Мой вишневый садик - Страница 6

РАНЯЕВА. Да погоди ты! Ты видишь, какой у меня тут шанс! Джон, ты пойми! Ты влопался, Джон! Я акула, хищница, у вас там таких нет. Говори честно, ты женат?

ДАУНЗ. Ес.

РАНЯЕВА. Тебе же хуже, развод, хлопоты! Смотри, Джон, что я сделаю. Мы сейчас пойдем туда. И там... Ты увидишь, ты поймешь. Тебе придется жениться и увезти меня в Америку. Ес!

ДАУНЗ. Но-но-но!

РАНЯЕВА. Пойдем, пойдем! Ты не устоишь! И будет это изнасилование с твоей стороны, а свидетелй полно!

ДАУНЗ. Но-но-но! Это интригательно!

РАНЯЕВА. Еще как интригательно! Ты влопался, Джонушка! Это же надо, на чердаке свой лучший жизненный шанс найти!

ДАУНЗ. Тщердак. Рашен шутка? Розыгрыш?

РАНЯЕВА. Будет тебе шутка, будет тебе и розыгрыш! Пойдем!

Уволакивает ДАУНЗА.

МИНУСИНСКИЙ. Да... Это тебе не Дикий Запад времен освоения. Это гораздо хуже. Попался Виннету Вождь Апачей, сгубила его Сонька Золотая Ручка!

ЕЛЕНА. Слушай, что с ним происходит?

МИНУСИНСКИЙ. С Петром? Он этого сам не знает.

ЕЛЕНА. Ты должен знать. Ты всегда про него все знал.

МИНУСИНСКИЙ. Мне надоело! Еще когда мы дружили четверо - я, ты, он, Витька, ты выбрала меня в присяжные поверенные. Ты ссорилась с Петром и шла ко мне, требовала, чтобы я объяснил, в чем смысл его поступков. Потом вы поженились. И опять ссорились, и опять ты приходила ко мне. Ты даже спрашивала, как его вернуть, когда сама же его выгнала. И неужели ты за все эти годы не поняла, что я тебя элементарно люблю? Я ненавижу этот дом! Ненавижу эту гниль и путаницу! Я хочу взорвать все к чертовой матери! И взорву!

ЕЛЕНА. Значит, ты меня любил, оказывается?

МИНУСИНСКИЙ. Да.

ЕЛЕНА. А почему не сказал?

МИНУСИНСКИЙ. Не знаю. Ты добрая, ты бы ответила лаской. Могла бы даже и замуж за меня выйти. А любила бы Петра. Ну, и на фига мне такой геморрой?

ЕЛЕНА. Я смотрю на него и у меня какие-то предчувствия.

МИНУСИНСКИЙ. Запросто. Чердак, например, рухнет. Петруша, может, для того и свадьбу здесь устроил. Личность ведь суицидальная, самоубийственная. Но втихомолочку из жизни не уйдет, нет. Он из этого фейерверк сделает!

ЕЛЕНА. Ты всегда его не любил.

МИНУСИНСКИЙ. Я никого так не любил, как его! Разве тебя только... А потом... Что говорить...

Отходит.

На переднем плане Маша и Саша.

МАША. Я устала. Ты за несколько минут меня вымотал своими словами! Чего ты хочешь?

САША. Я вижу! Я предчувствую! Зачем себя обманывать? Будешь потом раскаиваться, что не ушла от меня вовремя. Уходи сейчас. Я знаю, таким девочкам, как ты, нравятся такие мужики, как он. Разреши себе это, позволь себе это!

МАША. Что? Что?

САША. Но потом мы встретимся. Пройдет лет десять - и мы встретимся. Ты будешь постаревшая, подурневшая, брошенная им и десятком таких, как он! И тогда ты меня оценишь, но будет поздно! Все. Я ухожу.

МАША. Саша! Ты с ум сошел! Что с тобой? Вот дурак, а! Я тебя люблю!

САША. Тебе кажется.

ВОТКИН ( подошел к ним). Лет двадцать назад или больше, когда вас и на свете еще не было, я посадил душистый горошек. Запах был изумительный! Я тогда полюбил полевые цветы. Я ездил за ними в лес.

МАША. За полевыми цветами - в лес?

ВОТКИН. Конечно. В лесу на больших полянах растут лучшие полевые цветы.

Стук в дверь.

АЗАЛКАНОВ. Васенька, ты?

ГОЛОС. Так точно!

АЗАЛКАНОВ. Ну вот, сейчас начнем. Прошу тишины! Просьба: на десять минут, всего на десять минут уйти вон туда, за угол. Ну, анекдоты рассказывайте, в буриме играйте... Увидите, что будет. Идите туда, я прошу!

РАНЯЕВА. Сюда нельзя!

ДАУНЗ. Можно, ес, можно!

РАНЯЕВА. Насилуют! Изнасиловали уже! При свидетелях! Американец, гад такой, это тебе не Чикаго, мой дорогой! Налетел, смял, я охнуть не успела! (Джону.) Ну, как? Милицию будем звать?

