Молитвы и каноны, чтомые по усопшим - Страница 21

– обычай оставлять рюмку с водкой и кусок хлеба для усопшего на 40 дней. Этот обычай является проявлением неуважения к покойному и говорит о непонимании того, что 40 дней после смерти душа находится на суде Божием и проходит мытарства;

– обычай завешивать зеркала в месте нахождения покойного для предупреждения возможности появления в зеркалах страшных зловещих призраков. Однако христианин должен помнить, что тысячи и тьма призраков могут развеяться именем и силой Божией, а не тщетным и суеверным завешиванием зеркал. Обычай завешивать зеркала в доме умершего связан с традицией народного происхождения и не имеет ничего общего с православным обрядом погребения усопшего. Объяснения этого обычая довольно наивны. Зеркала закрывают для того, чтобы душа усопшего, увидев себя, не испугалась. Другой вариант толкования – чтобы покойный не напугал родственников.

– обычай бросать деньги в могилу усопшего;

– существует распространенное в народе суеверие, будто разрешительная молитва, вложенная в руку усопшего, является непреложным пропуском в Царствие Небесное. В действительности молитва вкладывается в руку в знак наглядного удостоверения ближних в прощении грехов умершего и его примирения с Церковью.

– непременное посещение кладбищ в Пасхальные дни.

Некоторые священники видят в этом регресс христианского сознания в современном обществе. Массовое паломничество на кладбища в Пасху прямо противоречит православному предписанию не посещать в данный праздник места захоронений. Пасха – жизнеутверждающий праздник победы над смертью, а потому обряды, связанные с нашими покойными близкими, в этот день неуместны. Православная Церковь устанавливает для этого особый день – Радоницу, в народе еще называемый Пасхой для усопших.

Все эти обычаи не имеют никакого основания в церковных правилах, уходят своими корнями в язычество, искажают веру и противоречат ей, и поэтому православные христиане не должны их придерживаться.

Суеверия, связанные со смертью, вряд ли можно считать только исчезающими пережитками древних верований. Имеются данные, говорящие о том, что эти суеверия не только трансформируются, но и возрождаются в новых условиях, в реальной действительности находят почву для дальнейшего существования. Каждый конкретный случай, отдельные бытовые подробности жизни, на которые в обычное время никто не обращал внимания, при трагическом стечении обстоятельств задним числом приобретают символику знамения. Если человек умер, то вспоминают какое-либо необычное событие, природное явление, потерю (во сне или наяву), предшествующие смерти: «Недаром цветок не вовремя расцвел», «Недаром кура петухом кричала» и т. п.

Чтобы избежать суеверий, надо хранить веру церковную. Верующий человек знает, что без помощи Божией он ничего хорошего не достигнет, и без попущения Божия с ним ничего худого не случится. К тому же любое суеверие можно легко раскрыть и отличить от благочестивого обычая, задав один вопрос, ответ на который поможет понять, суеверие это или нет: сможет ли напрямую повлиять то или иное событие, примета на спасение нашей души или на спасение души усопшего? Например, распространенное поверье, гласящее, что родственники покойного не должны нести гроб. Какое отношение имеет это обстоятельство к душе? Этот вопрос поможет разоблачить и многие другие суеверия, касающиеся не только похорон и события смерти вообще, но и прочих моментов жизни христианина.

Придя на кладбище, надо зажечь свечку, совершить литию (это слово в буквальном смысле означает усиленное моление. Для совершения чина литии при поминовении усопших надо пригласить священника. Более краткий чин, который может совершить и мирянин, приведен выше «Чин литии, совершаемой мирянином дома и на кладбище»).

Затем прибрать могилу или просто помолчать, вспомнить покойного.

Кладбища – это священные места, где покоятся тела умерших до будущего воскресения.

Даже по законам языческих государств усыпальницы считали священными и неприкосновенными. Из глубокой дохристианской древности идет обычай отмечать место погребения устройством над ним холма.

Переняв этот обычай, христианская Церковь украшает могильный холм победным знамением нашего спасения – Святым Животворящим Крестом, начертанным на надгробной плите или поставленным над надгробием.

Мы называем наших покойных усопшими, а не умершими, потому что в определенное время они встанут из гроба.

Могила – это место будущего воскресения, и поэтому необходимо соблюдать ее в чистоте и порядке.

Крест на могиле православного христианина – молчаливый проповедник блаженного бессмертия и воскресения. Водруженный в землю и возвышающийся к небу, он знаменует веру христиан в то, что тело умершего находится здесь, в земле, а душа – на Небе, что под крестом сокрыто семя, которое произрастает для Жизни Вечной в Царстве Божием.

Крест на могиле ставят у ног покойного так, чтобы Распятие было обращено к лицу покойного.

Надо особо следить, чтобы крест на могиле не покосился, был всегда окрашен, чист и ухожен.

Простой скромный крест из металла или дерева более приличествует могиле православного христианина, нежели дорогие монументы и надгробия из гранита и мрамора.

Минея октябрь. М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2002.

Минея июнь. М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви.

Октоих. Украинская Православная Церковь Киевская митрополия, 2000.

Требник. М.: Изд. отдел Московского Патриархата, 1991.

Книга Правил Святых Апостол, Святых Соборов Вселенских и Поместных и Святых отец. Св. – Троиц. Сергиева Лавра, 1992.

Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, еп. Далматинско-Истрийского. Пер. с серб.: В 2 т. Св. – Троиц. Сергиева Лавра, 1996.

Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. М., 2000.

Архим. Рафаил (Карелин). Обманутые миром // Умение умирать, или Искусство жить. М., 2003.

Архим. Киприан (Керн). Евхаристия. М.: Храм свв. бесср. Космы и Дамиана на Маросейке, 1999.

Еп. Афанасий (Сахаров). О поминовении усопших по уставу Православной Церкви. СПб.: «Сатисъ», 1999.

Православный молитвослов. Молитвы на всякую потребу. Издательство Московского подворья Св. – Троицкой Лавры. М., 2009. С. 133–145.