Мое имя в твоем безумии (СИ) - Страница 1

часть 1

Забитый маленький ПАЗик, поскрипывая рессорами, медленно ехал по пыльной дороге, не знавшей

ремонта долгие годы. Колёса попадали в многочисленные выбоины и ямы, раскачивая душный

салон, заполненный деревенскими жителями.

- Васька, смотри, куда прёшь! Не дрова тягаешь! – морщинистая плотная бабка погрозила кулаком в

сторону водителя.

- Петровна, не гунди, чай, я не губернатор, чтобы асфальт катать!

- Будто губернатору дело есть до нашей глухомани! – фыркнул сгорбленный старик, сидящий возле

двери.

Перекрикивая друг друга, пенсионеры подняли спор на весь автобус, начав с губернатора и

незаметно перекатившись к безнравственности молодёжи, несколько представителей которой ехали

вместе с ними, хватаясь за шаткие поручни, чтобы не упасть.

Толкнув в спину бледную задумчивую девушку, именуемая всеми Петровна закряхтела:

- Чего в проходе встала, дай людям пройти! Понаедут городские…

- Какая ж она городская? – весело засмеялась тучная женщина, сидящая в середине салона. - Это

Надька Беликова, Аркашина внучка!

- Правда, что ль? – старуха сощурилась. - Вымахала, ууу, кобыла!

- Здравствуйте, Галина Петровна, - девушка вжалась в жёсткий вертикальный поручень, пропуская

ворчунью.

- Уехала, деда бросила, а теперь припёрлась? Пади, хахаль городской бросил? – так и не

дождавшись ответа, старушка, переваливаясь, спустилась по ступенькам, а автобус тронулся дальше.

Теперь пассажиры были увлечены созерцанием Нади, которую помнили семнадцатилетней

скромной девчушкой, работающей дояркой на единственно уцелевшей в районе ферме и тащащей на

себе домашнее хозяйство после смерти бабки.

Поёжившись под любопытными взглядами, девушка уставилась в окно на проплывающие мимо

деревья и крыши убогих перекошенных деревенских домишек.

Выскочив на ближайшем повороте, она поправила лямку набитой сумки и, вздохнув, пошла по

узкой тропинке вдоль леса к месту, которое ещё каких-то пять лет назад называла своим домом.

С каждым шагом, дающимся ей с трудом, на девушку наваливалось тяжёлое бремя воспоминаний.

Мать умерла при родах, отец, спившись после потери жены, спустя пару лет последовал за ней, замёрзнув в глубоком сугробе, а девочка осталась на попечении бабки и деда-алкоголика, любящего

прикладываться, как к бутылке, так и к внучке с супружницей. Побои не были для неё чем-то диким, они стали привычными и практически перестали приносить боль. К десяти годам Надя Беликова уже

в полную силу помогала своей бабушке по хозяйству и частенько оставалась с ней на ночные

сторожевые дежурства на ферме, чтобы избежать стычек с пьяным дедом.

В шестнадцать она, будучи ещё школьницей, подрабатывала на той же ферме дояркой. Именно в ту

пору умерла старая Елена Марковна, единственный человек, любящий нескладную девочку и

заботящийся о ней. Дед стал закладывать за воротник пуще прежнего, только руки больше не

распускал, боясь получить в ответ от хрупкой на вид кареглазой девчонки граблями или лопатой.

Закончив с отличием школу, Надя решилась оставить деревню, погрязшую в пьянстве, распутстве и

нищете. Собрав чемодан, она уехала в город и поступила в медицинский, о чём мечтала с раннего

детства, глубоко переживая смерть своей матери, которую никогда не видела из-за халатности врача-

забулдыги, не успевшего вовремя остановить обильное кровотечение у женщины.

Дед только покачал головой ей вслед и жадно припал к горлышку мутной бутылки, не

удосужившись уйти в дом с разбитого перекошенного крыльца.

Как иногородней, Беликовой выделили комнату в общежитии с двумя соседками, весёлыми

девчонками-зажигалками Лизой и Галей. Лиза была, конечно, спокойнее урагана Галки, но тоже не

особо отставала от подруги в попытках сделать из забитой провинциалки раскованную модную

студентку.

