Мой психолог. Научи меня любить (СИ) - Страница 9

— Лика? Где ты была? Кто это? — спрашивает мужчина, бросая взгляд в мою сторону и нахмурив брови ещё сильнее.

Что-то сжимается внутри, плохое предчувствие простреливает голову. Мне кажется, я догадываюсь кто это. Внешние данные мужчины говорят сами за себя. В его манерах и движениях тела угадывается склонность к нарциссизму. Такой точно не заскучает от отсутствия женского внимания. Неудивительно, что он не может устоять от соблазна к противоположному полу.

— Я не обязана перед тобой отчитываться, — смело заявляет Ангелика. — И вообще, что ты здесь делаешь?

— Я пока ещё твой муж, — возмущается мужчина, устраивая семейную сцену, словно меня и нет рядом. — Ты пропала, я тебя искал, приехал сюда, а ты шляешься неизвестно где! — его голос набирает обороты возмущения и недовольства.

— Не устраивай сцен, Альберт. Тем более, после того, что ты совершил, у тебя нет никакого морального права, — я восхищаюсь её отпором неверному мужу. Она уже не такая потерянная и разбитая, какой я её видел сегодня, когда она появилась в моём кабинете.

— Где ты была? — продолжает напирать нарцисс.

— Маркус Шольц, приятно… — конечно мне неприятно, но я должен быть вежливым, и протягиваю руку мужчине.

— Отвали, — он бросает на меня колкий взгляд и отталкивает мою ладонь.

— Не будь таким хамом, — вступает Ангелика. — Доктор Шольц мой психолог и он просто вежливо подвёз меня.

— Твой кто? — пренебрежительно реагирует мужчина.

— А вот что ты здесь делаешь, так и не ответил. Тебя Ханна уже заждалась. Так что, до свидания, Альберт, и больше не приезжай сюда. Не хочу тебя больше видеть, — ставит точку Ангелика и хочет уйти.

Держусь из последних сил, хочу вмешаться и проучить это хамло. Но глядя на Ангелику не даю выплеску своих эмоций. Последней каплей становятся его мерзкие руки, сдавливающие предплечье девушки. Он резко хватает ее и тянет на себя. Черт, такое непозволительно, теперь точно не могу стоять в стороне и смотреть как этот… унижает такую хрупкую и нежную женщину.

— Что вы делаете? Отпустите ее! — я подлетаю к ним.

Вижу лицо Ангелики, искаженное болью, и не выдерживаю. Скидываю руку урода с её плеча и заступаю вперёд. Альберт сначала будто не ожидал, но тут же, прийдя в себя, отвечает резким толчком в плечо. Меня отбрасывает на Ангелику, но я успеваю повернуть ее так, чтобы она не упала и самому удержаться на ногах. Мое самообладание летит к чертям. Я поворачиваюсь к своему оппоненту, но пропускаю момент, когда мужчина решает не мелочиться — удар приходится прямо в челюсть, и я чувствую металлический привкус, распространяющийся во рту. Сплевываю и решаю не оставлять это без ответа. Резко выбрасываю правую руку, нанеся сильный удар в челюсть, от которого Альберт не теряется, а только поводя шеей, кидается в атаку. Пока сыплем удары на голову друг друга, мы даже не замечаем Ангелику, только оглушительный крик приводит меня в чувства. Девушка в истерике пытается нас разнять, но не способный усмирить свою ярость, муж отталкивает её. Не успеваю подхватить. Она падает, и драка резко останавливается. Мы словно возвращаемся к реальности. Ангелика сидит на земле, и ее взгляд пугает даже меня. Столько в нём ненависти и обреченности. Я понимаю, что это было последней каплей в переполнявшем её разочаровании.

Спешу помочь ей подняться, а Альберт хватает себя за голову и в отчаянии опускается перед Ангеликой на колени. Очевидно, дошло до него, что это уже слишком.

— Прости, — шепчет он.

— Уходи, — еле слышно произносит девушка, обнимая себя руками.

Пуговички на блузке Ангелики в пылу драки оторвались, и плечо оголилось, открывая взору кружевное бельё. Она смущённо натягивает её, прикрываясь, а я накидываю ей на плечи свой пиджак.

— Я не хотел, это вышло случайно, — пытается извиниться Альберт, все ещё не веря в происходящее. Он явно сам не ожидал такого.

— Уходи из моей жизни. Оставь меня уже в покое!

— Лика, прости, я не….

