Мой ангел-хранитель (СИ) - Страница 199
-Сигюн, Читаури на подходе. Совсем скоро их армия нападет на Асгард, - смягчить для девы удар не получилось бы никак, поэтому Локи не стал ходить вокруг, да около. В один миг сердце ударилось, казалось, о саму грудную клетку, а потом резко зашлось в бесконтрольном стучании.
-Как?.. Почему они?.. - внятного вопроса Сигюн задать не могла, да и в этом не было необходимости - все её вопросы Локи прочитал и так. На лице её воцарился ужас, испуг и полная растерянность.
-Они все ещё жаждут мести за проигранную мною войну в Мидгарде. Танос хочет уничтожить Асгард, забрать Тессаракт, убить меня, а после завоевать Вселенную, - нещадно Локи ранил жену каждым словом, а она же еле держалась на ногах. Не будь его рядом - точно бы упала. Она могла представить все что угодно, даже разрушительный Рагнарек, но только сейчас она поняла, что страшнее этих существ не может быть ничего. Они были чудовищны и опасны, когда Локи союзничал с ними, они грозились убить его ещё тогда, то чего же ожидать от них теперь, на этой войне? Девушка ещё не забыла и никогда не забудет эти отвратительные лица солдат, эти тошнотворные запахи их сморщенных тел, эти противные голоса, которые иногда слышались в её кошмарных снах. До сих пор по коже пробегает дрожь, когда она вспоминает момент, где объятия Иного захватили её, где на её глазах беспощадно издевались над её мужем. Нет…
-Этого не может быть… Это сон. Локи, прошу тебя, разбуди меня, разбуди и скажи, что мне снится все это, - она умоляюще смотрела на него, а голубые глаза заблестели как бриллианты, когда на них выступили слезы.
И как бы магу самому хотелось проснуться сейчас и обрадоваться тому, что все последние дни - простой сон. Нет, он не боялся войны, не боялся за свою жизнь, он тревожился лишь о своей семье. В этой огромной Вселенной практически невозможно найти места, где Танос бы не достал его детей и жену, но тем не менее такое место у Локи имеется, но обо всем этом он сейчас умолчит. Он заранее знает, что ответит ему любимая супруга, какую истерику закатит, как вцепится в его плащ, в его плечи, лишь бы ни за что не покидать его. Локи все сделает сам, сделает так, что у драгоценного ангела просто не останется выбора, не будет другой дороги, кроме как уйти в убежище. Он насильно готов запереть детей и её там, не жалея ни сколько её безутешного, сходящего с ума сердца, так нужно.
-Тише, милая, успокойся, - он взял её личико в ладони, он заставил её смотреть ему в глаза. -Это не сон, но я клянусь, что сделаю все, чтобы вскоре это событие стало лишь страшным сном и воспоминанием. Я убью Таноса и Иного, я сделаю все, но сумею нас всех защитить. Ты меня слышишь, девочка? Послушай мой голос, успокойся, - он заставил её открыть зажмуренные глаза. Слезы с её щек стекали ему на пальцы, а сердце в её груди уже обливалось кровью.
-Ты веришь мне, Сигюн? Скажи, ты веришь, что все будет хорошо? - спросил он, прожигая её своим взглядом, словно им стараясь испепелить в ней оставшиеся слезы. Девушка часто закивала головой, а потом выдавила из себя сквозь рыдания: -Да.
-Я обещаю тебе, - прошептал Лафейсон, прикасаясь холодными губами к её лицу, неистово целуя её щеки, лоб, глаза, губы, а после крепко прижимая к своей груди. Она же прильнула к нему со всей своей силой, со всей своей нежностью, любовью, прильнула так, словно силилась растворится в его теле. Вдыхая родной запах мяты, ощущая на своей талии самые любимые и ласковые руки, слыша сладкое дыхание возле своего уха, она начала невольно успокаиваться, однако не переставая дрожать всем телом в его объятиях.
-Локи, мой дар не предупреждает меня, он не видит, что тебя ожидает в будущем. Я слепа, милый, я так слепа, и я ничем не могу помочь. Это плохой знак, ещё никогда мой дар так меня не подводил, а теперь же он словно утратил свою силу, Локи… Я вижу только пустоту, бесконечную пустую тишину, и только истошный крик, принадлежащий неизвестно кому… Мне так страшно, - говорила Сигюн, между словами еле слышно всхлипывая.
-Тихо, девочка. Тихо, родная, - он не знал, что отвечать, кроме как просто успокаивать её. Он понимал, что увидь она, как его убивают, он бы все равно не дал ей шанса помочь самому себе, потому что помощь её может обойтись ценой её жизни. Но она ничего не видела, ничего не ощущала, была в темноте, была сокрыта от предстоящего, значит, норны дают ему шанс уберечь своих родных без препятствий. И этот шанс он ни за что не упустит.
