Мой любимый генеральный - Страница 11

А еще мне очень обидно, что я сварила борщ, испекла пирог и после всех своих подвигов осталась голодная! Аж живот к спине прилип. И дома меня ждет один сплошной безвкусный пенопласт. Перед собеседованием я провела ревизию всего, что есть на кухне. Так вот, ничегошеньки съедобного там нет.

Не знаю, кому как, а мне после всех нервов срочно нужна тортотерапия.

Только вот у меня денег нет.

Словно в добавление к моим мучениям троллейбус останавливается на нужной остановке, и тут я замечаю, что как раз напротив находится большой супермаркет, где есть все. Совсем все! И торты, и апельсины, и даже новогодние елки.

Выхожу на улицу и слышу новогоднюю песню из колонки, подвешенной на входе в супермаркет: «Джингл белс, джингл белс, джингл ал ве уэй…»

Будто назло, честное слово. Ну какое в моем положении новогоднее настроение? Тут все двести поводов рыдать, а не слушать рождественские песенки.

В этот момент я вспоминаю про одну чудеснейшую вещь, а точнее – кредитку, которую Дима запретил мне трогать, потому что мне, безработной, осталось только в долги влезть.

Но… я ж теперь работная! Точнее, работа у меня есть, причем неплохая. Погашу долг по кредитке, когда получу зарплату. Вот мне и деньги взаймы.

Оно рискованно, конечно. Ведь у меня даже не состоялось первого рабочего дня. Но ведь он будет, да?

Решаю наплевать на все и спешу в супермаркет.

Хватаю большую тележку. Глохну к доводам разума и позволяю себе забыться.

Боже, как это приятно – забыться в супермаркете, класть в тележку то, что хочется, не заботясь о том, что тебя за это отругают. Потому что ругать-то и некому! Хоть одна приятная вещь в предстоящем разводе.

Очухиваюсь я не скоро – уже по пути домой.

Еле дотаскиваю до квартиры пакеты.

А там у меня столько чудесного: продукты на оливье, борщ, целая курица и даже небольшая елка! Прихватила уже у выхода, не удержалась.

Пусть живу не в своей квартире, пусть муж редкостная скотина, пусть свекровь двуликая змея. Но хоть немного хорошего я заслужила, да?

Новогодний салат, небольшую елочку в гостиной, крохи праздничного настроения.

Да кто вообще заслужил, если не я!

***

Весь остаток дня я посвящаю приготовлению оливье, изучению инструкции, которую мне прислали с работы, подготовке к завтрашнему дню.

На следующее утро даже не просыпаю, хотя легла очень поздно.

Выезжаю в офис заранее, поскольку не имею ни малейшего понятия, сколько займет утренняя поездка на работу.

Спешу от остановки к офисному зданию. Уже почти подхожу, когда вижу на тротуаре прямо у меня на пути Диму!

Он стоит, сложив руки на груди, буравит меня взглядом.

Первый порыв – убежать в другую сторону.

Но… Не бегу, почти смело на него смотрю.

– Повыпендривалась и хватит, поехали домой, – злобно ворчит он и шагает в мою сторону.

Алина

Я растерялась всего на какую-то секунду. Одну, маленькую!

Но Диме хватает этого времени. Он цапает меня под локоть и куда-то тащит с уверенным видом.

– Отпусти! – пищу не слишком громко.

Ведь мне совсем не хочется устраивать сцену перед офисным зданием, куда прямо сейчас стекаются на работу мои будущие коллеги. Позора, понятное дело, допустить не могу.

Однако Дима и не думает меня отпускать. Прет вперед как танк, черная шапка набекрень. Совсем с катушек съехал. Руку выдернуть не могу, он вцепился в нее как клещ. Только и остается что поспевать за его широким шагом.

Довольно быстро мы оказываемся на парковке за офисным зданием.

Тут я уже не боюсь устроить сцену, ведь народу почти нет, впрочем, как и свободных мест, коих всего-то и осталась пара штук – прямо у въезда. Для каких-то шишек придерживают, наверное.

Дима тащит меня дальше между рядов. Но я не жду, когда он доведет меня до своей машины.

– Отпусти, сказала! – шиплю змеей.

Что есть силы дергаю рукой и в результате чуть не падаю прямо на запорошенный снегом асфальт, когда он все же разжимает пальцы.

