Монристы - Страница 59

Изменить размер шрифта:
лянной пленкой… Что она сделала?! Из ее горла вырвалось короткое рыдание, и она бросилась к Володе и стала тормошить его, повторяя, как безумная, с отчаяньем и страстью:

– Боже, Боже!.. Милый, родной!.. Ведь я люблю тебя! Люблю, слышишь?»

Героини подобных произведений – всегда истерички. Их поступки необъяснимы и продиктованы какими-то стихийными побуждениями. Способен ли нормальный человек поверить в данном случае автору?

«Лед… синь-вода… Лицо Евсюкова. Слова: «На белых нарветесь ненароком, живым не сдавай».

Ахнула, закусила губы и схватила брошенную винтовку.

– Эй, ты… кадет поганый!.. Назад! Говорю тебе – назад, черт!

Поручик махнул руками, стоя по щиколотки в воде.

Внезапно он услыхал за спиной оглушительный, торжествующий грохот гибнущей в огне и буре планеты…

Поручик упал головой в воду. В маслянистом стекле расходились красные струйки из раздробленного черепа.

Марютка шагнула вперед, нагнулась. С воплем рванула гимнастерку на груди, выронив винтовку.

В воде на розовой нити нерва колыхался выбитый из орбиты глаз. Синий, как море, шарик смотрел на нее недоуменно-жалостно.

Она шлепнулась ладонями в воду, попыталась приподнять мертвую, изуродованную голову и вдруг упала на труп, колотясь, пачкая лицо в багровых сгустках, и завыла низким, гнетущим голосом:

– Родненький мой! Что я наделала? Очнись, болезный мой! Синегла-азенький!»
(Б.Лавренев. «Сорок первый»)

В первом случае все из пальца, а во втором – все из сердца. Отчего? Оттого, что Ленский – халтурщик, а Лавренев – романтик, хотя и иронизирует, чтобы не впадать в излишнюю патетику («грохот погибающей планеты»).{[10]}

«Мертвая стеклянная пленка», затянувшая глаза бедного Володи, – это слова. А синий глаз в синей воде – это образ, за которым любовь и смерть.

«Золоченые сопли» всегда повышенно чувствительны.

«– Мадемуазель, не сердитесь, душечка, – вдруг сказала девочка шепотом, обвивая рукой талию Кати и пряча на ее груди свое лицо. – Не сердитесь, я больше никогда, никогда не буду.

– Я не сержусь, душенька, и не имею права сердиться. За что же? Мне только очень жаль, что есть маленькие дети, которые мучают животных и никогда не подумают о том, что все эти крошечные творения тоже создания Божии и что этим крошечным созданиям так же больно, как и им, маленьким девочкам».
(«Юность Кати и Вари Солнцевых»).

Все подобные повести строятся на одном слове – «экзальтация». Одна немолодая женщина, услышав имя Чарской, произнесла нараспев, словно цитируя какое-то произведение этой писательницы: «Ах, Мари – такая душечка! Я всю ночь простояла на коленях у ее двери и плакала от любви к ней…»

«– Варенька! Радость моя! Моя жизнь! – начал он умоляющим голосом. – Что с вами? Чего вы испугались? Этих чужих? Да?.. Но ведь без них нельзя! Нужны свидетели нашего брака. Мы обвенчаемся и, если вы хотите, они тотчас же оставят нас. Мы уедем к себе, будем одни… Да? Хотите?

Белев ласково глядел на Варю, стоя совсем близко от нее.

– Варенька… – начал он шепотом.

– НеОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com