Могильный камень и каменные короли (ЛП) - Страница 8

Для человека, занимающегося переговорами и языками, Сарелл слишком уж сильно напирала на облаченного в мантию собеседника, но ответ того был совершенно спокойным.

— Наш трансмеханик сейчас оценивает сигнал согласно таинствам ее ордена, которые я не буду обсуждать. Сигнал оценивается как не представляющий угрозы для нашей базы и, без сомнения, для вас. Также будет выяснено, имеет ли он отношение к мятежным действиям, произошедшим сегодня. Эти действия в данный момент берутся под контроль. Нет причины для нетерпения, сестра, — Дапрокк, очевидно, только сейчас заметил, что Сарелл буквально переступает с ноги на ногу. — Мы можем перейти к лечению ваших раненых в качестве проявления гостеприимства одного Ордена к другому.

— Нет! — крикнула она в лицо технопровидцу достаточно громко, чтобы тот отшатнулся и поднял руку. — Джерс, объясни ему!

— Короли снова обретают свои голоса, — прохрипел Адальбрект. Светящиеся глаза перевели взгляд на него. — Это не что-то… безвредное. Они что-то делают с Королями.

— При анализе первичный источник сигнала может совпадать с… — Дапрокк сделал еще один шаг назад, когда Сарелл вновь прервала его.

— Вам не надо… — практически ощутимым усилием она взяла себя в руки. — Магос, вам не надо анализировать сигнал. Его надо заблокировать. Сейчас. Происходит нечто, что мы не можем контролировать. И нам нужно взять это под контроль. Адальбрект слышал, как мятежники говорили о Королях, которые снова обретут голоса. Наши люди преследовали мятежников, которые пробивались к Королям. Они знают о вашем корабле, о «Могильном камне».

— «Могильный камень»! Они устроили заговор против него? Против магоса Тея?

— Против того сановника, которого вы хотите привезти для изучения кладбища, сэр. И они оказались куда способнее, чем мы думали, и теперь они в Королях, и мы не знаем, что они там собираются делать.

Руки Дапрокка и дендрит, изогнувшийся над его головой, мелко, невольно подергивались. Адепт в более темной мантии все так же недвижимо стоял на вершине лестницы. К нему — или к ней? — присоединилась другая фигура, коренастая, с толстыми ногами и странным металлическим горбом, торчавшим выше головы. Ни один не произнес ни слова.

— Вы можете гарантировать, что «Могильный камень» не находится в радиусе поражения какого-либо оружия, которое они могут снова оживить? Или что эта трансляция настолько безопасна, что можно просто позволить им ее продолжать? У нас нет ни сил, ни умений, чтобы прервать ее из транспорта, но у вас есть эти радиоантенны и трансмеханик, — Сарелл глубоко вздохнула и сделала еще более глубокий поклон. — Технопровидец, пожалуйста. Примете ли вы во внимание то, что я вам сказала?

Фиолетовые огни под капюшоном смотрели на нее как будто целую вечность.

Все закончилось не совсем так, как ожидал Ковинд Шек.

К тому времени, как он добрался до Шагающего Короля, он остался один. Большая часть его людей растратила свои жизни в наспех организованных засадах, которые должны были замедлить преследователей, а остальные укрылись в ряду разбитых «Моровых шаров» и устроили яростную перестрелку со взводом охраны Механикус, которые прибыли на перехват из Кладбищенского Храма. Под взрывы двух последних ручных гранат Ковинд запрыгнул на леса вокруг задних ног Короля, проскользнул внутрь через дыру, оставленную плазмой, и начал пробираться через внутренние отделения на ощупь, по памяти.

Шагающего Короля взяли штурмом, не бросили и не расстреляли, и все его люки были вырваны. Как-либо обезопасить путь за собой было невозможно. И теперь, когда он справился с опьяняющим чувством, которое вызвали у него три цвета, горящие на панели трансляции, Ковинд решил вернуться и дать бой. Он позволил себе лишь краткий взгляд из окна на последнее сокровище, которое обещала эта ночь, и с трудом сдержал желание пустить слезу: величайшее творение Асфоделя, могучий Наследный Король, и его великолепные шпили и башни, окруженные мусором, облапанные шестереночниками и орлолюбами и…

Но он помнил о своем достоинстве. Ковинд обладал статусом и был одним из немногих, чья родословная позволяла брать в качестве личного знака часть имени этого мира. И не нашлось бы смерти, более подобающей его рангу. Но для этого не следует отвлекаться от того, что он должен сделать. Ковинд перезарядил автопистолет и взвесил в руке наплечную сумку с гранатами.

