Модификаты - Страница 3

А вот это никого не касается, и упоминать родство в подобном контексте более чем излишне!

– Я не пойму, – ощерилась я, вызывающе вздергивая подбородок. – Вы сейчас указываете на то, что моя физическая форма неудовлетворительна, или Вас смущает мое отношение к наследию моего отца в принципе, господин Тюссан?

– Рожер! – предупреждающе произнес Пилад и покачал головой. – У тебя нет права.

Ну еще бы! Пилад был одним из немногих посвященных. Может, и не разделял взгляды моего отца, но и не считал себя в праве как-то их оспаривать.

– Знаете что? – поднял раскрытые ладони мой будущий капитан. – Плевать я хотел! Если этой женщине нет дела до того, насколько Компенсация – удачная идея перед многолетним перелетом, то мне-то тем более все равно! Мне нужен на корабле биолог, способный нести вахту каждые полгода и впоследствии в полной мере исполнять свои обязанности по прибытии. Будет ли она выглядеть как сейчас или как ссохшийся чернослив – да без разницы!

– Вот и договорились, – пожала я плечами.

– Ну и ладно! – дернул головой Тюссан и послал по гладкой столешнице в мою сторону гибкий лист электронного носителя. – Итак, подпишите документы, и советую Вам поторопиться с подведением итогов под всеми своими делами. Очень может быть, что наш полет в один конец!

А то я не догадывалась или обольщалась на сей счет, учитывая, что мой родной брат был самым первым и по сей день одним из лучших разведчиков глубокого космоса. Благодаря которому, между прочим, полет первого «Ковчега» и имел место быть. Вот только того, что для самого Титара пока не нашлось другого пристанища, кроме космоса, в нашей семье и вообще где бы то ни было не принято упоминать. Зачем портить радужные картинки и великие примеры, заставляющие будущих родителей обращаться в центры Модификации снова и снова?

– Я вас покидаю, – едва поставила подпись и прижала браслет с генетической печатью к документу, оживился Тюссан. – Последние сутки на Земле, сами понимаете!

Вот только не надо так по-идиотски подмигивать! Будто кто-то будет не в курсе каждого Вашего шага, капитан, учитывая, что микро-дроны новостных каналов сопровождают Вашу раздутую от самомнения персону повсюду. В абсолютно полном смысле этого слова, между прочим!

С полминуты после того, как Рожер Тюссан наконец покинул кабинет моего уже бывшего шефа, я стояла неподвижно, выдавая только своей постепенно расплывающейся идиотской улыбкой и взглядом стремительно нараставшую радость внутри. Пилад внимательно смотрел на меня и, как ни странно, не улыбался в ответ.

– Софи, девочка, я не хочу, чтобы вышло как-то так, что я надавил на тебя или подтолкнул, реализуя собственные несбывшиеся амбиции, – наконец забормотал он своим низким бархатистым голосом и стал чем-то ерзать по непрерывно сейчас меняющей цвет столешнице.

– Что? – недоуменно захлопала глазами.

– Да не что! – нервно махнул рукой Пилад. – Если это не твое – откажись! Я пойму, и твои родители бы поняли!

– Да ты в своем уме?! – не сдержавшись, почти закричала я и, не в силах уместить радость, раскинула руки. – Я лечу! Я ле-е-ечу-у-у!!

    ГЛАВА 2

– Госпожа Старостина, просыпайтесь, мы прибыли! – безликий голос андроида постепенно пробрался в мое сознание, и я распахнула глаза, бездумно уставившись в серое лицо с приятными, но неподвижными чертами.

– Лунная карантинная станция! – оповестил робот, до меня наконец дошло, и я разочарованно застонала.

– Ну нет, что же не везет-то так! – проныла я, поднимаясь.

– У Вас есть жалобы на самочувствие? – тут же заученно прореагировала умная машина. – Мне вызвать медблок?

– Нет, со мной все совершенно нормально в физическом плане! – отмахнулась я, ощущая, однако, легкую тошноту, будто в мой желудок поместили шарик с воздухом, что, впрочем, при данных обстоятельствах было совершенно нормально.

