Мои дорогие мужчины (Наперекор волне) - Страница 16

Мэри-Лу снова улыбнулась.

– Ты знаешь, как это бывает в колледже: огромные курсы, где каждый студент – просто еще одно лицо в толпе. Но он заметил меня! И выкроил время, чтобы разузнать о моем положении. Помню, я разревелась, а он погладил мою руку, дал пару бумажных салфеток и позволил выплакаться. Куин сказал, чтобы я не волновалась, что я обязательно получу свой диплом. Он говорил о всяких пустяках, чтобы успокоить меня. Рассказал, как учил своего сына водить машину. Рассмешил меня. И только потом я сообразила, что он говорил об одном из усыновленных мальчиков. Потому что он не считал его чужим. Он считал его сыном.

Анна, обожавшая счастливые концы историй, вздохнула.

– И ты получила магистерскую степень?

– Рэймонд Куин постарался, чтобы я ее получила. Я обязана своим дипломом ему и не могу быть беспристрастной, когда дело касается его семьи. Вот почему я ничего не хотела рассказывать тебе, пока ты не составишь собственное мнение. Что касается этих трех Куинов, я их практически не знаю. Видела их только на похоронах родителей; когда хоронили профессора Куина, с ними был и Сет Делотер. Я бы очень хотела дать им шанс стать семьей, но… – Мэри-Лу сжала ладони. – Превыше всего интересы мальчика. И закон. Анна, ты работаешь скрупулезно, ты веришь в закон и в нашу социальную систему. Профессор Куин хотел сделать так, как лучше для Сета, и – чтобы отплатить старый долг – я доверила этого мальчика тебе.

– Значит, никакого давления?

– На нас всегда давят, – пожала плечами Мери-Лу, и, словно в доказательство ее слов, затрезвонил телефон. – И время бежит.

Анна поднялась.

– Тогда я поехала. Похоже, сегодня у меня снова командировка.

Был почти час дня, когда Анна подъехала к дому Куинов. Она уже успела побеседовать с тремя из пяти соседей, которых Кэм назвал ей накануне, и надеялась в скором времени поговорить с остальными.

Позвонив в балтиморский офис Филипа, она узнала, что он взял двухнедельный отпуск, так что, вполне вероятно, уже сегодня она познакомится еще с одним Куином и составит собственное мнение о нем.

Однако встретил ее щенок. Он свирепо залаял, но тут же отскочил и от страха описался. Анна рассмеялась, присела на корточки и протянула ему руку.

– Иди сюда, малыш, я тебя не обижу. Какой ты милый, какой красивый!

Она шептала ласковые слова, пока щенок не подполз к ней на животе, чтобы понюхать руку, а когда она почесала его за ухом, в полном восторге перекатился на спину.

– Вы уверены, что у него нет блох и бешенства?

Анна подняла голову и увидела в дверях Кэма.

– Ни в чем нельзя быть уверенной. Кстати, в отношении вас тоже.

Кэм рассмеялся и, сунув руки в карманы, вышел на веранду. «Сегодня костюм коричневый, – заметил он про себя. – Хоть убей, не понимаю, почему она выбирает такие скучные цвета!»

– Полагаю, раз вы вернулись, то не боитесь заразиться. Не ожидал увидеть вас так скоро.

– Речь идет о благополучии мальчика, мистер Куин. В данных обстоятельствах я не считаю возможным тянуть время.

Явно очарованный голосом Анны, щенок вскочил и лизнул ее в лицо. От неожиданности она хихикнула, но, заметив, как Кэм удивленно поднял брови, тут же поднялась, одернула жакет и с достоинством распрямила плечи.

– Я могу войти?

– Почему бы нет? – На этот раз он подождал ее, даже открыл ей дверь и пропустил вперед.

Анна увидела большую и довольно опрятную гостиную. Мебель была неновой, но с яркой обивкой и казалась удобной. Ее внимание привлек небольшой клавесин в углу.

– Вы на нем играете?

– Вообще-то нет, – Кэм непроизвольно провел рукой по дереву, не заметив, что его пальцы оставили следы в пыли. – Мама играла, и у Филипа есть музыкальный слух.

– Я пыталась связаться с Филипом сегодня утром, но не застала его на работе.

– Он покупает продукты! – Довольный, что выиграл первое сражение, Кэм чуть заметно улыбнулся. – Филип будет жить здесь… в обозримом будущем. Этан тоже.