Бесполезное занятие они бросили спустя год, так и не добившись никаких подвижек. Надя, как

прежде, оставалась замкнутой, серьёзной и думающей только об учёбе. Ни о каких парнях речи не

шло, как ни пытались соседки по комнате знакомить её со своими друзьями. Деревенская простачка

игнорировала любые ухаживания, подарки не принимала, на сомнительные приглашения отвечала

отказом.

Как в её жизни появился Андрей, подружки проморгали, занятые своими многочисленными

ухажёрами.

Он просто оказался рядом с Надей, будто всегда был где-то поблизости. Девушки учились на

третьем курсе, а он был старше на пару лет и уже заканчивал юридический. Всегда милый, обходительный, весёлый, но готовый дать отпор, если вдруг кому-то вздумается прицепиться к нему, Наде или ребятам из их окружения.

Они и познакомились, когда Беликова возвращалась в общежитие из поликлиники, где

подрабатывала уборщицей, и, свернув в переулок, столкнулась с двумя подвыпившими мужиками.

Андрей проходил мимо со своим приятелем и услышал отчаянные крики, грохот и мат. Не

задумываясь, парни пошли на голоса и поразились увиденному: растрёпанная, хрупкая, как

тростинка, девчонка отбивалась от ругающихся верзил собственными туфлями, размахивая ими, как

самым смертоносным оружием.

Растолкав пьянчуг, спасатели сами едва не получили от разошедшейся и плохо соображающей

барышни. Успокоившись, девушка тряхнула чёлкой и по-мужски крепко пожала ладони парням, пробормотав:

- Надежда Беликова. Прошу прощения и спасибо.

- Виктор Прохоров, – друг парня с серьёзным видом ответил на рукопожатие, а Андрей

расхохотался и, растрепав и без того взлохмаченные волосы воинствующей девицы, представился:

- Прямо амазонка! Меня зовут Андрей, но если надо официально, то Андрей Кузьминок.

А потом всё закрутилось само собой: он проводил её до общежития и, забыв спросить номер

телефона, в следующий вечер караулил возле входа с потрёпанным букетом ромашек, сорванных за

ближайшим углом.

Почти каждый вечер он сопровождал девушку от работы до общаги, после стал проводить с ней

выходные в каком-нибудь парке, библиотеке или кафе. На близость парень даже не намекал, боясь

спугнуть Надю, шарахающуюся даже от мимолётных поцелуев в щёку.

Гораздо позже он узнал причину её поведения: перед самым отъездом из дома девушку едва не

изнасиловали, когда она одна возвращалась с сельской дискотеки и так некстати решила сократить

путь, пойдя через заброшенные склады.

Она знала этих парней, преградивших ей дорогу: двое были из соседней деревни, а трое учились

вместе с ней в школе, один даже в её классе.

Надя не была робкого десятка, но прекрасно понимала, что в данный момент силы не на её стороне.

Попытки звать на помощь быстро пресекли, зажав рот грязной ладонью. Её трогали везде, раздирая

одежду, сминая хрупкое тельце множеством крепких похотливых рук и весело комментируя

происходящее.

Бывший одноклассник Васька едко усмехнулся, мацая маленькую грудь:

- Эта сучка так и не дала никому из наших, а теперь решила свалить по-тихому. Видать, рожами мы

для этой цацы не вышли.

- Рожами, может, не вышли, а кое-чем другим побалуем! – хохотнув, парень из соседней деревни, которого все почему-то звали Шитом, спустил штаны. - На землю шмару, я первый попробую её!

Подчинившись, видимо, своему главному, остальные расступились, бросив помятое тело на сырую

траву.

Надя попыталась подняться, но её остановили ударом в живот.

- Лежи, сука! Не будешь дёргаться, тебе понравится, ещё и добавки попросишь!

У Беликовой не было сил кричать после удара, выбившего из лёгких воздух. Она отмахивалась

руками и ногами, но насильникам это быстро надоело, и они попросту распяли её на земле, намертво

пригвоздив конечности и лишив малейшей возможности вырваться.

Спасение пришло в лице местного дурачка Юрки Шевелькова, внезапно появившегося с дикими