Молодой Блейз - Страница 72

Он вдруг задумался. А может быть, у некоторых выпускников, попавших на другие миры, способности действительно начали развиваться? Возможно, именно с такими и встречался этот экзот, и если так…

– Что из того? – доносился голос дорсайца. – Человек живет, человек умирает. Если он хорошо жил и хорошо умер, какая разница, что убило его?

– Но ведь речь идет о нашем Хэле…

– Который тоже когда-то умрет, как и все остальные. Да выпрямитесь же вы! – выкрикнул дорсаец. – Разве у экзотов нет позвоночника?

Экзот глубоко вдохнул и выпрямился:

– Вы правы. По крайней мере, Хэл получил все, что мы трое могли ему дать. Если он останется жив, у него есть все возможности стать великим поэтом.

– Поэтом! – воскликнул дорсаец. – Да существуют тысячи куда более полезных дел, которые он сможет совершить в течение своей жизни, а поэты…

Он вдруг замолчал, а экзот тем временем сложил руки в широких рукавах на груди и продолжил.

– Поэты тоже люди, – сказал он таким тоном, как будто участвовал в какой-то академической дискуссии. – Вот почему, например, я так высоко ценю Альфреда Нойеса. Вы ведь знаете Нойеса, не так ли?

Блейз мгновенно насторожился.

– К чему мне это? – пожал плечами дорсаец.

– Я так и думал, – покачал головой экзот. – Вы из тех, кто не помнит ничего, кроме «Разбойника». Но «Истории русалочьей таверны» и другая поэма – «Шервуд» – они просто гениальны. Вы знаете, там в одном месте Оберон, король эльфов и фей, рассказывает своим подданным о том, что Робин Гуд умирает, и объясняет, почему эльфы должны вечно чтить Робина…

– Никогда не читал такого, – отрезал дорсаец.

– Робин вытащил фею из того, что ему показалось всего лишь паутиной. И вот Нойес вкладывает в уста Оберона такие слова – послушайте:

Экзот остановился. Блейз увидел, что он смотрит на Пса в темном одеянии и с пистолетом в руке, который только что вышел из кустов сирени позади дорсайца. Через мгновение появился второй и встал рядом с первым, а следом еще двое покинули кусты у дальнего конца террасы. Два старика находились под прицелами четырех пистолетов.

Блейза охватило бешенство. Подслушивать ему больше ничего явно не придется, но, может быть, ему все же удастся придать этому насильственному захвату более цивилизованный вид. Подойдя к окну, он начал вслух декламировать:

– «… И так он нежен был, ее освобождая, что даже радуга на крылышках ее нимало не померкла!..» – Он закончил цитату, завладев всеобщим вниманием благодаря своему мощному вибрирующему голосу. – Но вы же сами видите, – продолжил он, обращаясь к экзоту, – как ритм здесь ослабевает, становится легким и изящным после самой первой вспышки силы, о которой вы говорили!

Экзот вежливо поклонился, и Блейзу показалось, что он сумел произвести на него впечатление.

– Кажется, мы не знакомы, – сказал экзот.

– Меня зовут Аренс. Блейз Аренс, – ответил Блейз. – Не беспокойтесь, никто не пострадает. Мы хотели бы провести в вашей усадьбе небольшое совещание, которое продлится максимум один-два дня.

Он улыбнулся, изо всех сил стараясь понравиться этим двум пожилым людям.

– Мы? – спросил экзот.

– Да, это нечто вроде клуба. Откровенно говоря, в ваших же интересах поменьше этим интересоваться. – Блейз огляделся. – Здесь есть еще двое, не так ли? Еще один наставник и ваш подопечный, мальчик по имени Хэл Мэйн? Где бы они могли быть сейчас?

Экзот возмущенно покачал головой. Блейз повернулся к дорсайцу, который ответил ему безразличным взглядом.

– Ну хорошо, мы сами найдем их, – произнес Блейз доверительным тоном. Он снова посмотрел на экзота. – Вы знаете, – продолжал он, – мне так хотелось встретиться с этим мальчиком. Ему должно быть… сколько? Шестнадцать?