Стрекот вновь ускорился, к нему прибавился тонкий писк, а затем басовая нота. Часть этого кода написал сам Ковинд, он же заставил Псинтер очистить и заново скомпилировать его. При этом он черпал информацию из тайн, которые вписали ему прямо в глубинную память и которые он едва ли мог сознательно вспомнить. Теперь код попал в разумы Королей и начал собираться в матрицу, которую заложил в них сам Асфодель. Какими концепциями, какими уровнями логики и не-логики мог оперировать этот гений? Ковинд снова глянул на панель трансляции. На ней все еще горело три цвета: все три мозга Королей параллельно обрабатывали возрастающие объемы кода. Сигнальные огоньки на энергетическом блоке, который он подключил к передатчикам кода, все еще зеленели. Блок мог работать еще час. Сможет ли Ковинд столько времени удерживать имперских захватчиков? Он мог попытаться.

А затем нежная песнь матрицы была обезображена. Отвратительные вопли помех вырвались из передатчика и смешались с трансляцией Ковинда. Он стоял так примерно секунду с повисшим в руке пистолетом и открытым ртом и глядел, как огоньки на великом ключе мигнули, на миг угасли и снова ожили, с трудом пытаясь вернуться к прежнему ритму. Теперь в стрекоте появился визгливый диссонанс, переплетающийся с трескучей синкопой, которой, как знал Ковинд, не должно было быть в коде. Сигнал пытались заглушить.

Одним прыжком он вновь очутился у консоли, но что можно было сделать? Как они могли подготовить контрсигнал? Как они могли? Ковинд громко зарычал и с размаху ударил себя кулаком в зубы. Сконцентрируйся. Действуй, как подобает твоему статусу. Винить себя — это для тех, кто слаб.

Что можно сделать? Об импровизированном создании нового кода не могло быть и речи. Изменить частоту? Как он тогда сможет довести сигнал до Псинтер и Йопелла, если они вообще еще живы? На секунду заблокировать код? Попробовать вписать в него указания? Ковинд, не осознавая, что тихо стонет от паники, начал шарить по консоли в поисках нужных систем управления.

Все закончилось славной битвой в залах Шагающего Короля. Все закончилось тем, что его малый труд стал частью великого дела, и Каменные Короли снова пошли по земле. Все закончилось не так, не этими подлыми красными мантиями и их грязными…

Выстрел из хеллгана превратил в кратер шею и затылок Ковинда Шека, и взрывчатый снаряд, попавший в поясницу, швырнул его вперед. Он ударился лицом о консоль и медленно осел на кафедру. К тому времени, как он сполз на колени, на командный мостик уже ворвались гвардейцы. Удар сапога отбросил тело Ковинда в сторону. Хаффит вырвал огромный ключ из передатчика кода, наступил на него и переломил надвое, и через миг стрекочущий звук перешел в писк и замолк.

— Выяснила ли трансмеханик, чем являлся этот сигнал?

— Нет, магос, — ответил Дапрокк. Ветер развевал его красный плащ. Они стояли вдвоем под Машина Опус на вершине храмового зиккурата и использовали вокальный способ общения — из-за ветра его сложнее было уловить вокс-ворам.

— Мы… избрали план действий, случайно совпавший с тем, который другие Адептус… так вышло…

— Вы воспользовались их советом, технопровидец. Не надо притворяться, что вы этого не делали. Я наблюдал за вами, помните? Я вас не виню.

Руки Дапрокка чуть дернулись.

— Не зная, чем являлся сигнал, — продолжал его собеседник, — мы не можем сказать, было ли предотвращено то, для чего он предназначался, или нет. Мы — часть культа, что воспринимает любой пробел в знании как вызов, и все же это — особенно важный вопрос.

— Сестра, похоже, решила, что целью этого нападения было использование трех наиболее функциональных Каменных Королей в качестве оружия против «Рамош Инкалькулят», — рискнул Дапрокк. — И даже против вас, сэр. Первоначально целью делегации была встреча с вами, но в то время, когда Адептус отправились в путь, они, очевидно, считали, что вы все еще на борту «Могильного камня».