Молниеносная (СИ) - Страница 14

- Дивечто? – Вот хитрец, он знает это слово!

- Дивергентами, милый. Фульмината была Дивергентом. На таких как она вели безжалостную охоту, потому что государству, и, в частности, Джанин, невыгодно было иметь непокорных граждан.

- Эта гадюка Джанин! Если бы она была здесь, я бы её придушил! – Заворчал детский голос.

- Не сомневаюсь. – Совершенно серьезно вторила ему Царица. – Но она – лишь её косвенный враг. О страшном секрете Фульминаты узнало руководство Бесстрашных – и её было поручено убить. Знаешь, кто должен был стать её палачом? – Голос женщины упал почти до шепота. – Эрика послали её убить. И его рука не дрогнула, он ни капли не жалел о том, что хотел сделать. Эрик предал её.

(не может быть чтобы она была)

- Эрику тоже нужно отомстить! Ведь Фульмината ему ничего не сделала! – Грозный мальчишеский голос снова разорвал благодатную тишину дворца. Царица тихонько цыкнула, чтобы он замолчал.

- Верно, она любила его. Она не могла ничего сделать, даже если бы очень хотела. Даже после предательства, когда Фульмината осталась одна среди угрюмых и мрачных афракционеров, она продолжала любить Эрика. Фульмината желала отомстить предавшему её Бесстрашию и каждый день находила патрулировавших территорию солдат, чтобы они передавали её послания руководству. Она хотела выманить лидеров из их убежища, хотела расправиться с теми, кто отдал приказ убить её. Но они все не появлялись и все, что ей оставалось, - подстрекать Бесстрашных, убивать своих же. Хотя это не мешало ей видеться с Эриком.

- Но он же хотел убить её! – Снова крик.

- Он сказал, что запутался и просит прощения. Сказал, что любит её и хочет спасти. Он врал! – Суровый низкий голос. Горечь несоизмеримая. – Однажды ночью, в убогом жилище афракционеров её нашел лучший друг. Его звали…

(гейб)

Глен, его звали Глен. Он-то и рассказал Фульминате, что Эрик просто пытается её использовать, что он сотрудничает с Джанин, и скоро её поймают. В тот вечер… - Кажется, слова начали даваться ей с трудом, женщина тяжело вздохнула. – В тот вечер она видела своего Эрика последний раз. Он признался в заговоре, сказал, что хотел лишь схватить её… В ту ночь она оставила Эрику шрам, который он нескоро забудет. И исчезла. С тех пор Фульминату никто и никогда больше не видел.

Последовал разочарованный детский вздох.

Не в силах больше стоять за дверью, удивленная своим открытием Трис решительно шагнула в раскрытые двери.

- Так ты… Ты – она. – Еле шевеля губами, девушка рассматривала то, что все время было скрыто под золотой броней.

Её руки – все в ломаных черных кривых – всполохах молний. Смертельно-острые углы скрещивались, накладывались друг на друга, доставали до локтя – и внезапно затухали, как будто их принудительно оборвал всесильный мастер.

Её руки – молнии Фульминаты.

Комментарий к Глава 9. Чужие океаны

это могло бы стать отличной привычкой - оставлять после каждой главы то, что осталось за кадром.

сегодня за кадром остался Замятин, как в прошлый раз милая, но утомительная Мёрдок.

уверена, что Замятин почувствовался.

во всяком случае разброс мыслей получился невообразимым

хотела все успеть.

по-замятински.

========== Глава 10. Кто-то виновен ==========

Благородный муж знает о своем превосходстве, но избегает соперничества. Он ладит со всеми, но ни с кем не вступает в сговор.

Конфуций

Эрик разбирал бумаги, сидя в своем кабинете, когда дверь тихонько скрипнула, и в комнату проскользнула Кристина.

Девушка была измучена и вымотана – долгие тренировки с неофитами в сочетании с ночной работой в штабе Сопротивления явно не были тем, что доктор прописал для здоровья женщины, которую недавно ранили из дробовика. Но это же Кристина. Эрику приходилось признать, что инструктором она была прекрасным: надежным, умным, стойким.

