Мой враг, мой любимый - Страница 80

Работал он машинально, почти не вдумываясь в то, что делает. Иногда снаряды рвались так близко, что, казалось, у него вот-вот лопнут барабанные перепонки-. Все вокруг смешалось – выстрелы, крики, стоны раненых. В какой-то момент госпитальную палатку чуть не смели конфедераты, но северяне вовремя отогнали их и даже немного продвинулись вперед.

Раненые поступали беспрерывным потоком.

Не считая Джесса, в палатке трудились пять докторов, и работы хватало всем. Пули и осколки снарядов извлекали из ран голыми руками. Джесс скрепя сердце проводил одну ампутацию за другой.

Хорошо хоть хлороформа и эфира было в избытке. Доходили слухи, что у врачей на том берегу реки даже этого нет. Конечно, вряд ли можно назвать счастьем работу пилой и ножом в госпитальной палатке, но Джесс думал именно так. Ему хватало помощников, имелся даже анестезиолог, было кому ухаживать за ранеными после операции, вытирать кровь и пот, подносить инструменты.

И все же к концу дня Джесс выдохся. Он вообще устал от войны. Ему хотелось не резать и зашивать раненых, а лечить мирные болезни вроде инфлюэнцы и расстройства желудка. Или принимать роды.

Джессу до боли захотелось самому принять своего ребенка. Кирнан… Где она теперь? Когда-то в такой же жаркий день, как сегодня, она храбро стояла рядом с ним у операционного стола и ассистировала. Ни разу не вскрикнула, не лишилась чувств. А ведь ей, должно быть, пришлось нелегко…

И все же в очередной раз потом поклялась, что ни за что не выйдет за него замуж.

«Ну нет! – сердито подумал Джесс. – Теперь уж придется, черт побери!»

Кликнув санитара, он велел вынести из палатки последнего раненого. Неожиданно все стихло. Сражение окончилось. Сгущались сумерки. Джесс вышел из палатки. Мимо в спешке пробежал какой-то солдат, и он ухватил его за руку.

– Ну, как там?

– Дела неважные, полковник. Мы чуть ли не везде отступаем. Решено перенести лагерь немного восточнее. Там, за рекой, еще есть раненые. Но только осторожнее, сэр, вокруг полно южан.

– Забирайте всех моих людей, за исключением капрала О'Малли. Да оставьте еще пару повозок и мою сумку с инструментами. Если я подберу кого-нибудь из раненых, О'Малли мне поможет.

– Слушаюсь, сэр. Но помните – там еще много южан.

– Благодарю за заботу. А вы не забудьте, что я несколько лет прослужил в регулярной кавалерии.

– Это мне известно, сэр! – Солдат довольно осклабился. – Что-нибудь еще?

– Нет, благодарю, – коротко бросил Джесс, устремляясь к реке.

Он ступил в воду и удивился, какая она холодная. Даже высокие сапоги не спасали.

Перейдя речку, Камерон в ужасе замер. Контраст между мирно струившимся потоком, лениво огибавшим пороги и топляки, и полем битвы был слишком разителен.

Повсюду на берегу лежали, убитые и раненые. Казалось, даже небо окрашено кровью…

Джесс снова устремил взор на человеческие тела, еще недавно полные жизни, и стал медленно двигаться вперед, внимательно осматривая каждое. Бойцы в синем лежали вперемешку с бойцами в сером. Наклонившись, он щупал пульс и у тех и у других.

– Джесс! – вдруг окликнул его кто-то.

Он остановился в изумлении и, выпрямившись, огляделся.

Его звал офицер, кавалерийский офицер в серой форме!

Дэниел!

Не помня себя от ужаса, Джесс в два прыжка очутился рядом с братом. Присев на корточки, он увидел, что Дэниел, морщась, прижимает руку к животу. Сквозь пальцы его сочится кровь.

– Черт бы тебя побрал! – в сердцах выругался старший брат. – Я ведь просил тебя быть осторожнее.

– Я и старался! – возразил Дэниел. – Кто же знал, что пуля угодит мне в живот.

Он попытался улыбнуться, но тут же сморщился от боли. Ресницы его дрогнули, и он потерял сознание.

Джесс разорвал шинель и рубашку брата. Беглого пальпирования хватило, чтобы понять – пуля все еще сидит в теле. Надо удалить ее и как можно скорее зашить рану. Но Дэниел уже и так ослаб от потери крови и потеряет еще больше, если он, старший брат, замешкается.

