Мое прекрасное несчастье (Прекрасная катастрофа) - Страница 2

– К Америке это тоже относится, – парировала я.

– В отличие от тебя она не бросается на арену, – нахмурился он. – Идемте отсюда.

Америка улыбнулась и стерла с моего лица остатки крови.

– Эбби, какая же ты заноза в одном месте! Но я тебя чертовски обожаю!

Подруга повисла у меня на шее, мы поднялись по ступенькам и окунулись в ночь.

Америка дошла со мной до комнаты в общаге и ухмыльнулась Каре, моей соседке. Немедленно сняв окровавленный кардиган, я бросила его в корзину для белья.

– Гадость какая! Вы где были? – лежа на кровати, спросила Кара.

Я взглянула на Америку.

– У нее кровь из носа пошла, – пожала плечами подруга. – Ты разве еще не видела знаменитые фонтаны крови Эбби?

Кара поправила очки и покачала головой.

– Все впереди! – обнадежила ее подруга.

Америка подмигнула мне и закрыла за собой дверь.

Меньше чем через минуту запищал мой мобильник. Не изменяя себе, Америка прислала эсэмэску всего через пару секунд после нашего расставания: «Останусь с Шепом до завтра. Королева ринга».

Я мельком глянула на Кару. Соседка смотрела так, будто в любую секунду у меня из носа хлынет кровь.

– Она пошутила, – сказала я.

Кара равнодушно кивнула и перевела взгляд на учебники, разбросанные по одеялу.

– Пожалуй, приму душ, – пробормотала я, беря полотенце и косметичку.

– Я поставлю в известность общественность, – невыразительно бросила Кара, не поднимая головы.

На следующий день Шепли и Америка присоединились ко мне за обедом. Хотелось посидеть в одиночестве, но столовая заполнилась студентами, а свободные места вокруг меня заняли «братья» Шепли из студенческой общины, называемой «Сигма Тау», и парни из футбольной команды. Некоторых я видела на подпольном бою, но никто не упомянул про мою выходку на ринге.

– Шеп, – позвал кто-то, проходя мимо.

Шепли кивнул. Мы с Америкой обернулись и увидели, что в конце стола занял место Трэвис. За ним следовали две сладострастные крашеные блондинки. Одна из них приземлилась к нему на колени, другая устроилась рядом, теребя его футболку.

– Кажется, меня сейчас стошнит, – буркнула Америка.

Блондинка, сидевшая на коленях у Трэвиса, повернулась к ней.

– Я все слышала, сучка.

Америка схватила булочку, бросила ее через весь стол и чуть не угодила блондинке в лицо. Не успела та сказать и слова, как Трэвис столкнул ее с коленей на пол.

– Ой! – закричала она, сердито глядя на парня.

– Америка – мой друг. Так что, Лекси, присядь к кому-нибудь еще.

– Трэвис! – захныкала она, неуклюже поднимаясь на ноги.

Тот переключился на еду, вовсе игнорируя блондинку. Девушка посмотрела на свою сестру, фыркнула, и они вместе, под ручку, удалились.

Трэвис подмигнул Америке и как ни в чем не бывало принялся есть. Над его бровью я заметила небольшой шрам. Трэвис обменялся взглядами с Шепли и завязал разговор с парнем из футбольной команды, сидящим напротив.

Понемногу наш столик опустел. Мы с Америкой и Шепли задержались, чтобы обсудить планы на выходные. Трэвис поднялся, уже собираясь уходить, но затормозил возле нас.

– Что? – громко сказал Шепли, прикладывая руку к уху.

Я изо всех сил старалась не обращать внимания на Трэ виса, но, подняв голову, увидела, что он пялится на меня.

– Трэв, ты же знаешь ее. Лучшая подруга Америки. Она была с нами вчера вечером, – сказал Шепли.

Трэвис одарил меня, пожалуй, самой обольстительной улыбкой из своего арсенала. Парень просто излучал секс и бунтарство. Темно-русые волосы взъерошены, предплечья покрыты татуировками. Я закатила глаза из-за столь нелепой попытки соблазнить меня.

– Мерик, с каких пор у тебя есть лучшая подруга? – спросил Трэвис.

– Со средней школы, – ответила она, поджимая губки и улыбаясь мне. – Трэвис, разве не помнишь? Ты испортил ей свитер.

– Я столько свитеров перепортил, – улыбнулся Трэвис.

– Мерзость какая, – пробурчала я.

Трэвис выдвинул пустой стул рядом, сел и вытянул перед собой руки.

– Так, значит, ты Голубка? Да?

