Молодой Блейз - Страница 17

– Ну ладно, теперь прими вот это, – сказал Данно, подходя к его постели, – сразу это тебя не вылечит, но почувствуешь себя лучше и сможешь заснуть.

Он протянул три пилюли белого цвета, чуть большего размера, чем те, что дал Блейзу в городе. Данно поддержал Блейза, когда тот приподнялся, чтобы проглотить одну из пилюль и запить ее водой, а затем осторожно опустил обратно на подушку. Блейз лежал, не особенно заботясь о том, что случилось или может случиться еще… но лекарство подействовало удивительно быстро. Постепенно тошнота прекратилась, и он почувствовал, что температура тоже приходит в норму.

Он закрыл глаза и словно провалился в глубокий тяжелый сон.

На следующий день Блейзу стало гораздо лучше, но при попытках сесть кружилась голова, поэтому ему требовалась помощь даже для того, чтобы добраться до горшка. Еще через день он уже не чувствовал признаков болезни, но по-прежнему оставался слабым, так что ему пришлось провести большую часть дня в постели.

Блейз решил, что если Данно еще когда-нибудь будет предлагать ему принимать какие-то препараты, он сначала сам постарается определить, что это за лекарство. Или выяснить заранее – не будет ли от него так же плохо, как в этот раз.

На четвертый день он уже достаточно поправился, чтобы встать с постели, хотя сил у него было еще не много.

Через день Блейз был уже совершенно здоров. Вернулся Данно – он уехал сразу после того, как дал белые пилюли и очень кратко поговорил с Генри. Брат привез читающее устройство, книги и расписание занятий Блейза.

– Ты по-прежнему будешь делать уборку в доме, – наставлял Генри Блейза, – а на дворе – только легкую работу. А четыре часа перед сном – занимайся. Это вместо посещения школы.

Блейз вглядывался в лица Генри, Джошуа и Уилла, но не заметил ничего необычного.

– Дядя, – сказал Блейз, – я благодарю Бога за вашу доброту и заботу обо мне. Вы провели со мной всю ночь, когда я был болен, и помогли мне преодолеть болезнь.

Прошло два дня после визита Данно. У Блейза появилась наконец возможность добыть наедине с дядей.

Сидя за столом, Генри занимался расчетами, связанными с его козами. На другом конце стола Блейз читал учебник математики. Услышав слова Блейза, Генри поднял голову. На его каменном лице промелькнуло выражение удовлетворения.

– Не следует благодарить за это Бога. Я просто выполнял свой долг. «Если кто-то болен, ты должен помогать ему». Учитель Грегг месяца три назад читал проповедь как раз на эту тему, но я не нуждаюсь в проповедях, чтобы помнить о своих обязанностях.

– Тем не менее, – продолжил Блейз, – я благодарю Бога за вашу доброту, дядя. Я также благодарил Бога, и не раз, за то, что он предоставил мне возможность жить с вами, Джошуа и Уиллом. В особенности я благодарен ему за то, что познакомился с вашими детьми. Я узнал от них столько полезных и нужных вещей. Этому они, вероятно, в свою очередь, научились от вас, а у меня такой возможности раньше не было.

Снова слабая тень удовлетворения пробежала по лицу Генри.

– Это приятно, что ты так хорошо думаешь о своих кузенах, – с некоторой сухостью проговорил он. – Может быть, это проявление моей гордыни, но я тоже думаю, что они хорошие мальчики и из них вырастут хорошие мужчины. Я буду счастлив, если случится именно так, и также буду счастлив, если ты вырастешь таким же, как они.

Он опустил взгляд на листочки бумаги, разложенные перед ним в обычном порядке.

– А теперь вернись к занятиям, Блейз, а я займусь своим делом. У нас нет времени на болтовню.

Блейз с удовольствием погрузился в книгу. По привычке он сначала прочитывал каждую книгу как некое развлекательное произведение. Затем углублялся в нее медленно, постоянно останавливаясь и вникая в объяснения.

Но на этот раз он радовался по другой причине: ему удалось убедиться в том, что Генри глубоко любил своих сыновей и стал добрее относиться к. Блейзу, хотя никогда этого не показывал. Блейз никогда не видел, чтобы он обнимал или просто прикасался к Уиллу или Джошуа. Самое большее – это редкие слова одобрения да еще та легкая улыбка, которой Генри выражал удовольствие.

