Мой выбор (СИ) - Страница 45

– Рейнард… – застонала я.

– Я тут при чем? – искренне удивился парень.

Я подняла глаза к потолку, разрисованному изображением закатного неба, и пробормотала:

– Чем я думала, вот чем я думала, выбирая тебя?

– Мне всегда казалось, ты думаешь головой. Но, возможно, я чего-то не знаю о принцессах.

– Время! – прервала наш содержательный диалог Элиза.

– Слава Господину Железных руд… – пробормотала я облегченно.

– Я все слышу! – напомнил Рейнард.

– Я и не скрываюсь, – огрызнулась я.

– Время! – повторила оре-Телаф и сердито сверкнула глазами.

– Ухожу-ухожу, – буркнул Рейнард и с оскорбленным видом понурившись пошел со сцены.

Выходящий ему на смену Лестер казался каким-то потерянным.

– Ваше Высочество, позвольте мне рассказать ту историю, что я не успел в предыдущий раз! Уверяю, она вас развеселит.

– С удовольствием послушаю, – улыбнулась я, как можно доброжелательней, но не запомнила из рассказа ровным счетом ничего. Мысленно я все еще продолжала переругиваться с Рейнардом, понимала, что эта сволочь сделала так нарочно, но не могла остановиться. Бесит!

После пекаря вышел кузнец, который еще не знал, что его личную жизнь уже устроили. Мы так и не сходили с ним на свидание, потому что этот гребанный завод сожрал все мое свободное время. Я рассчитывала провести с ним время попозже и чисто из вежливости, но завод не оставил шансов. Впрочем, после такого выступления у него бы ни при каком раскладе не осталось шансов продолжить участие в отборе.

Блейк зачитал мне длинный стих, подозреваю, своего сочинения. Так вот более унылого произведения я в жизни не слышала. После знакомства с этим шедевром хотелось обняться с железным брусом и нырнуть на дно городской реки. Тлен, тоска и безысходность – так можно было описать настроение парня и его подарка.

Было в этом и кое-что положительное – я перестала сомневаться, что решение Кириона слишком мягкое. Брак с таким депрессивным хорьком даже веселушку Николь должен привести в отчаяние.

После кузнеца вышел Вальтер. Он, как и Рейнард, сел на стул посреди сцены, только как-то по-особенному вальяжно, и сказал:

– Мой творческий подарок принцессе – десять минут тишины. Можно даже подремать.

Я обалдела от такой наглости. Хотелось спросить, с чего это он решил, что этот выверт сойдет ему с рук, но предложение посидеть в тишине было настолько соблазнительным, что я решила им воспользоваться. В конце концов, проигравший уже определен. С победителем, конечно, намечались определенные проблемы, но я всегда могла выбрать Франклина.

Ну и последним радовать меня своими творческими успехами вышел Грегор. И я поняла откуда у него взялось это прозвиже – «гитара на броне». Грегор Блант играл на гитаре, играл так виртуозно, пел так чисто, задорно и весело, а местами даже пошло, заставляя Элизу сверкать глазами, а стоящую за моей спиной Абигейл задыхаться от возмущения, что я действительно заслушалась. Он был прекрасен и ему определенно нравилось то, что он делает.

– Время! – оре-Телоф попыталась остановить грегора прямо на середине веселенькой и немного матерной песни, но я жестом руки попросила фрейлин умолкнуть – хотелось дослушать.

– Победитель определен, – улыбнулась я Грегору, не собираясь ходить вокруг да около. – Грегор Блант, поздравляю с победой в испытании.

– Благодарю, ВашВысочество! – щелкнул каблуками вояка.

– А проигравший? – осторожно уточнила Элиза.

– И проигравший, – кинвула я.

Мужчины выстроились на сцене, я же поднялась на ноги, потянулась, хрустнув суставами, и сказала:

– С победителем все понятно. А вот с поигравшим были вопросы. Все-таки творчество – это дело вкуса, и я переживу, если у моего супруга будет иной взгляд на ценность самодеятельность. Но что я точно не готова разделять, так это уныние. Правителю некогда предаваться печали, нужно работать. А потому Блей Реминг, прости, но для тебя отбор завершен.

