грумбаки!

Ваток!

Уфди!

"Рыжий мерзавец, он сказал, что я извращенец, а как тебе это" -

Верит!!!!

Громко выплюнув, взвился в гневе Мэрл,

"Что съел старый маразматик, не знаешь, где забыл свою кружку"?

Внезапно они замолчали, обиженно глядя друг на друга.

Извини, я действительно уфди.

Сказать такое гному, было равносильно подписанию смертного приговора. И действительно бородатый учитель едва справился с залившей его щеки краснотой, ошарашено глядя на ученика. В голове вертелось только одно – «и где он таких слов набрался?» Молча допив остатки огневиски полез в подземный проход.

Даммаз ванрак.

Бараз анад.

Эхом отзывался Мэрл пообещав отомстить за все обиды гномов и разбил бутылку на мелкие осколки. Над ухом зазвенел колокольчик.

Мэб.

Хазкал.

Я и с тобой должен говорить на подземном наречии?

Нет, просто мне понравился урок. Ты овладел манерой разговора гномов, а это значит, мы приобрели новых союзников. Пора прекращать уроки гномоведения – сопьёшься ты у меня.

Королева извлекла из воздуха прозрачный хрустальный кувшин и перелила его содержимое в высокий бокал мальчика.

Давай за свою маму.

Мэрл послушно проглотил пахнувшую лягушками отрезвляющую жидкость и благодарно поцеловал запястье феи.

Ты лучше, чем она.

Золотистый рукав слегка сдвинулся вверх, когда Мэрл припал щекой к её ладони ласково прикасаясь губами, довольно потерся.

Э нет, - тихонько засмеялась королева Мэб, - твои фокусы здесь не пройдут. Кружи головы будущим подружкам, мне второе тысячелетие стукнуло и ты думаешь, что сможешь обольстить старуху?

Ты не старуха.

Лжец, я присутствовала при твоем первом рождении, наблюдала и за вторым. Я подала руку, когда ты делал первые шаги, прошептала первые слова, обучила магии, а теперь ты пытаешься играть мною?

Она с любовью притянула к себе крестника, отмечая, как со времени их первой встречи, он изменился: подрос, узкие плечи расправились, движения стали изящными и уверенными. Он выглядел значительно старше своего возраста, что было закономерно. Учитывая условия его жизни среди фей. Нельзя было отрицать: он был красив, умен, образован, но что скрывалось внутри, оставалось загадкой.

Проклятый эльф.

Она подозревала, - это будет ошибкой, но все же, не могла отказать им в общении. Мерлин все годы крепко держался за край плаща длинноухого, и королева немного ревновала. Особенно когда тот затараторил на эльфарине, непонятном ей. Потом был синдарин, аварин, телерин. На высоком эльфийском наречии мальчик заговорил только к семи годам, и квенья сразу стал его родным языком. Часами он беседовал с эльфом, а она не знала о чем, это злило. Мэб срывалась, выговаривая Мерлину, за излишнее увлечение магией эльфов в ущерб другим, но он только молча указывал ей на робких домовиков, что неслышно сновали по покоям. И качал головой, с витиевато заплетенными косами, тоже чисто эльфийской прической.

Она не выдержала. В последний момент, когда дрезина начала набирать ход Гермиона отстегнула мешающую ей мантию и спрыгнула вниз. Бросилась бегом за прицепом, уносящим сына и почти догнала, медленно набирающий скорость экипаж, как длинный шлейф её платья зацепился за выступ шпалы. Она резко остановилась, лихорадочно дергая кружевной край из плена грязных камней, неловко покачнулась и упала, захлебываясь в рыданиях. Теперь ей оставалось только ждать.

13

Дорога.

К концу пути на прицепе остался только Мерлин, с видом отличника он сидел, гордо выпрямив спину, сложив руки на груди. Громадина тролль испуганно вздрагивая, гнал дрезину из всех сил. Правый бок его был изорван в клочья и едва присохшая рана постоянно сочилась темной кровью от резких движений. Мимо пролетали заросшие густым лесом косогоры, серые поля, маленькие деревеньки, их жители. При виде волшебников Мэрл дергался, пытаясь спрыгнуть с платформы, но каждый раз стальное кольцо наручников плотно врезалось ему в запястье.