Мой босс всегда сверху (СИ) - Страница 3

Ну и плевать на них обоих!

Раз уж ни один мужчина в моем окружении не способен дать мне того, что я заслуживаю, к черту! И пока другие страдают из-за дефицита адекватных парней, я провожу время, сочиняя истории, выдумываю миры, погружаюсь в страстные любовные треугольники и получаю удовольствие, когда кто-то из моих читателей хотя бы ненадолго сбегает от этой твари-реальности.

Понедельник — паршивый день, но я стоически проталкиваюсь в метро и практически вовремя добираюсь до работы. Босса, как всегда, еще нет. Он у нас поздняя пташка. Иногда приходит пораньше, чтобы проверить, кто из ребят причаливает в офис к полудню, но в основном прибывает к обеду.

Вот бы мне такую жизнь.

Подхожу к своему рабочему месту, киваю Наталье Владимировне, пусть и уверена, что она при первой же возможности сдаст меня Воронцову, если я серьезно опоздаю или где-нибудь проколюсь, и плюхаюсь в кресло.

Только сейчас я замечаю у себя на столе пластиковый стаканчик с кофе. На картонке расписным почерком красуется мое имя: Алисе.

Удивленно вскидываю брови и делаю глоток. Какой вкусный! А главное — мой любимый! С нужными сиропами и количеством сливок.

Тянусь к телефону и, набрав три заветные цифры, улыбаюсь.

— Утро начинается с кофе?

Маринка фыркает в своем репертуаре.

— Ну, в моем случае — с секс-марафона за стенкой… Как думаешь, у всех двадцатилетних парней такой же стояк, как у парня моей соседки? Потому что я не представляю, как можно три часа подряд трахаться и даже на пару минуток не уйти на антракт! Может, тоже позаглядываться на молодежь?

Я прыскаю со смеху, едва не подавившись горячим напитком.

— Сочувствую.

— А я завидую! Взять бы тебе у них интервью. Может, вдохновишься.

— Ну уж нет, спасибо. Фантазия меня редко подводит.

— Зато мужчины делают это довольно-таки часто. Серьезно! Когда-нибудь ты вылезешь из своих вордовских файлов и ужаснешься, узнав, что никто из мужиков не занимается сексом так же круто, как герои твоих книг.

— Никто… кроме парня твоей соседки.

Мы одновременно усмехаемся, и Маринка ворчит:

— Верно. Этот хрен имеет хороший хрен. Чего у тебя голос такой бодрый? Настроение что ли хорошее?

— Еще бы. — Я вновь отпиваю кофе и откидываюсь на спинку кресла. — И сегодня ты, Воробьева, мой спонсор бодрого утра.

— И когда же я успела тебя осчастливить?

— Это ты мне скажи, когда ты уже успела сбегать за кофе? Очень вкусный, кстати. Спасибо, подруга.

— Какой еще кофе?

— Карамельный фраппучино, если не ошибаюсь.

— Не покупала я тебе никакого карамельного фраппучино, — недоуменно бормочет Маринка, и я выпрямляюсь. — Ты где его нашла?

— На столе. На нем и имя мое написано. То есть это не от тебя гостинец?

— Не-а. Слушай, может, он отравлен? — высказывает предположение подруга.

— От кого же? — Приятное тепло сдавливает грудную клетку.

Я осматриваюсь, надеясь распознать в своих горе-коллегах таинственного ухажера, решившегося поднять мне сегодня настроение.

Вряд ли мой герой — Наталья Владимировна. Может, Коля? Кидаю взгляд на прогера и морщусь, когда он принимается ковыряться пальцем в зубах. Нет, надеюсь, не он. Леонид Одинцов — слишком стар. Юрик Антонов — слишком юн. У Артема Байкова только одно любимое занятие — пялиться на мои ноги, когда я прихожу в офис в юбке. Тогда кто?

— Доброе утро, Лиса-Алиса!

Перед моим столом появляется Вадим Крылов с четырнадцатого этажа. На лице у него кривая улыбочка, а за ухом спрятан карандаш, как новомодный атрибут, делающий его дерзким бэд-боем, хотя по натуре Вадик — добрый пудель, всегда придерживающий мне дверь и болтающий со мной на супер скучных корпоративах, пока коллеги постарше напиваются в хлам. Глаза у него карего оттенка, а волосы наоборот — золотые колосья пшеницы. Мне всегда было интересно: какие они на ощупь?

