Модный Вавилон - Страница 54

— Джеймс. Он должен прийти после тебя, — говорит Александр.

— Джеймс Кар?

— Да.

— Замечательно. Я часто работала с ним в паре. Он ведь учился вместе с Гарреном?

Гаррен — один из лучших парикмахеров в мире, сумевший раскрыть индивидуальность многих супермоделей. Он работал с Брук Шилдс на шоу у Келвина Клайна; сделал Карен Элсон короткую рыжую стрижку, которая стала ее фирменным знаком; уговорил Эрин О'Коннор расстаться со своими длинными каштановыми волосами, покраситься в черный цвет и перестать выщипывать брови. В течение последних тридцати лет Гаррен неизменно оставался в числе лидеров, и его почти невозможно залучить к себе, если вы, конечно, не Версаче.

— Нет, к сожалению, — говорит Александр. — Он не учился с Гарреном. Но, по-моему, Кар — один из команды Фанни.

— Да, помню, — отвечает Бев. — Блондин с зачесанной вперед челкой.

— Точно.

— Мне нравился Фанни, — заявляет Бев. — Очень стильный. А какие у вас задумки насчет причесок?

— Пока никаких, — отвечаю я. — Наверное, мы дождемся Джеймса.

— Ладно… смотрите. — Она поворачивает голову Натальи вправо, влево, чтобы мы могли полюбоваться на ее работу.

Не знаю, что и сказать. Девушка выглядит так, будто она бежала марафонскую дистанцию. Щеки ярко-розовые, лицо блестит, словно от пота. Но губы, бесспорно, впечатляют.

— По-моему, потрясающе, — говорит Александр.

— Да? — спрашиваю я.

— Очень вдохновляет.

— Благодаря вашей коллекции, — признается Бев.

— Может быть, сделать общий тон и щеки чуть светлее? — осмеливаюсь высказаться я.

— Ты так думаешь?

— Ну…

— Мне кажется, неплохо, — мнется Александр.

— Неплохо? — Бев явно задета.

— У американцев это слово значит нечто большее, поспешно выкручивается мой партнер. — «Неплохо» означает… великолепно.

— Так вы довольны?

— Мы в восторге. — Александр кивает, делая мне знак.

— Сногсшибательно, — роняю я.

— Я рада, что вам понравилось. — Она улыбается.

Еще семь минут дежурных любезностей — и Бев со своей необъятной сумкой и раскрашенной моделью, наконец, убирается прочь.

— Прости, — говорит Александр, крутя головой. — Я просто не мог ничего поделать! Нам нужна ее репутация. Я очень мало знаю о макияже и еще меньше в нем разбираюсь. Так что пусть всем этим займется она.

— Хорошо, — отзываюсь я. — Я просто пыталась изобразить, что мне интересно.

В дверь снова стучат.

— Господи, дай мне сил! — стонет Александр и идет открывать.

Входит Джеймс Кар — весь в черном — и тоже тащит за собой баул. На нем очки от Gucci, на макушке огромная кепка. Когда он ее снимает, обнаруживается, что он совершенно лысый. У него протяжный калифорнийский акцент, и он дымит как паровоз. Он успел выкурить три сигареты, прежде чем разложил свои принадлежности. Он сообщает, что хит сезона — завивка и невероятно актуальны проборы. Что сегодня девиз всех стилистов — безыскусность. Должно казаться, что девушка только что проснулась и еще не успела привести себя в порядок. На такую «никакую» прическу уйдет не меньше двадцати минут, говорит Джеймс. Александр намекает, что нам нужно что-нибудь совсем простенькое. Презентация стоит в программе дня первой, так что модели прибудут за полчаса до начала, не раньше. В таком случае, полагает Джеймс, нам нужен не стиль, а чтобы все было «прелестно, прелестно, прелестно». Его предложение — высокий «конский хвост», одинаковой длины у всех моделей. У него есть несколько накладок для тех, у кого короткая стрижка. Мы с Александром переглядываемся и киваем: это и в самом деле просто, красиво и сдержанно. Джеймс благополучно покидает нас, мы облегченно вздыхаем и достаем из мини-бара бутылку водки Grey Goose.

— Тебе не кажется, что у всех наших моделей лица типичных уроженок Кройдона? — спрашивает Александр, касаясь губами высокого бокала.

— Кажется.

