Молния в виде буквы "Z" - Страница 28

Кроме того, именно Вейн настаивал на назначении Делькруа. Иностранец более уязвим, чем австралийский гражданин.

— Вы искали убийцу Джефферсона Райса, — продолжал Коплан с горькой улыбкой. — Называю вам его имя: Вейн. К несчастью, он узнал об анонимном звонке, подсказавшем заняться Райсом.

— Но откуда вы знаете о звонке? — спросил ошеломленный Чепс.

— Очень просто. Это я звонил.

Оба детектива выглядели совершенно ошарашенными.

— А зачем вы позвонили? — спросил Баннерс.

— Я сделал все, что мог, чтобы микрофильм, который передал Райсу за полчаса до того, не покинул австралийскую землю. Райс работал на Вейна. Поскольку он был офицером полиции, а я не имел никаких доказательств, я попытался спровоцировать арест связника. Допрос Райса мог навсегда освободить меня от шантажиста.

Баннерс энергично почесал голову. Дело обещало стать громким скандалом, задевающим спецотдел...

Чепс ломал себе мозги, ища слабое место в невероятных признаниях арестованного. Вдруг ему показалось, что он его нашел.

— Секунду, — сказал он. — Вы рассказываете массу вещей, одна поразительнее другой, но не приводите никаких доказательств.

— Искать их не мое дело, — ответил Коплан. — Вы меня арестовали и должны доказывать мою виновность. А я могу только доказывать, что невиновен. Могу по-дружески посоветовать подвергнуть экспертизе пистолет инспектора Вейна. Проверьте, не из него ли были выпущены пули, убившие Фоллса и Райса, если, конечно, он не успел подменить его другим. Сделайте обыск в его квартире.

Не может быть, чтобы там не оказалось никаких доказательств.

— Я сам проведу этот обыск, — решительно заявил Чепс. — Но тем не менее загадка трагедии на вилле остается нерешенной.

— Да? — спросил Коплан. — Разве недостаточно факта, что он забрал у Энн Лекстер некие фотографии? Это мне кажется весьма веским мотивом. По-моему, он шантажировал эту девушку и Клюга.

— Хм... Я проверю, подтверждает ли положение тел эту гипотезу, — буркнул Чепс, не вполне уверенный. — И тем не менее, мистер Делькруа, вы все же выкрали документы, имеющие значение для обороны Содружества... Вы сами в этом признались.

— Простите, инспектор, но вы ошибаетесь. Я признался, что передал Джефферсону Райсу микрофильм, а были ли на пленке секретные сведения или нет — вопрос другой.

Чепс и Баннерс насупились. Этот невозмутимо спокойный инженер отбивал все удары.

— Что конкретно вы имеете в виду? — подозрительно спросил старший инспектор.

— Что я передал Райсу ложные сведения, только и всего. Сплав, состав и характеристики которого я сообщил, не имеет ничего общего с характеристиками металла, из которого сделан тампер... Но в тот день, когда Москва сообщила бы Вейну, что за снимки он переслал в СССР (если бы они дошли туда), моя жизнь повисла бы на ниточке.

Чепс сдался.

— Мне потребуется несколько дней, чтобы разобраться, — озабоченно пробормотал он. — Пойдемте, Баннерс, у нас полно работы.

Никогда еще за все время работы в контрразведке он не имел столько неприятностей.

У Чепса было тяжело на сердце. Мир встал с ног на голову. Подозреваемый рассказывал фантастическую шпионскую историю и обвинял детектива спецотдела! Всякое бывало, но такого...

Однако инспектор с примерной добросовестностью и настойчивостью приступил к систематической проверке заявлений арестованного.

Он выслушал заявление Жинетт Мишель — естественно, оно полностью подтвердило версию Делькруа.

В квартире Вейна нашли не только две отстрелянные пули, выпущенные из его табельного оружия, но и микрофильм. Пленку отправили в «Гоулер Стил», и Кемпси после анализа твердо заявил, что на ней нет ни одной точной характеристики сплава тампера.

Чепс снова подверг плотному допросу Ханну Уоллис, даже обвинив ее в небрежном исполнении своих обязанностей, но девушка только повторяла, что не замечала в поведении инженера ничего подозрительного.

Тогда Чепс занялся самокритикой. Он сам почти слепо доверял Вейну, доверял настолько, что, уступая настойчивым просьбам своего помощника, не попросил Вилли Клюга и Энн Лекстер очистить австралийскую территорию. Теперь эти агенты ЦРУ лежали в морге, что было для них во много раз хуже, а Чепсу придется давать весьма деликатные объяснения.

После долгих размышлений старший инспектор Рой Чепс принял решение освободить инженера Делькруа. Иммигрант заслуживал благодарности, если не поздравлений. Попав в безвыходное положение, он действовал со здравым смыслом и хладнокровием, удивительными у непрофессионала.

* * *

Три дня спустя в аэропорту Аделаиды приземлился лайнер авиакомпании БОАК, прилетевший из Европы. Среди его пассажиров находился французский гражданин Жюль Морей, предприниматель.

Он остановился в «Грехэм-отеле» на Кинг Уильям-стрит. Прежде чем заняться своими делами, он побродил по городу как турист и узнал, что в Аделаиде существует франко-австралийский культурный центр.

Посетив центр, на втором этаже здания он встретил очаровательную молодую женщину с несколько осунувшимся лицом. Морей узнал у нее часы работы библиотеки и условия записи, однако не взял ни одной книги.

В последующие дни он пунктуально приходил в тот же час, чтобы отдохнуть после дневных забот.

Однажды вечером он заметил за столом с периодикой высокого мужчину, чье лицо показалось ему знакомым. Он не стал подходить к нему, а продолжил листать журнал.

В трех метрах от них старая дама рассматривала модели парижской «высокой моды» на зимний сезон. В зале царила благоговейная тишина.

— Простите, месье, — шепнул Коплан Морею, — не будете ли вы столь любезны одолжить мне на несколько секунд ваш журнал? Мне нужно сделать всего одну выписку.

Морей поднял на него глаза.

— Пожалуйста, — сказал он, протягивая журнал через стол.

Он сел и, ожидая, стал перелистывать старый номер «Пари-Матч».

Вскоре Коплан возвратил ему журнал и сказал:

— Большое спасибо. Простите за беспокойство.

Он встал, кивком простился с Мореем, подошел к стойке и протянул руку Жинетт.

— До понедельника, как договорились, — дружески сказал он.

— Хорошо. До свиданья, месье Делькруа.

Теперь она была спокойна, потому что знала, что FX-18 передал микрофильм, который забрал из конверта, хранившегося в консульстве Франции, в надежные руки.

Делькруа уже неделю снова работал в «Гоулер Стил». Однажды днем Дейл Кемпси вызвал его в кабинет. Лицо начальника отдела лабораторных исследований было серьезным, но доброжелательным.

— Мистер Делькруа, меня навестил инспектор Чепс, — корректно сказал он. — Он ввел меня в курс... хм... скажем, некоторых инцидентов, отметивших вашу работу на заводе. Я узнал, что своим поведением в крайне сложных обстоятельствах вы доказали полную лояльность фирме. Я должен поблагодарить вас.

Изобразив смущение, Коплан заявил:

— Я изо всех сел старался выбраться из трудной ситуации. Меня не за что благодарить.

— Нет, есть за что, — сказал Кемпси. — Теперь мы знаем, что Маркус Фоллс оказался не таким порядочным, как вы, хотя нашел в Австралии вторую родину... Но я, как начальник лабораторий «Гоулер Стил», должен задать вам один вопрос огромной важности. Каким образом вам удалось вынести с территории фотодокументы?

Коплан улыбнулся.

— Думаю, что охранники, обыскивающие персонал секретных лабораторий, получили недостаточно строгие инструкции, мистер Кемпси. Когда они находят в чьем-нибудь кармане конверт «Кодака» с любительскими снимками, изображающими совершенно невинные вещи, такие, как портрет ребенка или пейзаж, они не проверяют, соответствуют ли лежащие в конверте негативы фотографиям.

— О господи! — произнес ошеломленный Кемпси. — Так просто!

— Чем проще трюк, тем чаще он удается, — скромно заметил Коплан.

Кемпси встал, обошел стол и торжественно пожал руку инженеру.

— Вы открыли мне глаза на непростительный пробел, — подчеркнул он. — Так всегда: рутина притупляет бдительность. Мы исправим эти оплошности охраны. Что я могу для вас сделать, мистер Делькруа?