Теперь Блейз наконец пробился через внешнюю броню Генри к его внутренним чувствам.

Четыре дня спустя все они – Генри, Джошуа, Уилл и Блейз – отправились в церковь в запряженном козами экипаже.

Они прибыли в числе первых. Блейз увидел Грегга, стоящего у входа в церковь. Он приветствовал каждого. Блейз заметил, что все тепло приветствовали дядю и мальчиков, но довольно холодно обращались с ним, хотя Генри и представил его как своего племянника.

Наконец они вошли в церковь. Сразу за дверью, в комнатке с крючками для одежды на стенах – нечто вроде гардероба, – Генри остановил Блейза, в то время как мальчики прошли дальше.

– У нас общая скамья с семьей Говардсонов, – объяснил он Блейзу, – и на ней нет лишнего места. Боюсь, что тебе придется сидеть где-то сзади одному.

Блейза это ничуть не расстроило – гораздо лучше сидеть где-то сзади, откуда он видел бы все происходящее и в то же время не был бы на виду у остальных прихожан.

– Ну конечно, дядя, – кивнул он. – В Доме Бога везде одинаково, так ведь?

– Да. – Генри пристально посмотрел на него. – Ты совершенно прав, Блейз.

Последние несколько скамеек были не заняты. Блейз уселся на одну из них, слева, и наблюдал, как другие семьи занимают свои места. Наконец последний из прихожан вошел в церковь, затем появился человек средних лет с пустой кобурой на поясе и сел рядом с Блейзом, улыбнувшись ему.

– Меня зовут Адриан Вайсмен, – представился он шепотом, протягивая руку. – Я церковный пристав, а ты – Блейз Аренс, племянник Генри Маклейна, и ты недавно приехал, чтобы жить вместе с ним.

– Да, – прошептал в ответ Блейз, с благодарностью пожимая протянутую руку. – А почему ваша кобура пуста, где же пистолет?

– Ш-ш, – сказал Адриан, – начинается служба. Я тебе потом все объясню.

После службы, которая длилась более двух часов, Блейз встал и отправился за Адрианом в гардеробную; тот взял с полки энергопистолет и сунул его в кобуру. Он повернулся, увидел мальчика и потянул его за рукав обратно в церковь навстречу прихожанам, которые выходили наружу. Он уселся на той же скамье, пригласив Блейза присоединиться к нему.

– Церковный пристав, – произнес Адриан тихим голосом, – обязан следить за тем, чтобы ничто не нарушало хода службы.

– Кто же может его нарушить? – полюбопытствовал Блейз.

– Члены других церквей, которым не нравится наша, – пояснил Адриан. – Иногда бывают настоящие нападения. Обычно такие вещи устраивают просто подростки, которым хочется продемонстрировать свою смелость. Правда, такое случается нечасто. Я должен быстро добраться до пистолета, – не столько для того, чтобы использовать, а просто чтобы напугать и отогнать их.

– А почему бы тогда не носить его все время с собой? – удивился Блейз. – О, я знаю, это потому, что не разрешается вносить оружие в церковь во время службы.

Адриан одобрительно улыбнулся ему:

– Ты совершенно прав. Считается, что гардеробная находится за пределами церкви, и в то же время, в случае нужды, я могу быстро взять свое оружие.

– И именно поэтому вы не снимаете пояс с кобурой? – уточнил Блейз.

– Да, – кивнул Адриан. В этот момент появился Генри и мальчики. Они забрали с собой Блейза после того, как Генри и Адриан перекинулись несколькими дружескими словами. Пока они не уселись в экипаж, у Блейза не было возможности расспросить Генри.

– Дядя, – сказал он, – а часто одна церковь нападает на другую? Я имею в виду – люди из других церквей?

– Теперь это случается редко. – Генри поджал губы. – Я-то этого навидался, но надеюсь, что вас эта чаша минует. Очень страшно, когда братья и сестры убивают друг друга из-за разного толкования какой-нибудь строки Писания.

Такого холодного тона у Генри Блейз не слышал с момента их встречи в космопорту. При первой же возможности, на следующий день после обеда, он спросил Джошуа, почему его отец так расстроился, говоря о борьбе церквей между собой.