Моногамия. Книга 3 (СИ) - Страница 28

Счастье складывается из мелочей, таких неприметных, на первый взгляд, даже несущественных… Алекс не уйдёт из дома, пока не прижмёт к своему сердцу меня, детей, пока не оставит на моих губах свой горячий поцелуй, и возвращаясь, он снова ищет нас, чтобы обнять, и лишь потом садится ужинать. Я учусь у него такой жизни, такому счастью, счастью в мелочах и жестах, простых поступках, ласке и нежности, которая живёт всегда, и везде, и во всём… Так, как она жила, очевидно, в той семье, где он был ребёнком…

Алекс просыпается рано, в 5.30. Εго день неизменңо начинается с пробежки, это американский стиль, они бегают все, без исключения. Я не бегаю с ним, ведь мне не угнаться, а тяготить его не хочу. Поэтому мой день начинается в 6.30, я встаю, хотя могла бы нежиться в постели ещё долго, но я встаю, чтобы приготовить Алексу завтрак, он возвращается к 7,и мы вместе пьём кофе, говорим о планах на день, обмениваемся улыбками и нежными взглядами. Каждый день, неизменно, вместе принимаем душ, занимаемся любовью, одеваемся, помогая друг другу, и уезжаем свершать трудовые подвиги…

Я читаю лекции по высшей математике на первом и втором курсе в Университете. Я занята лишь несколько часов в неделю, ведь это работа для души, а не для денег. Алекс часто приходит послушать мои лекции, садится на последнем ряду, слушает, смотрит на меня с улыбкой, иногда что-то пишет в своём блокноте. В конце лекций я предлагаю своим студентам ңа добровольной основе решить задачи повышенной сложности, требующие неординарного мышления, иного подхода, особенной глубины мысли. Мне не нужно выделить сильнейших, это сделает жизнь, моя цель — дать им возможность понять, кто они и на что способны. Ведь когда-тo, годы назад, в моём Кишинёвском Университете, профессор по высшей математике, лучший преподаватель из всех, кого я знала, делал именно так… И когда я обнаружила, что сложнейшие задачи по теории вероятности могу решить только я и еще один парень с нашего курса, насчитывающего больше сотни светлых голов, мне впервые стало ясно, что во мне есть нечто особенное, то, что отличает меня от других, то, что открывает передо мной иные возможности, особенные …

Алекс всегда решает эти задачи, отдаёт мне листки сo своими расчётами и ждёт похвалы… Он такой контрастный, мой Алекс: сильный, смелый, волевой, сексуальный, он часто ждёт от меня похвалу, ласку, нежность, как уязвимый, ранимый ребёнок, ребёнок, который недополучил очень многое в детстве. Мне потребовались годы, чтобы понять, что ему всегда недоставало главного — Любви. Ему не хватило её, не хватило тех пяти его младенческих лет, когда он жил в ней, буквально утопая, когда ласка и забота, нежность окружали его постоянно… Любящие родители и старшие сёстры, красивые, умные, заботливые… Как чудовищно поступила с ним судьба, как жестоко ударила его в таком нежном возрасте…

Алекс сдержал своё слово, за все годы, что я прожила с ним, он ни разу не оскорбил и не обидел меня, за исключением того раза, когда, он сказал, что жалеет, что именно я мать его ребёнка. Теперь я думаю, что он и не это хотел сказать вовсе, я не поняла его просто. Теперь я знаю, что Алекс никогда не скажет ничего подобного, он не из тех, кто ранит, бьёт словами. Теперь только я понимаю это и … ценю. В этой точке нашей с ним жизни он никогда не говорит со мной резко, строго, не делает замечаний, совсем. Если ему нужно указать мне или детям на ошибки, он всегда сделает это мягко, разумно подведёт к верному самостоятельному умозаключению. Со мной он шутит много, и если я веду себя неверно, об этом мне скажет его шутка, и, смеясь над собой, я сделаю нужные выводы. Алекс бережёт нас очень, он дорожит нами, нашим покоем, счастьем, нашей радостью. Он никогда ничего не сделает и не скажет такого, что могло бы расплескать хоть каплю из перечисленного. Меня удивляет, покоряет и потрясает его мудрость, она проявляется во всём: и в мелочах, и в глобальных вопросах. Я знаю, я верю, что он никогда не обидит меня, не причинит мне боли, он закроет меня от всех невзгод, он будет рядом всегда, когда мне нужна будет помощь. Я доверяю ему полностью, безоговорочно.

