Мой любимый бета (СИ) - Страница 27

- Не хочешь сладкого, хотя бы чай выпей, - флегматично произносит Майкрофт, игнорируя вопрос Шерлока, и с отчаянным упрямством принимается за тирамису.

- Значит, извиняться не планируешь, - констатирует Шерлок.

- Все, что я делаю, брат, делаю ради твоего же блага, - надменно замечает Майкрофт. – В конце концов, не вижу ничего плохого в том, чтобы доктор познакомился со своими родными. Он, в отличие от тебя, один на свете… И ты должен бы радоваться за…

- У него есть я, - жестко прерывает брата Шерлок. – И меня Джону вполне достаточно. Что касается его бристольской родни, то тут даже говорить не о чем – они избавились от него при рождении, сдали в приют, как какого-то бродяжку и не вспомнили бы о его существовании, если б ты не посулил золотые горы, - из груди Шерлока вырывается глухое рычание, на которое Майкрофт отвечает аналогичным образом – они оба альфы и не могут позволить друг другу уступить.

Первым приходит в себя Майкрофт, тяжело вздыхает и отводит взгляд, приглаживая и без того идеальную прическу:

- Будем пенисами меряться? – интересуется он безразличным тоном, возвращаясь к тирамису, а до Шерлока доходит, что брат нервничает, искусно маскируясь за привычной невозмутимостью.

- Интересно, - бормочет Шерлок, впиваясь взглядом в Майкрофта и отбивая пальцами болеро Ровеля по дубовой столешнице.

- Ты серьезно? – брови Майкрофта ползут вверх, и на мгновение он даже отвлекается от десерта. – Предупреждаю, у меня больше.

Глаза Шерлока округляются:

- Клоун, - выплевывает презрительно. – Что с Джоном?

Майкрофт моргает, возвращаясь к тирамису:

- Ничего с Джоном. Скорее всего, на пути к бристольскому автовокзалу. Будет в Лондоне часа через три-четыре, - он бросает взгляд на ролекс, поблескивающий на запястье. – Его родители – идиоты. Все идиоты, - поправляется Майкрофт, - но они феерические. Предложить твоему Джону место сиделки, служанки и садовника, и думать, что осчастливили его, - теперь видно, что Майкрофт ко всему прочему еще и зол.

- Отличная информированность, - не может сдержаться Шерлок, где-то в глубине души тайком выдыхая с облегчением – если Джон действительно возвращается в Лондон, значит, предложение родственников его не заинтересовало, что не удивляет. Лишь бы приехал, а там они со всем разберутся. – А чем сейчас Лестрейд занят, ты не в курсе?

- Дался тебе Грег, - с досадой бросает Майкрофт, соскребая ложечкой остатки крема.

- Ну, о моем женихе ты знаешь все, а о своем любовнике практически ничего, - Шерлок не может сдержаться, чтобы не загнать под кожу брату несколько болезненных иголок, и еще и провернуть там пару раз, расковыривая ранки. – Странно это как-то. Вот где он сейчас? Что его волнует? О чем он мечтает? Что читает перед сном? Да и когда в последний раз он спал?

Майкрофт отодвигает пустое блюдце и смотрит на Шерлока немигающим взглядом совы – не понять о чем думает, куда смотрит и что видит. Шерлок ненавидит этот взгляд.

- А тебе какая разница? – наконец отмирает Майкрофт. – Тебе-то что до Грега?

Шерлок пожимает плечами и молчит – разговор какой-то бессмысленный, брат все равно не поймет, что ведет себя по отношению к Лестрейду потребительски: то не звонит месяцами, то выдергивает на тайные свидания посреди расследований. По отношению к Лестрейду это несправедливо, но таков Майкрофт, его не исправить и не переделать. Остается желать, чтоб инспектор сам уже разорвал этот гордиев узел, мучающий его и не дающий двигаться по жизни дальше. У Лестрейда есть все шансы еще встретить своего человека, чем мучиться такой вот связью без перспектив и взаимных обещаний. Но кто такой Шерлок, чтобы давать советы, тем более, в сфере чувств, в которой он и сам толком не разбирается. Вот Джон – другое дело, но Джона рядом нет, да и не будет он копаться в чужой драме, особенно если главные герои об этом не просят. Воцаряется неловкое молчание. Шерлок окидывает взглядом полупустой зал. Через два столика от них менеджер крупной телефонной компании обхаживает потенциального клиента – скучно! За столиком у окна пожилой омега с грустью смотрит на бокал вина перед собой – недавно потерял сына и пришел сюда, чтобы отметить так и не наступивший очередной день рождения – грустно! За столиком у входа девица в вечернем макияже и коктейльном платье ждет клиента – примитивно!