Впрочем, помимо уважения и похоти он к ней ничего не испытывал – и Крис была благодарна ему за это. Она не входила в «черный список» тех, кто раздражает этого неуживчивого хмурого мужчину – это первый плюс.

И второй – она могла бережно и в тайне ото всех хранить свои чувства к погибшему Уиллу.

Скорее всего Эрик знает, что держит её рядом с ним все это время. То же самое, что и его. Они просто слишком одиноки, чтобы пристать к кому-то еще.

Но если у Кристины были друзья, была лучшая подруга,

(еб*ная оптимистка блондинка)

то у Эрика не было никого, кто хоть отдаленно напомнил бы ему дружбе. Все потому что он всегда был один. И, черт возьми, у него не было за плечами ох**но-трогательной истории, которую ему упорно придумывали наивные школьницы, желая показать в лучшем свете: просто герой тупых романов, с трагическим прошлым, сделавшим его недотрогой.

Обычная семья, обычная жизнь. То, что его характер – дерьмо, еще не значит, что за этим есть история. Нет, конечно, история была. Но знал её только Фор, а этого нытика Эрик сейчас рядом не наблюдал, что несказанно облегчало жизнь мужчине.

(так вот крис)

- Он не приходит в себя, Эрик. – Голос девушки тяжелый, хочется чем-то разбавить.

Это она о том самом Форе. С тех пор, как он потерял сознание, прошло две недели.

(если быть честным недели проползали но это мелочи)

Лучшие врачи бункера трудились, не покладая рук, чтобы понять, что вызывало такое состояние. И все они сходились к мысли, что во время опытов Джанин все же вколола что-то мятежнику, пока он был без сознания. И все разводили руки, словно пустые болванчики, не знающие больше ни одной программы, кроме как качать головой.

Но они были врачами затхлого бункера и не могли всерьез называться «тяжелым десантом». Впрочем, им не приходилось выбирать.

Эрик все же сквозь зубы усмехнулся, поймав себя на одной мысли. Кристина не так поняла этот смех.

Разозлилась. Ударила.

- Неужели ты никогда не изменишься? Фор доверял тебе больше, чем ты того заслуживаешь. – Её крик эхом разнесся по кабинету, стерев тонкую усмешку с губ командира.

- Тише ты, заноза мелкая. Я просто подумал, что если бы его блондинка была здесь, она бы уже штурмовала крепость Эрудиции, чтобы лично выпытать у Джанин лекарство для своего больного муженька. Даже если бы он просто чихал. – Его тон уже не был насмешливым, но смех скользил в усталых серых глазах.

Крис разжала кулаки, расслабилась. Наконец, тоже позволила себе засмеяться.

Да, если бы Трис была здесь…

Если бы Трис была.

***

Рыжеволосая голова, как красный флаг, торчала из-за угла. Питер легко мог протянуть руку и схватить мерзавца за уши, но почему-то этого не делал. Мужчине было немного жаль того, что придется сделать.

Открытие сильно поразило Питера.

(или нет)

Он давно замечал за пронырливым неофитом много странностей, но, памятуя о собственных провалах в дни обучения, часто закрывал глаза на мелкие подлости, совершаемые Фрэнком. А правда всегда была на поверхности – стоило только надеть очки посильнее.

Кристина будет недовольна. Но у Питера есть приказ – вычислить шпиона, а мнения Кристины он спрашивать не будет. Данный приказ исходил от Лидера, но не Бесстрашия. Приказ был отдан Эриком, исполняющим обязанности Фора, а значит и отчет он будет «подавать» на «его стол».

Что ж, больше медлить нельзя.

Резко вытянув руку, он бесшумно схватил шпиона за шею и зажал ему рот. Прежде, чем ублюдок закричит. Никто ничего не слышал. Прекрасно.

***

Крики продолжали раздаваться в «комнате-для-пыток» уже два часа.

Два часа Фрэнк, бывший Эрудит, неофит, предатель, шпион, находился в комнате, привязанный к устрашающему креслу. С набором пил сверху. На любой вкус.

- Ну? – Дверь с грохотом распахнулась, но жертва не издала ни звука. Фрэнк уже был без сознания.

- Сказал, что будет разговаривать с тобой лично. – Питер почти нервно пытался вытереть кровь о ладони. Он не привык пытать детей.