Мой единственный век - Страница 2
Изменить размер шрифта:
Касьянов день
Оглянись в Касьянов день на февраль
И замри у края льдистой реки,
Ощути снегов морозную сталь,
Разбуди весну пожатьем руки.
Оглянись в Касьянов день на судьбу,
Разберись, кто в чём был прав-виноват —
Выбирай какую хочешь тропу,
Но не жги мостов – вернёшься назад!
Этот день то есть, то нету его,
Так послушайся и остановись.
Может, странного здесь нет ничего,
Но прошу: в Касьянов день – оглянись!
«Горбатый мостик – в небо…»
Горбатый мостик – в небо,
Как на качелях – в детство,
Вниз – быль, повыше – небыль,
Извечное соседство.
Извилистость бульваров,
Окрашенная грустью.
Наш путь – старее старых —
Вниз – от истоков к устью,
Вверх – от всего на свете!
Чудесные мгновенья!
Лишь в переулках этих
Вся жизнь – как откровенье.
«Ушедшие строки – жаль…»
Ушедшие строки – жаль,
Растаял в ночи их след.
Ушедшие строки – жаль,
Ушедшие слёзы – нет.
Ушедшие годы – жаль.
Упасть бы в их тёплый свет!
Ушедшие годы – жаль,
Ушедшие слёзы – нет.
Какая с утра капель!
Какая в душе метель!
Весны прозвенел хрусталь:
Ушедшие слёзы – жаль!
«Недостижимо равновесье детства…»
Недостижимо равновесье детства,
Когда и счастье, и беда – рекой!
И так не волновало их соседство —
Благословен младенческий покой…
Тех лет неповторимейшее небо,
Гораздо выше и стократ синей,
На крошки щедро брошенного хлеба
Роняющее в окна голубей!
«Поля бескрайни – как моря бескрайни…»
Поля бескрайни – как моря бескрайни,
Как радость – через край и до небес!
Я никогда не буду пташкой ранней.
Прими меня, мой полудённый лес!
Я оставляю полю все тревоги
И, запрокинув голову, стою,
В себя вбирая все твои дороги
И мудрую уверенность твою…
Прага
Слушай!.. Прорвавшись сквозь время,
Звуки стекают в хрустальный богемский бокал.
В зале, покинутой всеми,
Стынет мелодий слегка потемневший опал.
Прага лежит, притаившись,
На перекрестке свободно бегущих веков.
Что-то прошепчет, забывшись,
Шелест давно отзвучавших на камне шагов.
Муза пленённого ветра —
Ввысь, в черепичный и древнезелёный простор!
Кружит мелодия ретро
В гордом миноре и без перехода в мажор.
«Прости. Я разучилась улыбаться…»
Прости. Я разучилась улыбаться.
Я помню только, что была зима.
Мечты мои привыкли не сбываться,
И в снег глядеть привыкла я сама.
Мне зелень лета перестала сниться,
Не верится в грядущее тепло,
И заморозил ветер на ресницах
Слезинок горьковатое стекло.
Пусть ночь всё скрыла крыльями своими —
Одна звезда всегда сияет нам,
И я скорей твоё забуду имя —
Но куст калины затоптать не дам.
«Когда беспощадность ременных петель…»
Когда беспощадность ременных петель
Предстала реальностью, в угол зажав,
И камни, покинув земную постель,
Мелькают в руках, злую силу собрав, —
Не смей опускать головы перед правдой своей!
Пусть тело свела неподвижность оков,
Все вымажет ложь чёрным дёгтем речей.
Немало фальшивых картонных крестов
Сгорело в воздетых руках палачей.
Не смей опускать головы перед правдой своей!
И граду камней наступает предел
Антрактом в театре вселенских страстей.
Но смена придёт лишь тому, кто сумел
Остаться собой перед правдой своей!
Не смей опускать головы перед правдой своей!
«Молчание пустых квартир…»
Молчание пустых квартир —
ответом множеству вопросов.
Прохладные ладони стен,
прижатые к пыланью лба.
Сожжённые мосты дверей,
захлопнувшихся перед носом.
Не то чтобы потерян ключ —
здесь просто нет давно замка.
Здесь просто нет давно пути
по указателю «обратный».
Со ржавым скрипом за спиной —
решётки через каждый шаг.
Здесь, правда, есть одно окно
и вид через него приятный,
И сталь стекла спасёт тебя
от всевозможных передряг.
Не ветер с не твоих вершин,
тебе в лицо – сквозняк пленённый.
Вослед за ним тебе не ждать
вестей в конвертах голубых.
Ты спишь спокойно – нет проблем,
твой сон – разбойник приручённый.
Твоя тюрьма тебя хранит
при обстоятельствах любых.
Твоя тюрьма всегда с тобой,
всегда в тебе. Режим усилен.
Все посещения пресёк
тупой, нелепейший закон.
Попытка к бегству – не расстрел,
а хуже – возвращенье силой
В пустую комнату, к двери
с давно потерянным замком.