Экзот согласно кивнул.

– То есть прошло четырнадцать лет с того времени, как его нашли… – Блейз остановился. – Это, должно быть, необыкновенный ребенок. Кто его родители, – удалось их отыскать?

– Нет, – покачал головой экзот. – В бортовом журнале было указано только имя мальчика.

– Замечательный мальчик… – Блейз посмотрел вокруг. – Так вы сказали, что не знаете, где он сейчас?

– Нет, – подтвердил экзот.

Блейз вопросительно посмотрел на дорсайца:

– А вы, командант?

Тот презрительно фыркнул. Блейз улыбнулся, но выражение лица дорсайца не изменилось. Блейз понял, что больше ничего не узнает.

– Похоже, вы не очень-то жалуете Иных – таких, как я? – сказал он. – Но времена ведь меняются, а, командант?

– Причем в худшую сторону, – проговорил дорсаец, и в его словах Блейз почувствовал холодное презрение, уколовшее его, как острие клинка.

– Увы, это правда, – вздохнул он. – А вам никогда не приходило в голову, что мальчик тоже может быть одним из нас, Иных? Нет? Ладно, не хотите о мальчике, давайте поговорим о чем-нибудь другом. Держу пари, что у вас другие поэтические пристрастия. Возьмем, например, «Идиллию короля» Теннисона – о людях и войнах.

– Вот это мне знакомо, – сказал дорсаец, – неплохая вещь.

– Тогда вы должны помнить, что говорит король Артур о том, как меняются времена. Король Артур и сэр Бедивер в конце концов остаются одни, и сэр Бедивер спрашивает короля, что будет, когда Круглого Стола не станет, а сам Артур отправится в Авалон. Вы помните, что ответил Артур?

– Нет, – покачал головой дорсаец.

– Он отвечает… – и тут Блейз начал громко декламировать:

– «Сменяется порядок старый новым…» – Блейз замолк и посмотрел на старого солдата, чтобы убедиться в произведенном впечатлении.

– «…И Господу приходится следить, чтоб ни один обычай добрый не испортил мир», – вмешался скрипучий голос откуда-то сбоку.

Все повернулись и увидели очень старого и страшно худого квакера. За его спиной стоял, подняв пистолет, пятый Пес.

– Вы забыли закончить цитату, – упрекнул он Блейза, – и это так похоже на вас, Иной человек. Для Бога вы не более чем струйка дыма. И ваша судьба тоже в руцех Господних – вот так!

Говоря это, он подошел к Блейзу и щелкнул своими костлявыми пальцами у него перед носом. Блейз рассмеялся, но тут же понял, что почти теряет контроль над ситуацией.

– О, какие вы дурачки, маленькие дурачки! – мягко сказал Блейз. – Смотрите! – Псы виновато взглянули на него, как нашкодившие щенки. – Этот уроженец Мары, – показал Блейз на экзота, – совершенно безобиден. Экзоты в принципе отрицают любое насилие – любое! Вот на фанатика один пистолет навести стоит. А вот этот старик? – Он показал на дорсайца. – Я бы не рискнул закрыть одного из вас – даже вооруженного – с ним – невооруженным – в темной комнате, если бы хотел снова увидеть этого человека живым.

Он замолк и по виноватому выражению лиц Псов понял, что они осознали свою ошибку.

– Вы трое следите за командантом, – приказал Блейз, снова почувствовав уверенность в себе, – а остальные двое пусть присматривают за нашим религиозным другом, ну а я уж как-нибудь постараюсь справиться с экзотом. – Он улыбнулся, пытаясь снять напряжение.

Пистолеты нацелились в указанных направлениях. Блейз повернулся к квакеру:

– У меня такое впечатление, что вы вообще не особенно любезный человек.

Блейз чувствовал, как горящие глаза старого квакера излучают такую веру, которой ему никогда не понять.

– Горе вам, – тихо и торжественно заговорил квакер, – вам, Иной человек, и всей вашей породе.

Блейз с трудом отвел от него взгляд.

– Где мальчик? – спросил он одного из Псов.