- Так зачем ты меня звал? – интересуется Шерлок, вновь сосредотачиваясь на брате. – Что такого срочного случилось?

- Ничего, - отвечает Майкрофт, отпивая чай. – Матушка интересовалась пригласительными. Просила, чтоб ты ей прислал образец. И насчет костюмов волновалась – осталось не так много времени. Ты уверен, что держишь все под контролем?

- А ты бы помочь хотел, - Шерлок не спрашивает – утверждает. – Знаешь, как-нибудь сами разберемся. И матушке передай, мы ее условия выполнили и очень надеемся, на то, что она выполнит свои и оставит нас в покое, - Шерлок чувствует, что может вспылить, а этого не хочется, значит, пора уходить.

- Шерлок, - брат ловит его за руку, удерживая, - вы ведь правда вместе? Это не фикция?

- Правда, - Шерлок вырывает свою руку. – Отстань, не провожай. Мне пора. Надо подготовиться к приезду Джона.

На эту тираду Майкрофт кривит губы и отпускает руку брата.

- Что, даже чая не попьешь? – спрашивает он.

Шерлок замирает. В ресторане жарко - пить и правда хочется. Что ж они так перестарались с отоплением? Шерлок смотрит на чашку чая. Джон еще не приехал, но чай и не еда. Он берет в руки изящный прозрачный фарфор и одним глотком выпивает остывшую горечь.

- Мерзкий вкус, - бормочет он, кривясь, - что, в Англии пропал хороший чай? – Майкрофт отводит глаза.

Шерлок поднимается, все еще ощущая неприятное послевкусие на языке, не глядя, машет брату рукой и разворачивается, чтобы уйти.

- Прости, - летит в спину почти шепот Майкрофта.

Шерлок замирает – брат просит прощения? Резко разворачиваясь, Шерлок вглядывается в Майкрофта:

- Ты что-то скрываешь, - говорит встревоженно. – Что-то с Джоном, да? – руки непроизвольно сжимаются в кулаки. – Говори немедленно, - рявкает он.

- Да все с ним нормально, - повышает голос и Майкрофт, - иди домой, он скоро подъедет.

Шерлок некоторое время смотрит на него испытующе, будто проверяет каждое слово на достоверность, затем кивает, придя к определенному заключению, разворачивается и уходит. Уже почти надев пальто, в холле, Шерлок чувствует головокружение. По телу разливается жар, как будто в его организме, словно в пробирке, стремительно протекает какая-то бурная химическая реакция. Шерлок рвет с шеи шарф и вываливается на морозный воздух. Ему нужно глотнуть свежести и избавиться от этой удушающей жары.

Но и на воздухе Шерлоку не становится лучше. Тело наливается расплавленным свинцом, щеки пылают, голова идет кругом, а взгляд застилает пелена. Шерлок сглатывает, с трудом проталкивая горькую слюну сквозь внезапно пересохшее горло, и делает первый шаг. Ему нужно пройти вниз по улице определенное количество шагов, Шерлок точно знает сколько, и тогда все будет хорошо. Дома он сможет лечь, выпить холодной воды, дождаться Джона. Только добраться бы до этого дома. Чертов Майкрофт, наверняка, что-то подсыпал в чай. Мысли Шерлока вяло крутятся вокруг вариантов яда, который подмешал ему брат, теперь Шерлок в этом не сомневается. За это и прощение просил, сволочь! Вот только что за яд и с какой целью, Шерлок понять не может. Голова тяжелая, соображает плохо, и мысли все время сбиваются в кучу, отчего приходится делать усилие, чтобы выстроить их в нужной последовательности. Кроме того, процесс продвижения по улице в направлении дома протекает из рук вон плохо. Шерлок останавливается едва ли не после каждого шага, подолгу стоит, прислушиваясь к себе или просто таращась в пространство, не в силах заставить себя двинуться дальше. Это состояние отупения и тяжелой прострации длится минут десять, за которые Шерлок успевает пройти вряд ли одну седьмую всего пути до дома. А потом начинается следующая фаза отравления – ускорение. Сердце бьется быстрее, все ускоряясь и ускоряясь, тяжесть из тела куда-то утекает, хоть голова по-прежнему отказывается функционировать в прежнем режиме. Но, по крайней мере, теперь Шерлок может двигаться быстрее, и он идет к своей цели, старательно передвигая ноги. Наверняка, он пугает прохожих своим бормотанием: