Мое имя в твоем безумии (СИ) - Страница 8

Ничего нет.

***

Старое деревенское кладбище, сокрытое среди густых деревьев, почти не пропускающих свет, и

гуляющий над могилами холодный ветер, качающий ветви.

Молодой человек с осунувшимся лицом, когда-то привлекательным и свежим, стоял над земляным

холмиком, опираясь рукой на деревянный крест.

В его глазах не было ничего, кроме тоски и боли, не покидающей его уже год.

- Андрей? – робкий тихий голос заставил парня вздрогнуть и повернуться.

- Екатерина?

- Вы помните меня? – рыжеволосая девушка неуверенно улыбнулась, прислонившись боком к

железной оградке.

- Я больше ничего не забываю.

Он помнил всё: поздний звонок и сбивающийся голос какой-то девушки, назвавшейся подругой

Нади и сообщившей о её пропаже, помнил шумный вокзал и пассажиров в душном вагоне поезда, тесный автобус и пролетающие мимо крыши домов, суету в деревне и прочёсывание леса, обход

жителей и измученное лицо старика с опухшими от слёз глазами.

Он помнил животный страх, сковывающий его с каждой минутой безрезультатных поисков, и самое

страшное – пылающий дом на окраине деревни Сазоново, треск лопающегося шифера, крики людей, двух мужиков, удержавших его, когда он пытался ворваться в горящее здание, будто почуяв, что

Надя там.

Помнил, как долго ехала районная пожарка, а местные жители носились с вёдрами, безуспешно

сбивая пламя, поглотившее все его мечты и надежды и отобравшее жизнь у самого дорогого ему

человека и у него самого.

Он помнил два обезображенных огнём трупа, над одним из которых рыдал дед Аркадий, проклиная

себя и весь свет, помнил, как не решался подойти ближе, всё ещё надеясь, что это чудовищная

ошибка.

А потом были похороны. Закрытый гроб опустили в землю, и очнулся Андрей только тогда, когда

тяжёлые лопаты стали засыпать яму. Бросившись вперёд, он взвыл, расталкивая могильщиков, не

позволяя им зарыть его жизнь.

Именно Катя оттащила его в сторону, вцепившись руками в грязную помятую рубашку и не давая

двигаться.

Они стояли, обнявшись, и он не выдержал, тихо беззвучно заплакав на плече незнакомой девушки, глотающей свои слёзы и вздрагивающей.

А потом он дошёл до уже зарытой могилы, в которой покоился человек, отобравший у него самое

дорогое.

Присев на корточки возле земляного холмика, он тихо спросил: «За что?»

В нём не было ненависти, была лишь боль, поглотившая его, как огонь поглотил на его глазах

мрачный пугающий дом.

- Сегодня год, - Катя нервно теребила рыжую косу.

- Да, - Андрей закурил, присев на сколоченную местными мужиками лавочку.

- Она любила вас…

- Я знаю, - Кузьминок опустил голову.

По тропинке медленно брёл ссутулившийся седой старик, опираясь на самодельную клюку.

Приблизившись, он окликнул Сорокину по имени.

- Дед Аркадий, здравствуйте, - девушка коснулась плеча старика и, придерживая его под локоть, помогла дойти до лавки и сесть рядом с Андреем.

- Здравствуй, сынок, - дед Нади закашлялся, прижимая кулак к сухим губам.

- Здравствуйте, как вы поживаете?

- А я не живу, милок, я даже не существую, - обесцветившиеся глаза стали влажными, когда старик

посмотрел на фотографию, прикрепленную к кресту.

- Я тоже.

- А тебе ещё жить и жить, - кряхтя, дед поднялся с лавки, и, достав из кармана замызганного

пиджака горсть карамелек, положил на могилу: - Надька сладенькое шибко любила.

- И пельмени, - Андрей невольно улыбнулся.

- Ага, домашние, - Катя всхлипнула, с трудом сдерживая душащие слёзы.

- Катюш, может, налепишь сегодня, – старик снова сел на лавку, - помянем?

- Налеплю, - Сорокина посмотрела на молодого человека: - Вы останетесь?

- Если дед Аркадий не против.

- Погости, внучек, мне одному совсем туго, - Беликов покачал седой головой. - Никого не осталось.

Три человека молча стояли возле могилы, такие разные, но объединённые общим горем, связавшим

их навсегда.

Потеря близкого человека – самое страшное, что может произойти, и вы умираете вместе с ним, отдавая часть своей души.

Боль притупляется со временем, раны стягиваются, но остаются грубые рубцы, которые до конца

жизни будут напоминать об утрате.