– Скорее бы добраться до госпитальной палатки, – пробормотал Джесс, переживая за брата.

– Только посмей еще раз прикоснуться к нашему капитану, янки, – вдруг раздалось у него за спиной, – и тебя самого придется нести в госпиталь!

Джесс резко обернулся, проклиная все на свете. Ну, как он мог забыть об осторожности, не обращать внимания, что делается у него за спиной, и не прислушиваться?

– Ему нужна помощь, – попытался объяснить Джесс двум конфедератам, наставившим на него свои ружья.

– Но не от янки! Мы его сами заберем – ведь это наш капитан!

– Нет, если ему сейчас же не помочь, он умрет.

– А если ты притронешься к нему, синебрюхий, то наверняка сам убьешь! Нечего какому-то там костоправу-янки глумиться над нашим капитаном. Убери руки, если хочешь жить. У нас есть прекрасные тюрьмы – как раз для таких, как ты!

– Идиоты безмозглые! – выпалил Джесс и, не обращая внимания на воинственно настроенных южан, поднял Дэниела на руки. – Это мой брат, и нечего мешать мне спасать его! В общем, я его забираю, а вы стреляйте, если хотите.

Парни недоуменно переглянулись.

– А ты знаешь, Том, – нерешительно произнес один из них, – ведь у капитана и впрямь есть брат-хирург.

Но другой по-прежнему глядел на Джесса подозрительно.

– А откуда нам знать, действительно ли ты его брат?

– Да вы посмотрите на нас, черт побери! – скрипнув зубами, Джесс двинулся вперед. – Уйдите с дороги! Мне некогда с вами разбираться.

Он услышал, как щелкнул затвор, но не оглянулся, поскольку Дэниел вдруг приподнялся.

– Может быть, ты объяснишь своим ретивым подчиненным, что я – твой брат?

Камерон-младший сморщился от боли и негромко проговорил:

– Ребята, это и, правда, мой брат. Слушай, Джесс, но неужели ты и впрямь понесешь меня в ваш лагерь?

– Разумеется, – коротко бросил Джесс.

– Капитан! – окликнул Дэниела Том.

– Не волнуйтесь, ребята. Как только Джесс меня подлатает, я к вам присоединюсь.

Южане, однако, заступили Джессу путь. Особенно упорствовал Том:

– Предположим, вы вылечите нашего капитана, док. Но ведь тогда ему одна дорога – в лагерь янки. Там его будут допрашивать, а потом, может, и убьют как шпиона. А что, если до него доберется кто-нибудь из ваших костоправов…

– И ты думаешь, я позволю отправить в тюрьму родного брата? – не помня себя от злости, взревел Джесс.

Конфедераты с минуту размышляли, а потом Том резонно спросил:

– А как, интересно, ты им помешаешь?

Кровь Дэниела уже сочилась по рукам Джесса. Медлить было нельзя.

– Слово даю, что никому не отдам брата. А вам еще раз повторяю: можете меня застрелить, если хотите, но вашему капитану от этого лучше не будет. Вы что, не видите – он истекает кровью? Если я сейчас же ему не помогу, он просто-напросто умрет!

На сей раз мужчины препятствовать не стали.

Джесс осторожно понес брата через реку. Дэниел чуть приоткрыл глаза.

– Как считаешь, я выкарабкаюсь?

– Само собой! Я не дам тебе умереть, можешь не сомневаться.

– Но если мне станет хуже, обещай, что отвезешь меня домой, Джесс. О Господи, как бы я хотел сейчас очутиться дома!

– И я тоже, – не задумываясь откликнулся Джесс. – И я тоже…

Еще никогда у него так сильно не щемило сердце от тоски по Камерон-холлу. Он соскучился по дому, по Кирнан. Ему хотелось сжать ее в объятиях, прикоснуться к таинству новой жизни, зарождавшейся в ней, сесть рядышком у камина и молча смотреть на реку. Мирная, но, увы, несбыточная картина!..

Дэниел вдруг застонал от боли, и видение тут же улетучилось. От волнения у Джесса перехватило дыхание.

«Господи, если мне суждено спасти хотя бы одну жизнь, то пусть это будет жизнь младшего брата!» – взмолился он.

Погас уже последний луч вечерней зари, когда он добрался наконец до госпитальной палатки и бережно опустил Дэниела на операционный стол.

Никогда в жизни Кирнан не доводилось предпринимать путешествие столь долгое и утомительное, как сейчас – в апреле, омраченном войной.