…Он усадил супругу на трон, сам уселся рядом на широком подлокотнике. Его руки легли на её хрупкие плечи, а она же упала ему на грудь, сверля взглядом мраморный пол.
-Ты ведь не позволишь мне быть рядом? - тихо спросила она.
-Не позволю, - ответил Локи. -А ты ведь не станешь сейчас молить меня о том, чтобы я дал тебе в руки оружие и пустил воевать? Хочу сразу сказать, чтобы ты даже не пыталась. Ведь в твоей головке уже промелькнула такая мысль. Забудь.
Сигюн ещё крепче обняла мужа, вновь ощущая на своих щеках бегущие слезы. Что-то внутри подсказывало ей, что-то не переставало ей дарить самое страшное чувство во Вселенной - чувство, когда думается, что ты видишь его в последний раз. Она гнала эти думы прочь от себя, она запиралась от них на замок, но они лезли во все щели, снова одолевали, и сердце её уже устало билось в груди, а дыхание было таким, словно в комнате не хватало воздуха.
-Где ты прикажешь нам остаться? - сквозь слезы спросила она, однако не дрогнувшим голосом.
-Там, где вас никогда не найдут, - ответил колдун неопределенно. После он поднял заплаканное личико жены за подбородок, а она же снова тихо спросила:
-Я надеюсь, убежищем будет не Ванахейм? - В груди у Сигюн все замерло. Нет, она не выдержит, она сойдет с ума, находясь так далеко.
-Нет. Тебе и нашим сыновьям нельзя уходить ни в Ванахейм, ни в какой-либо другой мир. Вы не будете в безопасности нигде, ни в одном из девяти миров. Есть лишь одно место, где вы сможете укрыться.
-Локи, скажи: могу ли я тебе хоть чем-то помочь? Хоть самую малость. Скажи, чем угодно, я помогу тебе. Я понимаю, что ты хочешь уберечь, и я уйду, куда ты скажешь, мы уйдем вместе с детьми туда, куда ты прикажешь, только умоляю, скажи, что я могу сделать для тебя? - она внимательно смотрела ему в глаза, сжимала подол его плаща, заметно дрожала от новых порций слез, что Локи заботливо вытер нежной ладонью.
-Ну, во-первых, прекрати плакать. Ты поможешь мне, если будешь в безопасности вместе с Нари и Вали. А во-вторых… - он осторожно обрисовал кончиком пальца её талию, очертил линию от груди к шее, - я слишком давно к тебе не прикасался. Слышишь эту тишину? Она создана для нас сейчас, создана, чтобы мы заполнили её, - улыбнулся он мистично. Сигюн же вспыхнула от его ласк и отвела глаза в сторону. Да что же он творит? Как он может?
-Локи, так нельзя… - прошептала она между глубокими поцелуями, когда он нагнулся к ней и крепко удержал за талию, а второй рукой нещадно и чуть грубовато надавил на нежные щечки. -Локи, давай хотя бы не здесь, - она слабо сопротивлялась, но Локи даже не думал останавливаться.
-Здесь. Твой король желает взять тебя прямо на этом троне, - прорычал он, скалясь, мигом пробуждая в себе необузданного зверя.
Локи рывками сорвал с жены всю одежду, платье, нижнее белье, даже гребень, что удерживал невысокую прическу девушки, - все полетело на пол, куда-то в сторону, а сама же она оказалась прижата к широкой спинке трона. Она задыхалась от его диких поцелуев, от его грубых рук, которые до боли сжимали её бедра, порой оттягивали её длинные волосы, чтобы вдоволь насладиться шеей, оставить на ней следы, оставить на ней вкус своих губ, алый оттенок, болезненно ноющую отметину. Локи сам мало понимал, что на него нашло, но он до безумия желал свою жену, желал так, как никогда раньше, и контролировать себя, как бы не старался, у него не выходило. Он даже не потрудился снять с себя металлический, кожаный костюм, который впивался в нежную, обнаженную Сигюн, холодил её кожу, но при этом дарил невероятные ощущения. Она уже в голос стонала, когда его проворные пальцы скользнули в глубину её тела, когда обжигающий язык ласкал и терзал её набухшую грудь. Его левая рука держала девушку под спину, а губы опускались с каждым разом все ниже, и теперь поцелуи покрывали её плоский животик. Он ранил её своими поцелуями, кожу кусал, а маленькие ранки зализывал, успокаивал ноющую боль, от которой его Сигюн чуть ли не кричала.