ДАУНЗ. Но-но-но. Не надо.

РАНЯЕВА. Женишься на мне?

ДАУНЗ. Ес. Женюс.

НЕВЕСТА. Горько, мамаша!

АЗАЛКАНОВ ( дико). Да скройтесь вы все, наконец!

Все ушли за угол.

Пауза.

( Идет к двери, громко.) Помни, Васенька, на все про все у тебя десять минут!

ЗАТЕМНЕНИЕ

ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ

Темнота. Шепот: "Скоро, что ли?.. Страшно..." И вот одновременно грянул свадебный марш Мендельсона и вспыхнул ослепительный свет. Чердак преобразился. Огромная люстра подвешена и сияет в сто ламп. Длинный стол, уставленный яствами и напитками. Яркие ткани устилают стол, стены задрапированы разноцветными ажурами.

Все обомлели.

АЗАЛКАНОВ. Стоп, стоп, стоп!

Музыка смолкает.

ВАСЕНЬКА. Что-нибудь не так?

АЗАЛКАНОВ. Не так, Васенька! Что еще за Мендельсон, к черту Мендельсона! Это пошло! Другую музыку!

ВСЕНЬКА. Но проблем! ( Включает другую музыку.).

Музыка действует гипнотически, постепенно все пускаются танцевать. Даже Воткин - с каким-то неуклюжим переплясом.

Музыка резко оборвалась.

АЗАЛКАНОВ. Ну? Как вам?

РАНЯЕВА. Жалко, другие не видят.

АЗАЛКАНОВ. Может быть, и других пустим. Начнем пока в своем кругу. Знакомьтесь, это - Васенька. Васенька, подойди.

Васенька подходит. Это застенчивый верзила.

Кто был Васенька полгода назад? Мелкая шестерка с незаконченным средним образованием и двумя годами условной судимости, жулик. Неандерталец, неотесанная личность, но чрезвычайно бойкий мальчик! Вообще хорошо иметь под рукой человека, на непорядочность которого можно полностью положиться. Я его пригрел. Пусть уж он лучше работает на меня, честного человека, чем на таких же жуликов, как он сам, только крупней масштабом. Спасибо, Васенька! Все именно так, как я хотел. Аляповато, крикливо, по-купечески. Шампанское, икра, естественно, балык, естественно!

ЛЕНА. Ты что - за тамаду и за жениха? Может, дашь сказать другим? Поздравить тебя и невесту. Надо ведь блюсти обычаи.

РОЗОВ. Если они есть. А если их нет?

РАНЯЕВА. Ну, Джон, поздравь дочку. Ты ей без пяти минут тесть. Понимаешь? Тесть! Джоша! Вынь банан из уха, поздравь дочку любимую свою!

ДАУНЗ. Май точе? Но-но-но!

РАНЯЕВА. Не но-но-но, а да-да-да! Ес, то есть. Так вот. Дочка! И ты, зять! Если посмотреть назад в перспективу прошлого, то жили мы, конечно, погано, как и вся наша любимая страна, но жили мы все-таки хорошо! Желаю вам прожить совместную жизнь рука об руку с верой в будущее, воспитывать своих детей в рамках правил, чтобы не было за них стыдно! Если уж мы сами все негодяи, то давайте хоть детям дадим шанс, давайте хоть их-то приличными людьми вырастим! Ну, и так далее.

ВОТКИН. Цветов на столе не хватает. Полевых цветочков, бубны-козыри. Сколько я цветов пересажал, а полевые лучше всего.

НЕВЕСТА. Я не поняла, нас поздравляют или как?

МИНУСИНСКИЙ. Уже поздравили. Так, мамаша?

РНЯЕВА. Сам папаша! Горько! Дождалась счастливого дня, вырастила дочку, горько! На кого ж ты покидаешь меня? Зачем же ты уходишь? Разве нам плохо было вместе с тобой? Горько!

ВСЕ. Горько! Горько! Горько!

АЗАЛКАНОВ. Друзья мои! Почему я решил отпраздновать свою свадьбу здесь, на этом чердаке? Потому что как ни удачно складывалась и сложится еще моя жизнь, лучшее было здесь! Что икра, балык, шампанское! Сейчас я угощу вас плодами юности, плодами познания добра и зла! ( Бросается к дверце, высовывается.) Это кто же, паразиты, всю вишню объел? Кто, я спрашиваю?

САША. Какой грозный! Ну, я.

МАША. Да не он, не он! Он и не подходил туда!

САША. А ты помалкивай!

Пауза.

АЗАЛКАНОВ. Вот так. Так и бывает. Ты растишь свое деревце, свой вишневый садик, а кто-то приходит и срывает все вишни до одной... Все правильно...

ВОТКИН. Новые вырастут. У меня как цветы топтали, я сперва очень огорчался, а потом думаю: что ж, новые посажу! Я сажаю, а их топчут, я опять сажаю, а их опять топчут! Тридцать лет без малого продолжались эти битвы!