Юноша с достоинством поклонился, никак не прокомментировав мое решение. Хотя бы у этого хватило воспитание не спорить с моим решением. Был бы попозитивнее, может, что-нибудь бы и вышло. Но принц-консорт в депрессии – не лучшая поддержка матриарха.

– Ваше Высочество, к вам Грегор Блант, – сказала голова Теодора, просунувшаяся в дверной проем.

Я подняла глаза от циферок и табличек и долго соображала, кто такой Грегор Блант, и почему его сразу не отправили в пешее плавание по королевским шахтам.

– Что случилось? – спросила я, попытавшись отпить из чашки, где кофе закончилось еще утром.

– Очень просит аудиенции.

– А до завтра не терпит? У меня же с ним целый день наедине.

– Нет. Сказал «горит».

Я вздохнула, заглянула в другую чашку, где на донышке замерз кофе, потерла глаза, и целую минуту думала, есть ли какое-то внятное обоснование происходящему. Объяснения не нашлось, я еще раз вздохнула, и убрала бумаги со стола:

– Зови. И принеси кофе.

Голова Теодора кивнула и скрылась за дверью. Надо было привести себя в порядок: нехорошо встречать посетителей в таком помятом виде, но наводить марафет в десять вечера у меня не было ни сил, ни желания, вызывать Абигейл – это отложить беседу на полчаса минимум, а у меня тут годовой отчет этого гребанного завода не прочитан.

В общем, пока я размышляла, а не стоит ли бежать хотя бы умыться и вынуть писчие стила из пучка на затылке, или и так пойдет, дверь в кабинет распахнулась, и вошел Теодор с кофейным подносом, а за ним – Грегор.

Секретарь быстро расставил кофейник, чашки и вазочки со сладостями на столе и, прихватив грязную посуду, оставил нас наедине.

Я приглашающе указала на кресло и покосилась на кофейник. Тот под моим сонным взглядом начал неторопливо разливать кофе по чашкам.

– Добрый вечер, ВашВысочество! – сказал Грегор, так и не присев.

Да и обычно бодрый мужчина выглядел как-то взволнованно, что ли.

– Добрый. Присядешь? – я склонила голову на бок.

Вояка отрицательно мотнул головой и, заложив руки за спину, посмотрел на меня. серьезно так, по-взрослому.

– ВашВысочество, я не знаю, прописано ли это в ваших бумажках, но я бы хотел попросить вас отпустить меня.

Я искренне удивилась.

– Вот как? И в чем причина?

Грегор замялся, видимо, решая стоит ли говорить неприглядную правду, или как-то ее сгладить. Такое выражение лица я часто вижу у нашего казначея, когда Даян задает вопросы о прибыльности того или иногда королевского предприятия.

– Грегор? – мягко подтолкнула я.

– ВашВысочество… я человек простой и скажу просто, уж не сердитесь. Но, пожив в вашем замечательном дворце, я понял, что провести всю жизнь среди этих напыщенных аристократов ну никак н смог бы, даже если бы очень сильно вас любил.

– Я бы тоже, – честно ответила я, – но выбора у меня не особенно много.

Грегор широко улыбнулся:

– У вас хорошо получается, ВашВысочество. На Фронтире вас любят.

Я удивленно приподняла брови.

– В основном, потому что министров гоняете ссан… кхм, метлой поганой, – пояснил Грегор.

Ссаными тряпками еще не гоняла, но идея мне понравилась.

– Ну так что, ВашВысочество? Отпустите на волю?

– У нас свободная страна, – улыбнулась я, – силком никого не женят на принцессах.

Силком вообще никого не женят, как правило, но непринятые исключения все же сохраняются.

– Спасибо! – просиял мужчина.

Но уходить не спешил, а молча стоял и продолжал мяться.

– Что-то еще? – усмехнулась я, чувствуя, что мы подходим к самому интересному.

Грегор кивнул:

– ВашВысочество, я во дворце встретил одну девушку… уж больно приглянулась. Но такая юркая, что редкая жила. Хотел бы узнать, может уже сговорена за кого?

Я расхохоталась:

– Вот наглец! Принцессу – из невест в свахи!

– На заставах нет места мямлям, – парировал мужчина. – Видишь свое – надо хватать. Ну или хотя бы попытаться.