– Хватит выпендриваться, я тебе сказал! – рычит он. – Алина, в самом деле, берега не путай. Все нервы вытрепала…

– Серьезно? – пищу на выдохе. – Я тебе все нервы? Ты – кобель, Дима! Ты со своими коллегами кувыркаешься вовсю, а нервы мотаю тебе я?

– Ни с кем я не кувыркаюсь! – он уходит в глухую несознанку.

– Еще как кувыркаешься! – иду в наступление. Хоть бы немного совести в тебе проснулось, да прощения попросил…

– Я тебе что, слизняк-подкаблучник, чтобы прощения просить? Совсем оборзела, я смотрю. Даже если я и присунул кому, значит посчитал нужным. Тебе оно не в минус было. Секс у нас регулярный, все заработанное домой несу, внимание тебе уделяю. Что ты выпендриваешься, а?

Стою, как говорится, обтекаю. Это я с этим человеком прожила целый год? Это я ему по воскресеньям жарила блинчики, это я ему в рот смотрела и каждому слову верила? Насколько паршиво я разбираюсь в мужчинах, раз считала его нормальным. Да он же свинья первостатейная!

– Я не против, Дим, – пожимаю плечами. – Спи с кем хочешь, имеешь полное право. Прощения можешь не просить, это я так, сгоряча. Но жить с тобой я больше не буду!

Последнее я почти выкрикиваю.

Он смотрит на меня волком, пыхтит как паровоз, а потом ляпает:

– Тебе ли вообще пыжиться?

– В каком смысле? – я хмурю брови.

Дима приосанивается, смотрит на меня свысока и как-то надменно, что ли?

– В таком, что тебе вообще крупно повезло, что я на тебе женился. Что живу с тобой, содержу. Или ты думаешь, на такую занебесную красоту найдется много желающих? Да кто на тебя посмотрит вообще, курица ты…

Курица. Я.

Ну спасибо, что хоть не корова.

Точно яблоко упало возле яблони. Матери вчера наслушался или же сам так и думает.

Но как это подло, когда муж унижает таким способом свою же жену. Он же и себя тем самым унижает тоже, ведь это был его выбор! Что ж он за меня вцепился, раз я такая непрезентабельная.

В то же время оскорбление бьет точно в цель. Больно бьет, до слез.

– На себя глянь, – продолжает рычать на меня Дима, будто сказанного мало. – Разожралась не в меру, скоро задница ни в одну дверь не войдет… Никто на тебя даже не взглянет!

После его слов я буквально захлебываюсь обидой.

Становится так больно, что за малым не начинаю рыдать. Хочется сделать что-то такое, ух… Да что угодно, лишь бы он заткнулся.

– А вот посмотрели на меня уже! – вдруг выдаю. – Считай, я у тебя тоже неверная жена, практически квиты.

Димка такого услышать явно не ожидал.

С наслаждением наблюдаю, как его всего перекашивает.

– Рехнулась, что ли? – орет он. – Я тебе за такое…

– А что, Дим? – перебиваю его. – Только тебе можно секс с другими? Мне ни-ни? Так вот, мне тоже можно, я сама себе разрешила.

– Да щас! Если понадобится, я тебе промежность зашью, чтобы никто туда… – При этом в глазах Димы появляется какое-то бешеное выражение.

Меня его угроза изрядно веселит, окончательно вхожу в раж и продолжаю врать:

– Ничего ты мне не зашьешь, да и поздно уже. Да, да, Димочка, у меня теперь обалденный любовник, у которого я живу. Вот уже два дня самозабвенно с ним сплю! А ты думал, куда я пропала? Вот у него и была…

Муж бледнеет в момент, таращит на меня глазищи, да так усердно, что кажется, они у него скоро выскочат из орбит.

Однако уже через пару секунд эффект от сказанного мной сходит на нет.

Дима вдруг начинает ухмыляться и спрашивает:

– Кто ж на такую позарился? Сторож какой или водитель? А больше вряд ли кто…

– Вот и не сторож! – Я чуть не подпрыгиваю на месте от злости. – Наш генеральный, если хочешь знать. Он меня приметил еще на собеседовании. И на работу взял к себе в приемную, и к себе домой. Так что все, дорогой, наши с тобой отношения раз и навсегда закончены. Живи теперь сам, спи с кем хочешь, о матери своей тоже заботься сам. А я без тебя прекрасно проживу с другим мужчиной.