— Хватит! — дрожащим голосом она срывается уже на крик, но потом, словно набравшись смелости, продолжает: — Я устала слышать твоё лживое “прости”. Мне надоело, что ты делаешь мне больно. Я не хочу больше.

Я помогаю ей встать, поддерживая за руку, но она неожиданно вырывается и, сжав кулачки, ударяет мужа в грудь.

— Уходи! Уходи… — ослабевшим голосом повторяет она.

Словно подкошенный, не говоря не слова, Альберт одёргивает пиджак и смотрит на неё с обреченностью и болью в глазах. На меня даже не взглянув, разворачивается и уходит. Что в голове у него сейчас твориться? Очевидно, что он зол, но на себя, на меня или на Ангелику?

Я обнимаю её за плечи, выражая тем самым свою поддержку. Она смотрит вслед Альберту и переводит на меня грустные и усталые глаза. Вздыхает, сжимая руками мой пиджак на своей груди.

— У вас кровь, Маркус, — тихим, севшим от крика, голосом произносит она, а я не могу оторвать глаз от её красивых губ. Они так близко. Ангелика от волнения еле заметным движением проводит языком по нижней губе, и моё сердце совершает гулкий удар в грудь.

— Пустяк, всего лишь губа, — произношу хрипло.

— Пойдемте, я обработаю рану.

Она отстраняется от меня, и я отпускаю её. Ангелика направляется к дому, а я стою не в силах пошевелиться и смотрю ей вслед. Она оборачивается.

— Ну что же вы, Маркус? Идёмте.

Отмерев, следую за ней. В груди волнение, словно переступив порог этого дома что-то может случится со мной… с нами… но не могу остановиться.

Мы оказываемся в просторной гостиной, где Ангелика предлагает мне присесть на диван и через мгновение приносит аптечку, внимательно рассматривая её содержимое. Она смачивает салфетку каким-то средством и склоняется к моему лицу. Моя разбитая губа не волнует меня, а вот губы девушки, которые так близко, что я ощущаю ее дыхание, её нежный и манящий запах кожи вызывают во мне совсем неприличные мысли, недопустимые для её личного психолога. Опускаю глаза, чтобы не соблазняться и упираюсь взглядом в её шею, где еле заметно подёргивается пульсирующая артерия. Опускаю его ещё ниже, и в разорванном вырезе блузки виднеется нижнее белье, соблазнительно обрамляющее кружевом её грудь. Кожа такая нежная, что хочется дотронуться пальцами… уткнуться в вырез носом и глубоко вдохнуть этот тонкий, нежный, цветочный аромат. Подальше от соблазна снова поднимаю взгляд на её лицо, которое сосредоточено на моей разбитой губе.

Она так старательно дует на на ранку, что я не сдерживаюсь — пальцами касаюсь её скулы. Ангелика замирает и, не говоря ни слова, смотрит на меня. Мы молчим. Слова сейчас лишние, за нас говорят взгляды… дыхание… близость друг к другу…

Я провожу подушечками пальцев по её виску, убирая золотистый локон за ушко. Она не отталкивает меня, ждёт моих действий. Верно, мужчина всегда ведёт в танце…

Притягиваю её лицо рукой к себе и жадным поцелуем впиваюсь в такие мягкие и желанные губы. Немного отстраняюсь и смотрю в глаза. Она колеблется, словно решаясь на что-то, а потом медленно, будто исследуя меня, прикасается к уголку верхней губы. Проводит языком, лаская, дразня, и сама подаётся вперёд. Приняв чёткий сигнал к действию, руками обхватываю обеими руками её голову, углубляя поцелуй, а Ангелика смело садиться на меня. От испытываемого удовольствия выдыхаю ей в рот, запускаю пальцы в ее роскошные волосы, и она откидывает голову. Пользуясь этим, целую ее нежную шею, с той самой пульсирующей венкой. Провожу горячие линии языком, словно пробуя её кожу на вкус. Пытаюсь вобрать как можно больше её запаха, вкуса, словно не могу напиться. Губами чувствую, как подрагивает её пульс на шее, отбивая ритм сердца. С её губ срывается стон. Юбка задралась, оголив стройные ноги. Обхватываю округлые бёдра, а она кладёт свои руки мне на плечи. Скользит по ним ладонями к шее, обхватывает её, и теперь её пальчики в моих волосах. Как же приятно… Мой рассудок совсем теряет связь с реальностью… Вжимаю её сильнее в свой пах, желая продолжения. Более громкий стон Ангелики подстёгивает меня к более смелым действиям. Он как музыка для моих ушей.