Мой любимый пианист - Страница 3
Серина сглотнула. Нет, это происходит не с ней!
– Фелисити, я…
– Мам, пожалуйста, ну, не злись на меня, а? – попросила девочка. – Я должна была что-то сделать, иначе бы на наш конкурс никто не пришел, кроме родителей. А так будет целая куча народу. Может, собранных денег хватит даже на то, чтобы купить один из этих новых грузовиков, как папа хотел. Мама, я ведь затеяла это ради папы.
И что на это можно было сказать? Ничего. Фелисити обожала своего отца и была сломлена, когда тот погиб. Грег Хармон, в свою очередь, не мог на нее нарадоваться, так и не узнав правду. Серина сумела сохранить свой секрет. Никто не знал всей правды.
Судьба – и генетика – помогли Серине в этом маленьком обмане. Во-первых, она носила ребенка десять месяцев – эта аномалия в ее семье передавалась по женской линии и порой напоминала о себе. Двоюродная бабушка Серины носила двоих детей по десять месяцев. Кроме того, девочка унаследовала от матери темные волосы и глаза, а не светлые кудри Николаса. Тогда она еще была совсем крошкой и не училась музыке. Не было ничего, что могло бы насторожить Николаса. Даже сейчас все в Роки-Крик были убеждены, что Фелисити унаследовала свои способности к музыке от матери. Кто бы мог предположить, что такая респектабельная женщина, как Серина Хармон, рванет в Сидней, чтобы, обезумев от страсти, переспать со своим бывшим возлюбленным за месяц до свадьбы? Немыслимо!
С другой стороны, у Николаса всегда был талант лишать ее способности здраво мыслить…
Было время, когда Серина готова была ради него сделать все что угодно. Даже бросить свою семью в тот момент, когда родители в ней нуждались.
Как можно было уехать в Англию с Николасом, когда отец никак не мог оправиться от удара? Ник был сперва поражен, услышав отказ, потом взбешен. Заявил, что в таком случае она недостаточно его любила.
Но он ошибся. Она любила Николаса. Так сильно, что сама иногда этого боялась. Рядом с ним Серина была сама не своя. Женщина словно становилась его рабыней, человеком, у которого нет и не может быть собственной воли.
Зная это, женщина сообщила ему о своем отказе по телефону. Николас только что выиграл музыкальный конкурс в Сиднее, а призом была возможность уехать в Англию, учиться там и выступать. Он сразу же позвонил ей, настаивая на том, чтобы отправиться в путь вместе, хотя Серина не могла не отметить при этом, что предложения руки и сердца с его стороны не последовало.
– Я не могу поехать с тобой, Ник, – выдавила она. По щекам Серины катились слезы. – Я должна остаться в Роки-Крик и помочь управлять семейным бизнесом. Больше никого нет, кто мог бы это сделать. – У Серины не было ни братьев ни сестер.
Николас был в ярости и спорил с ней. Но девушка осталась непреклонна. Было гораздо легче противостоять напору, когда Ника не было рядом. Тогда он пригрозил вернуться в Роки-Крик и убедить ее. В ответ девушка заявила, что он только зря потратит свое время, и с тяжелым сердцем солгала, будто в любом случае уже устала от их романа на расстоянии. И в самом деле, с тех пор как Николас уехал учиться в Сидней, они виделись только по выходным да на каникулах, и то не всегда.
– Я хочу, чтобы у меня был нормальный парень, – плакала Серина. – Который не будет помешан на музыке! Который живет в Роки-Крик! Например, Грег Хармон предлагал мне встречаться. – Последнее, впрочем, было правдой.
– Грег Хармон! Да он тебе в отцы годится!
– Вовсе нет.
Грег и впрямь выглядел значительно старше своего возраста. На самом деле ему еще не было и тридцати, он работал учителем в старших классах школы Уочоп.
– Он очень милый, – отрывисто бросила Серина, защищаясь. – И очень симпатичный. Когда Грег позовет меня на свидание, я соглашусь.
Николас один улетел в Англию. Но с тех пор она не получала от него ни писем, ни телефонных звонков с просьбами о прощении. Только горькое, обиженное молчание.