— На подиум выйдет целая вереница двойников Вики Поллард! — Он начинает смеяться. — Надеюсь, американцы не смотрят сериалы об английской глубинке.

Проходит три часа, но мы с Александром даже и подумать не в состоянии, чтобы тащиться на показ Luca Luca или на вечеринку к Марку Джакобсу. Мы опустошили почти целую бутылку водки и употребили шесть граммов кокаина. Александр провез его зашитым в складку коллекционных брюк. Слава Богу, он утаил от меня, что собирается протащить через границу наркотики. Теперь же, учитывая жуткий сбой биоритмов, от которого мы оба страдаем, я искренне рада его контрабанде.

Двух понюшек вполне достаточно, чтобы мы не заснули до десяти часов, но потом силы тают. Мы решаем, что ляжем спать пораньше. Впереди у нас примерки, возня с постановкой и общение с легионом двойников Вики Поллард.

— Знаешь что? — произносит Александр, облачившись в невероятно чопорную пижаму в полосочку и отправляясь чистить зубы.

— Что? — спрашиваю уже из постели и делаю гигантский глоток Grey Goose.

— Я подумал о том, какое блистательное шоу можно устроить с помощью обыкновенной воздушной тяги. Шмотки появляются на подиуме вовремя, через нужные промежутки времени. Никаких падений, никаких скандалов. И гораздо дешевле.

— Да, — соглашаюсь я. — Намного дешевле, черт побери!

До показа один день, и мы с Александром и Мими с восьми утра на ногах. Александр и я в напряжении, но готовы к бою. У Мими похмелье, и она слегка несдержанна. До трех часов ночи она веселилась в компании Ролана Мюре, Джефферсона Хека, Кэйти Гранд и Луэллы Бартли. На вечеринке у Марка Джакобса предположительно должна была появиться Кейт Мосс, но, поскольку знаменитая модель обязалась соблюдать общественное спокойствие, ее так и не дождались.

Вечеринка, судя по всему, удалась, но ей было далеко до той искрометной тусовки десятого сентября (накануне катастрофы одиннадцатого), когда после презентации подиумы и подмостки убрали и все бродили за кулисами среди белых воздушных шаров и моря шампанского и смотрели, как над заливом распускаются фейерверки. Один мой приятель любит повторять, что это была классическая модная вечеринка. И что если бы там была Сара Джессика Паркер, то она бы встала с бокалом в руке и своим знаменитым хриплым голосом сказала что-нибудь вроде: «Нью-Йорк! Люблю этот город». Мне тоже кажется — ничто не может сравниться с вечеринкой десятого сентября. Мими была полна решимости и вчера покутить как следует, и в результате у нее сейчас настоящая ломка. Ей не помогли даже сандвичи с беконом. Вынуждена признать, что я немного зла на нее: завтра самый важный для меня день — в году и в моей жизни, — а мой стилист, видите ли, не в форме.

Все утро занято примеркой. Потом я встречаюсь с продюсером, продумываю, как рассадить гостей, и готовлю предварительный просмотр для Анны Винтур. От нее звонили Александру и сказали, что она может заглянуть к нам между тремя и четырьмя часами пополудни. Мы попытались выяснить, что нужно сделать для того, чтобы визит прошел как можно более гладко, и узнали, что она любит теплый (но не горячий) кофе и терпеть не может ни с кем общаться по пути в демонстрационный зал. Ее нужно будет встретить в вестибюле. Пусть кто-нибудь ждет ее у лифта (чтобы лифт наверняка был пуст) и препровождает до места. Мы, разумеется, согласны на все. Визит Анны Винтур перед презентацией — это своего рода благословение.

Приглашения на предварительный просмотр получили также Гленда Бэйли из Harper's Bazaar и редакторы Еllе и W. Естественно, они придут, поворкуют над коллекцией, сфотографируют на «Полароид» манекенщиц и спросят, есть ли у нас большие размеры. Потом сделают по глотку шампанского, минут пятнадцать поболтают о пустяках и упорхнут, со всеми расцеловавшись и наговорив уйму комплиментов. Если шоу пройдет успешно, сам факт их присутствия на предварительном просмотре будет означать, что они, такие продвинутые и блистательные, на твоей стороне — и, стало быть, первые в очереди заказчиков. Если коллекция провалится, редакторы, конечно, стушуются на задний план, как и все прочие.