Наклонившись вперед, Вадик спрашивает:

— Как твое “ничего”, Смирнова?

— Понедельник. — Я пожимаю плечами. — Просто надеюсь выжить. А ты как поживаешь? Сегодня, случаем, уже не забегал к нам на этаж?

Я прищуриваюсь, подозревая, что именно он угостил меня кофе, а парень в свойственной ему мальчишеской манере широко улыбается и, подхватив со стола степлер, уклончиво отвечает:

— Ну, может быть.

— Может быть?

— Насколько тебе известно, я частенько к вам прихожу, Лиса-Алиса.

— И чем же мы тебя так привлекаем?

— Да вот чем-то привлекаете. У вас здесь места побольше.

— Ну да. — Я робко улыбаюсь и делаю глоток кофе, не отрывая взгляда от Вадика. — Почему бы тебе не признаться, что…

— Насколько я помню, рабочий день уже начался, — перебивает меня тот самый низкий, бархатный голос, от которого внутренности скручиваются в узел. Воздух наполняется запахом его древесного одеколона. Начищенные до блеска ботинки твердо отстукивают ритм. Я цепенею от стыда, а Вадим едва не роняет на мой стол степлер, когда Воронцов проплывает мимо.

Приветствием он нас не удостаивает.

— Смирнова, — на ходу зовет начальник.

Как застуканная в курилке старшеклассница я подрываюсь с кресла.

— Да?

— В мой кабинет через две минуты.

— Хорошо, Дмитрий Михайлович.

— А ты, — мужчина оборачивается уже на пороге аквариума и бросает на Вадика равнодушный взгляд, — займись делом, иначе уволю.

Вот тебе и прекрасное начало рабочей недели.

Я захожу в кабинет, прихватив блокнот. Воронцов что-то печатает на своем ультратонком ноутбуке, сосредоточенно хмуря брови. Я уже не первый год работаю его секретаршей, но все никак не привыкну, что мой начальник — один из самых красивых мужчин, что мне доводилось видеть. Молодой, высокий и с чертовски пугающими глазами, прожигающими насквозь. Каждый раз в великолепном костюме, белой рубашке с черным галстуком. Непослушные волосы, идеально выбритый подбородок, дорогущие часы на запястье…

Мы работаем в одной компании, но от жизни получаем совершенно разные подарки. Классовая иерархия, от которой никуда не деться.

— Присаживайся, — предлагает он, не отрываясь от монитора. — Дай мне несколько секунд, и я в твоем распоряжении.

В моем распоряжении? Я еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться в голос.

Осматриваю знакомые стеклянные стены и шумно выдыхаю. Из огромных окон открывается шикарный вид на город. Так бы и сидела на диванчике и рассматривала крыши зданий, тонущих в утренней дымке.

— У нас с тобой проблема. — Воронцов захлопывает ноутбук, из-за чего я дергаюсь, едва не выронив блокнот.

— Проблема?

— Да.

Мужчина поднимается с кресла и ленивым движением ослабляет галстук, словно тот его душит. Я же сглатываю, не представляя, о чем идет речь.

— Какая проблема, Дмитрий Михайлович?

— Списки компаний.

— Списки… компаний?

Чувствую себя умственно отсталой идиоткой.

— Мне скоро лететь в командировку, а списки компаний, с которыми у нас запланированы встречи, списки потенциальных клиентов нашего агентства представлены в хаотичном порядке без какой-либо конкретики. — Я так и стою, приклеенная к полу, а Воронцов обходит стол, присаживается на его край и, скрестив на груди руки, спрашивает: — И как, по твоему, мне вести переговоры?

— Но вы не говорили…

— Чего не говорил?

— Не ставили подобной задачи. Списки собирал Одинцов, а я всего-то вам их скинула. Если вы хотели, чтобы я сама просмотрела позиции…

— Конечно же, я этого хотел. — Босс отталкивается от стола и в один шаг оказывается передо мной. Его тело так близко, что у меня сводит легкие. Я неуклюже пячусь назад, но сталкиваюсь ногами с кожаным диваном.

Интересно, сколько девушек проходило собеседование на этом диванчике?

— Дмитрий Михайлович, — слегка потерянно бормочу я.

— Кажется, кто-то неграмотно распределяет свое рабочее время.

— Я вполне грамотно распределяю свое время. Более того, я и ваше время тоже неплохо распределяю.