Серине потребовалось много времени, чтобы пережить разрыв с Николасом. Но в конце концов растущее чувство одиночества заставило ее согласиться на уговоры Грега. В глубине души она всегда верила, что Ник вернется и предъявит свои права на нее. Поэтому сначала она отказывалась спать с Грегом, не говоря уже о замужестве.
Но время шло, и Серина поняла, что Николас не вернется. Она приняла обручальное кольцо и позволила Грегу овладеть ею, после чего долго плакала. Грег оказался нежным и терпеливым любовником. Просто он не был Николасом.
И все же со временем Серина сумела отбросить мысли о своем первом возлюбленном и начала планировать свадьбу.
Если бы она только не совершила ту роковую поездку в Сидней за свадебным платьем… Если бы в отеле не увидела интервью с Николасом… Если бы не решила задержаться после концерта…
Серина посмотрела на свою дочь и в который раз подумала, правильно ли поступила, выдав Фелисити за ребенка Грега. К тому времени, как она обнаружила, что беременна, свадьба уже была на носу, и у Серины не хватило смелости признаться Грегу – правда причинила бы ему страшную боль.
Жизнь в маленьком городе вовсе не так проста, как людям иногда кажется.
«Нет, я приняла правильное решение, – размышляла Серина, – другого выхода не было. Грег был преданным мужем и прекрасным отцом».
Но скоро мир и покой нарушатся. Очень скоро.
Серина боялась того, что может произойти, когда она вновь увидит Николаса. Женщина прекрасно помнила свои чувства, когда Ник приехал на похороны матери. Это случилось десять лет назад, Серине было уже двадцать семь, а он приближался к тридцати. Николас загнал свою бывшую возлюбленную в угол, дождавшись момента, когда Грег вышел с дочерью на улицу.
Ник был тогда очень холоден. Как лед.
Но вот Серине холодно не было. Несмотря на то что он допрашивал ее о рождении дочери ледяным, презрительным тоном, женщина сгорала от желания. Серине до сих пор было стыдно думать, что могло бы случиться, если бы Николас сделал хоть один шаг навстречу…
К счастью, он так не поступил.
Но кто знает, что Ник может сделать теперь, когда она стала вдовой? Интересно, Фелисити рассказала ему, что Грег умер? А ведь она могла…
– У тебя осталась копия письма, которое ты отправила мистеру Дюпре? – холодно поинтересовалась она у дочери.
– Мам, это же личное!
– Я хочу взглянуть на него, Фелисити. И на его ответ.
Девочка надулась и не двинулась с места.
Серина поднялась со стула.
– Пойдемте, юная леди.
Серина нашла письмо Фелисити очень трогательным – пока не добралась до той части, в которой ее дочь предлагала Николасу пожить у них дома.
– Он не может здесь остаться!
– А почему нет? – с негодованием и невинностью юности спросила девочка.
– Потому что.
– Почему «потому что»?
– Потому что никто не приглашает незнакомых людей остановиться у них в доме, – с отчаянием произнесла Серина.
– Но он ведь не незнакомец! Он много-много лет жил здесь, в Роки-Крик, миссис Джонсон говорила, что вы были очень хорошими друзьями. Она сказала, вы даже встречались одно время.
– Ничего серьезного, – соврала Серина. – И как я говорила, это было почти двадцать лет назад. Николас вполне мог за эти годы стать пьяницей или даже наркоманом!
Фелисити так взглянула на мать, словно сомневалась в ее психическом здоровье.
– Мам, мне кажется, этот спор ты проиграла. Но беспокоиться тебе не о чем – мистер Дюпре отказался остановиться у нас. Вот, прочитай его письмо.
Фелисити пару раз щелкнула мышкой, и на экране появилось сообщение от Николаса. Серина принялась читать его:
«Дорогая Фелисити!
Спасибо за такое замечательное письмо. Мне было искренне жаль узнать о трагической гибели твоего отца, прими мои глубочайшие соболезнования. У меня осталось много теплых воспоминаний о Роки-Крик, поэтому я буду только рад помочь тебе с этим благотворительным конкурсом. Похоже, ты весьма разумная и предприимчивая юная леди – уверен, твоя мать очень тобой гордится.