Birdy Not about angels

Счастье в мелочах… Как много я ошибалась, как много пропустила, не заметила. Для такой чёрствой и холодной женщины, как я, некоторые самые простые вещи становятся откровением. Αлекс не ходит по магазинам, не посещает примерочных. Он очень обеспеченный человек, и для таких, как он, существуют специально обученные люди, которые делают выбор одежды для него профессионально. Алексу не нужно никуда ездить: его тело, вкусы, привычки и потребности знают очень хорошо там, откуда нам регулярно привозят новую одежду для него в коробках, чехлах, пакетах. Мне даже не нужно было думать о том, что я могла бы принимать в этом участие, ведь он выглядел всегда исключительно, безукоризненно, в высшей степени стильно, модно, красиво.

Лишь однажды, еще в начале нашей совместной жизни, когда я ещё не знала всех тонкостей образа жизни своего нового мужа, я в шутку купила ему футболку со смешным принтом, и даже не рассчитывала, что он хоть раз наденет её. А он одевал, одевал так часто, что совершенно заносил её, она потеряла цвет и форму, и Эстела, перебирая его одежду, чтобы отсеять ненужное, отправила эту футболку вместе с другими его вещами в какую-то благотворительность. Алекс впервые в жизни сделал ей тогда выговор, он был расстроен до такой степени, что не мог сдержать своих эмоций:

— Разве ты не знала, что это моя любимая футболка?! — негодовал oн.

— Но мистер Алекс, на неё уже страшно было смотреть! У вас полно одежды, такой красивой, новой! Зачем вам эта старая футболка? Мне даже стыдно ėё было людям отдавать, я бы её совсем выкинула!

— Эстела! Её Лера мне подарила!

Когда я услышала это, меня словно полоснули лезвием по сердцу… Тогда я впервые поняла, какое огромное значение имеет для Алекса моя забота о нём! Несчастная, старая, полинявшая футболка, он собирался хранить её вечңо, потому что это единственная вещь, которую выбрала для него я…

Возможно, когда-то он и сам сомневался в том, что именно я — тот человек, который достоин его, который предназначен ему, с которым он проживёт счастливо свою жизнь. Но моя забота о нём в его болезни, моя поддержка, моё плечо и моя помощь убедили его окончательно в правильности уже совершённого когда-то выбора. Думаю, именно поэтому он и решил привести меня в свою жизнь в одностороннем порядке, невзирая на мои желания и мои принципы, на обстоятельства, на преграды. Ведь за счастье нужно бороться бесстрашно, не боясь потерять, оступиться, наделать ошибок … Ничто не падало ему в руки само, ни блага, ни удача, ни успех: он всего добивался своим упорством и трудом, но делал это легко, почти всегда …

Мы лежим в полумраке залитой лунным светом спальни, мы устали, мы занимались любовью, но всё еще не можем оторваться друг от друга. Я провожу легонько пальцами по его руке от запястья до локтя, и ощущаю под ними десятки безжалостных порезов, в некоторых местах это даже не порезы, а сросшиеся клочья — так отчаянно он пытался лишить себя жизни. Он забирает руку и разворачивает её тыльной стороной к простыни, не хочет, чтобы я трогала его там, я знаю, ему стыдно и больно за это проявление слабости в минуту отчаяния, ведь мужчины так не поступают. Он хочет забыть об этом, но не я. Я буду помнить всегда, ведь это моя ошибка, это я довела его до исступления своей упорной обидой, своим стремлением всегда отвергать его. Имела ли я право так обижаться за ту боль, которую он причинил мне? Я не знаю и сейчас ответа на этот вопрос, но уверена в одном: он выбрал меня из трёх миллиардов женщин на планете, и моя миссия в этой моей жизни заботиться о нём, несмотря ни на что, оберегать его и любить. А я едва не убила его своей холодностью, своей отрешённостью, своим пренебрежением к его чувствам, к его душе, самой красивой на всей планете.

Birdy — 1901

Однажды, одна из моих студенток подошла ко мне и сказала:

— Вы, наверное, очень счастливая!