– Нет, – огрызнулась я. – У меня, вообще-то, есть имя.

Моя реакция, кажется, его повеселила, отчего я еще больше разозлилась.

– Ну?.. И какое? – спросил он.

Игнорируя его, я надкусила последнюю яблочную дольку.

– Значит, Голубка, – пожал он плечами.

Я взглянула на Америку, потом повернулась к Трэвису.

– Не мешай мне обедать.

Трэвис уходить не собирался, ведь я бросила ему вызов.

– Меня зовут Трэвис. Трэвис Мэддокс.

– Я знаю, кто ты, – закатила я глаза.

– Правда? – спросил Трэвис, удивленно поднимая брови.

– Не льсти себе. Трудно этого не знать, когда пятьдесят пьяных парней скандируют твое имя.

– Да, такого хватает сполна. – Трэвис выпрямился на стуле.

Я снова закатила глаза.

– У тебя что, нервный тик? – хмыкнул Трэвис.

– Чего?

– Нервный тик. У тебя глаза дергаются. – Он засмеялся над моим яростным взглядом. – При этом они просто прелестны, – сказал он, придвигаясь ко мне. – Кстати, какого цвета? Серые?

Я уперлась взглядом в тарелку, создавая между нами ширму из моих длинных светло-рыжих волос. Мне не нравилось то, что я испытывала в его присутствии. Я не хотела краснеть рядом с ним, как уйма других девчонок в «Истерне». Не хотела, чтобы он смог повлиять на меня таким образом.

– Трэвис, даже не думай, – предупредила Америка. – Она мне как сестра.

– Детка, – произнес Шепли. – Ты только что сказала «нет». Теперь он ни за что не сдастся.

– Ты не ее типаж, – встала на мою защиту Америка.

Трэвис притворился обиженным.

– Да я чей угодно типаж!

Я украдкой взглянула на него и улыбнулась.

– Ага! Улыбка! Все же я еще не полный болван, – подмигнул он. – Рад знакомству, Голубка. – Он обошел вокруг стола, нагнулся к Америке и что-то шепнул ей на ухо.

Шепли швырнул в своего кузена картошкой фри.

– Трэв, убери-ка свои губы подальше от моей девушки!

– Связи! Я налаживаю связи! – Трэвис вернулся, подняв руки и демонстрируя саму невинность.

Следом за ним увязалось несколько девиц, хихикая и теребя волосы, чтобы привлечь его внимание. Трэвис открыл перед ними дверь, и те чуть ли не завизжали от восторга.

– Да уж, Эбби, – засмеялась Америка. – Ты попала.

– Что он сказал? – насторожилась я.

– Дай угадаю, – сказал Шепли. – Он хочет, чтобы ты привела ее в нашу квартиру?

Америка кивнула, и Шепли покачал головой.

– Эбби, ты умная девчонка. Так что предупреждаю сразу. Если поведешься на эту дребедень и потом останешься у разбитого корыта, не вини нас с Америкой, лады?

– Шеп, я не куплюсь на это, – улыбнулась я. – Я что, похожа на близняшек Барби?

– Она уж точно не поведется, – заверила своего парня Америка, беря его за руку.

– Мерик, это не первое родео на моем веку. Ты знаешь, сколько раз он подводил меня, переспав с лучшей подружкой моей девушки? Рано или поздно наступает конфликт интересов, ведь встречаться со мной равносильно дружбе с врагом! – Тут Шепли посмотрел на меня. – Так что, Эбби, не говори потом Мерике, чтобы она прекратила видеться со мной только потому, что ты поддалась на уловки Трэва. Я тебя предупредил.

– Не стоило, но все же ценю.

Я ободряюще улыбнулась. Пессимизм Шепли, конечно же, созревал долгие годы, поощряемый похождениями Трэвиса.

Америка махнула мне рукой, удаляясь с Шепли, а я направилась на послеобеденную пару. Сжав лямки рюкзака, я прищурилась от яркого солнца. «Истерн» полностью оправдал мои ожидания: небольшие аудитории, незнакомые лица. Я начинала все с чистого листа. Здесь никто не станет перешептываться у меня за спиной, обсуждая мое прошлое или то, что о нем известно. Я выглядела как обычная первокурсница, идущая на занятие с круглыми от любопытства глазами. Никто не пялился, не сплетничал, не жалел меня. Я позволяла остальным увидеть себя именно такой: скучной Эбби Эбернати в кашемировом.

Поставив рюкзак на пол, я рухнула на стул, наклонилась и выудила из сумки ноутбук. Когда я выпрямилась, чтобы положить его на парту, рядом приземлился Трэвис.