– Вы времени не теряете.

– Речь идет о благополучии мальчика, – повторил он ее слова.

Анна кивнула, и в этот момент раздался далекий раскат грома. Быстро темнело, поднялся сильный ветер. Она посмотрела в окно и нахмурилась.

– Я бы хотела поговорить с вами о Сете.

– Это займет много времени?

– Не знаю.

– Тогда давайте поговорим на кухне. Я хотел бы выпить кофе.

– Прекрасно.

Анна последовала за ним, по дороге изучая дом. В гостиной было прибрано: очевидно, все-таки Кэм ожидал ее именно сегодня. Зато в соседней комнате она заметила незастланную постель, диван был завален газетами, по полу разбросана обувь.

«А это ты упустил», – подумала Анна и самодовольно улыбнулась, однако нашла его старания подкупающими.

Затем она услышала, как Кэмерон коротко, но с чувством выругался, и застыла на пороге кухни.

– Черт побери! Вот дерьмо! Какого дьявола?! Что же делать? Боже милостивый… – причитал он, шлепая по залитой мыльной водой кухне к посудомоечной машине.

Анна попятилась, чтобы не промочить ноги.

– На вашем месте я бы ее выключила.

Кэм нажал на кнопку, открыл дверцу, и из машины обрушился водопад белоснежной пены.

Анна закусила губу, чтобы не рассмеяться.

– Какую жидкость вы использовали?

– Что значит – какую? Для мытья посуды, разумеется! – Дрожа от ярости, он выхватил из-под раковины ведро.

– Жидкость для мытья посуды или жидкость для посудомоечной машины?

– Какая разница, черт побери?!

Кэм начал собирать воду в ведро. В этот момент за окном разразился сильнейший ливень.

– Вот, – сохраняя абсолютную серьезность, Анна указала на бегущую по полу реку. – Это и есть разница. Если вы наливаете обычную жидкость для мытья посуды в машину, подобное неизбежно.

Кэм выпрямился, не выпуская ведро из рук. На его лице было такое обиженное выражение, что Анна все-таки не смогла сдержать смех.

– Простите, простите. Пожалуйста, отвернитесь.

– Зачем?

– Я не хочу промочить туфли и чулки. Отвернитесь. Я разуюсь и помогу вам.

– Хорошо. – Кэм отвернулся, испытывая невыразимую благодарность, но, как ни старался, не мог не представлять, как она снимает чулки. – Когда мы росли, в кухне помогал в основном Этан. Я, конечно, тоже делал кое-что, но, похоже, ничего не запомнил.

– Да, здесь вы явно не в своей стихии. – Анна аккуратно сложила чулки и убрала их в туфли. – Дайте мне швабру. Я соберу воду, а вы сварите кофе.

Кэм открыл высокий узкий шкаф и вручил ей веревочную швабру.

– Очень вам признателен.

Шлепая по мыльной пене, он отметил про себя, что ей не нужны никакие чулки: у нее изумительные бледно-золотистые и гладкие, как шелк, ноги. Когда она наклонилась, Кэм облизнулся. До сих пор он понятия не имел, какой привлекательной может быть женщина со шваброй.

«Как приятно просто находиться здесь, – с веселым изумлением подумал Кэм. – Слушать дробь дождя и завывание ветра в компании красивой босоногой женщины…»

– А вы, похоже, в своей стихии, – заметил он и ухмыльнулся, поскольку Анна повернула голову и окинула его недовольным взглядом. – О, я вовсе не хочу сказать, что это женская работа. Моя мать содрала бы с меня шкуру за такие мысли. Я просто говорю, что у вас отлично получается.

В годы учебы в колледже Анна подрабатывала уборкой в чужих домах, так что она прекрасно знала, что делала.

– Я действительно умею держать в руках швабру, мистер Куин.

– Раз уж вы моете пол в моей кухне, думаю, вам следует называть меня Кэмом.

– Так вот, о Сете…

– Да, о Сете. Не возражаете, если я присяду?

– Пожалуйста. – Анна вовремя поймала себя на том, что чуть не замурлыкала какую-то песню. Бездумное махание шваброй и дождь за окном подействовали на нее расслабляюще. – Вы, очевидно, знаете, что вчера я с ним разговаривала?

– Надеюсь, он сказал вам, что хочет остаться здесь?

– Да, и это отражено в моем отчете. Я также поговорила с его учителями. Что вы знаете о его школьной жизни?