Монстр с края света - Страница 7

— Очень хорошо, — устало вздохнул Дрейк. — Только не забудь им напомнить, что посадочная полоса занята и пока непригодна для приземления.

Они пошли дальше. По мере приближения к потерпевшему аварию транспортнику все громче раздавались негодующие крики запертых в тесных клетках пингвинов, так оглушительно выражавших всему свету свое недовольство.

— Одного не хватает, — вспомнил Дрейк. — Куда, интересно, он подевался?

Подойдя к самолету, он забрался внутрь. Скомканная кожаная куртка торчала за креслом первого пилота. Дрейк вынул ее, расправил и заботливо постелил на сиденье, чтобы Нора не видела покрывающих кресло кровавых пятен, о которых забыл упомянуть Бичем. Потом высунулся из кабины и протянул девушке руку, чтобы помочь ей подняться.

Из кабины пилота они прошли в штурманскую рубку, а оттуда — в багажное отделение. Корпус самолета накренился при посадке, и единственным источником освещения был грузовой люк в нижней палубе. Сквозь его искореженные створки задували внутрь порывы холодного ветра и проникал рассеянный дневной свет.

Внутри самолет казался огромным, и даже массивные топливные баки для дополнительного горючего при выполнении дальних рейсов не скрадывали ощущения простора. В хвостовой части была установлена электрическая плита, питающаяся во время полета от бортовых генераторов. Палуба грузового отсека выглядела довольно чистой, если не считать разбросанных на ней мелких кусочков коры удивительных карликовых деревьев. Было странно, что они из Антарктиды — ледового континента, где до недавнего времени никто даже не предполагал обнаружить растительность. В том месте, где размещались пингвиньи клетки, тоже скопилось немного мусора, смешанного с птичьим пометом, вероятно выпавшим сквозь прутья во время болтанки и аварийной посадки. Ничего необычного или экстраординарного на первый взгляд не было.

Дрейк прошелся по отсеку, считая вслух:

— Две-три-четыре… — Он остановился, наклонился, всматриваясь, выпрямился и зашагал дальше. — Так, всего семь пулевых пробоин. Восемь, если учесть ту пулю, что вывела из строя передатчик. Либо самоубийца успел перезарядить револьвер, либо у кого-то еще было оружие. А ну-ка давай с тобой поглядим на эту дверь.

Но на двери, ведущей в кабину, пробоин и вмятин не обнаружилось. Очевидно, изуродовавшая рацию пуля была выпущена из отсека.

— Командир и второй пилот услышали непонятный шум в багажном отсеке, — стал рассуждать Дрейк. — Один из них вышел посмотреть, в чем дело, вернулся за оружием и снова бросился обратно. Выпущено по меньшей мере семь пуль, плюс еще одна в передатчик. Всего, выходит, восемь, верно? — Внезапно он нахмурился. — Черкни-ка у себя в блокноте, Нора, что нужно будет сосчитать патроны в барабане найденного револьвера. Тогда мы точно узнаем, сколько оружия было на борту.

— Всего одно, я думаю, — тихо сказала девушка. — Гильзы все одинаковые.

Она указала пальцем на стык между рубкой и передней частью грузового отсека, где в углу валялись шесть желтых латунных гильз.

— Гм, — пробурчал Дрейк. — Получается, что стрелок опустошил барабан, а потом снова перезарядил его. Странно, очень странно. Выходит, у него появилась такая возможность. Но почему? И где следы крови? В таком маленьком помещении кого-то обязательно должны были задеть.

— А вот я никак не пойму, зачем пилот все-таки застрелился сразу после посадки? — спросила Нора. — Вообще-то у меня сложилось такое впечатление, что он страшно не хотел приземляться на наш остров. Помните, как он повернул от него и взял курс в открытое море? Но потом сообразил, наверное, что горючего до ближайшей суши все равно не хватит, и решил вернуться. В принципе пилот действовал достаточно разумно, на мой взгляд. Слил топливо над океаном и только тогда пошел на посадку. Я даже представить себе не могу, что заставило его покончить с жизнью.

Дрейк снова тщательно осмотрел фюзеляж в поисках незамеченных пробоин, но больше ни одной не нашел. Открывающий створки люка рычаг выглядел совершенно нормально и был зафиксирован в положении: «Открыто». Единственной находкой стало одинокое пингвинье перо, обнаруженное в передней части багажного отделения. Такие крупные, черные перья обычно бывают хвостовыми. Дрейк поднял находку и с ужасом уставился на нее. Запекшаяся кровь в основании пера доказывала, что оно было жестоко выдрано. С мясом.

— Больше нам здесь нечего делать, — объявил он, незаметно отбросив перо в сторону. — Нужно будет сейчас же узнать у Холлистера о состоянии посадочной полосы и попросить Бичема проверить патроны в барабане револьвера. И осмотреть с ним тело бедняги Брауна. Никак не могу поверить…

Дрейк галантно помог девушке спуститься на землю и задержался на минутку у сложенного рядом с машиной груза. О нем тоже следовало позаботиться. На деревянном ящике с научными отчетами крышка была оторвана, одна из боковых планок сломана. Чуть в сторонке валялась измятая и перекошенная клетка пропавшего пингвина. Четверо его собратьев переговаривались между собой высокими, крикливыми голосами, но уже не так раздраженно. Два тюка с торчащими из них змеевидными корнями лежали с краю. Вывалившаяся через прореху в мешковине часть содержимого третьего тюка была сложена в отдельную кучу.

Холлистер неторопливо расхаживал вокруг разбитой машины, сокрушенно покачивая головой.

— Полосу необходимо освободить как можно скорее, — сказал Дрейк. — Как вы думаете, сколько на это понадобится времени?

Главный механик откашлялся.

— У нас есть два мини-бульдозера для расчистки снега, — мрачно ответил он, — но такую махину им не сдвинуть. Можно, конечно, разрезать самолет на куски сварочным аппаратом, но, на мой взгляд, это было бы просто преступление!

Дрейк быстро взглянул на него, но промолчал.

— Посадка на брюхо, — продолжил Холлистер, — в наше время не такая страшная вещь, как раньше. За время существования авиации их совершали столько раз, что пилоты успели научиться, как это делать. Да и самолеты сейчас строят с солидным запасом прочности. У этой машины крылья в полном порядке. Один винт, правда, полетел, но на нашем складе есть запасной. Дайте мне срок и свободу действий, мы эту птичку поставим на ноги и отбуксируем на стоянку. Мне думается, ее даже и летать заново научить можно.

Дрейк с возросшим интересом оглядел транспортник. Что ни говори, а назвать машины, обслуживающие полярные трассы, хрупкими вряд ли у кого повернется язык. Их проектировали с таким учетом, чтобы, в случае вынужденной посадки, они могли стать кровом и убежищем для экипажа и пассажиров, пока их не обнаружат с воздуха посланные на поиск вертолеты. Этот самолет тоже был сделан на совесть. Некоторые другие модели такая посадка превратила бы в кучу металлолома, но только не эту. И если при оценке ущерба учесть не столько поврежденные, сколько оставшиеся в рабочем состоянии узлы, предположение Холлистера выглядело неправдоподобным.

— Хорошо, — принял решение Дрейк. — Составьте подробную спецификацию и принесите ко мне в кабинет. Я передам ваши предложения по инстанции, но ничего не обещаю. Сами знаете, мы здесь только исполнители, а решения принимают дома.

Механик смачно сплюнул и сказал:

— Хоть убей меня, не понимаю, какого черта старина Браун влепил себе пулю в башку? Одно я знаю точно: он был не из тех парней, у кого может поехать крыша. И что ему такое вдруг померещилось?

— У каждого из нас накопилось немало вопросов, — вздохнул Дрейк, — на которые я бы тоже не прочь получить ответы. Если вам посчастливится наткнуться хотя бы на один, буду очень благодарен, если не сочтете за труд поделиться.

Кивнув Холлистеру на прощание, он направился в один из складских ангаров, куда положили тело застрелившегося пилота. Большие металлические двери в торце были широко распахнуты, пропуская внутрь достаточно дневного света. Здесь же предполагалось временно разместить весь груз с самолета.

Поборов легкий приступ тошноты, Дрейк внимательно обследовал труп капитана Брауна. Не было сомнений в том, что он застрелился сам. А жаль. Любой другой вариант, включая преднамеренное убийство, был бы, по крайней мере, логически объясним и не возникало бы нерешенных вопросов и фантастических догадок.