Просто, загружаясь в лунный чартер, я с нетерпением ждала того момента, когда мы будем на подлете, чтобы полюбоваться на «Ковчег» во всей красе снаружи. Следующая такая возможность-то будет уже только по прилете на место, когда начнется высадка на Kepler-754. А это только через шесть лет, которые я проведу, изучая корабль исключительно изнутри. Конечно, из-за погружения в стазис каждые полгода для меня они превратятся в три, но все же. В последние сутки на Земле оказалось необходимо сделать столько всего и сразу, что о сне пришлось забыть. Но теперь все закончено. Все мои связи с родной планетой, можно сказать, прерваны, и я такая же космическая странница, как и Титар. И это… охренительно здорово! Конечно, это вроде как было глупо в моем возрасте продолжать завидовать старшему брату, особенно учитывая, что и выбора особого в образе жизни и профессии у него не было, но ничего поделать с укоренившимся с самого детства чувством я не могла. Титар всегда для всех был героем, бесстрашным космическим путешественником, загадочным звездным капитаном-одиночкой, совершающим все новые и новые открытия, которые у всех на слуху. А я? Мои достижения сугубо прикладные и чрезвычайно мелкие. В прямом смысле. Новые разновидности бактерий, синтезирующие супербелок, идеально подходящий для питания в экстремальных условиях, в том числе и во время длительных космических перелетов. Бионическая пленка, опять же бактериального происхождения, которая теперь позволит всем погруженным в стазис на «Ковчеге» и всех других кораблях дальнего следования переносить его намного легче и приступать к работе спустя сутки после пробуждения, вместо пяти дней, уходивших раньше на реабилитацию. Ранозаживляющие и противоожоговые эмульсии, ускоряющие естественную регенерацию в разы и не требующие предварительного обеззараживая повреждений. Кто об этом слышал где-то кроме узкого круга моих же коллег? И нет, я не жалуюсь, наоборот. Просто раньше выходило, я создаю то, что никогда не случится проверить на себе и усовершенствовать, если понадобится, а теперь у меня такая возможность появилась. И разве можно хотеть еще чего-то большего?

В ближайшие дни все вещи из родительского дома будут вывезены в подземные склады длительного хранения. Сам дом будет выставлен на продажу, возможность распоряжаться деньгами я в равной степени оставила и за Титаром. Он много лет назад отказался от любых притязаний на родительское имущество и разработки в мою пользу, но, мало ли, за годы может что-то измениться. Если в течение восемнадцати лет не вернусь я и Титар их не востребует, то все средства уйдут в пользу исследовательского центра, созданного нашим отцом и Пиладом. Тогда же пойдут с молотка и вещи, отправленные сейчас на склад. Вот и все. Пройдя сотни медицинских тестов и обязательный забор генетических проб, я провела последние несколько часов, общаясь с немногочисленными друзьями, в беседах с которыми мы старательно обходили тему того, что, вероятно, это наши последние совместные посиделки. Несмотря на то, что все прекрасно понимали: космос – это риск и высока вероятность, что полет «Ковчега» может обернуться катастрофой, каждый хотел бы оказаться на моем месте. Но эту мысль вслух выразила только Алисия.

– Софи-и-и-и! – завывала она, повиснув на мне в зале отлета и влив перед этим в себя дозу алкоголя, неподъемную даже для многих мужчин. – Мы же можем больше никогда не увидеться! Никогда-а-а!

– Али, мы прекрасно сможем болтать по видеосвязи!

– Болтать? Сколько? Первые полгода?? – взвилась она. – А потом? Я тебе: «Привет, как дела?», а ты мне в ответ через пару недель: «Все нормально!» А потом через месяц, и вообще-е-е-е!

И она снова принялась заливать мое плечо слезами.

– Но знаешь что, Софи! – шмыгая носом, продолжила подруга. – Я боюсь за тебя и буду скучать безумно, но прямо убить тебя готова за то, что ты такая везучая сучка-заучка!

– Госпожа Старостина, Вам следует поторопиться, – напомнил о себе андроид. – Ровно через две минуты капитан Тюссан начнет приветственную речь для вновь прибывших.

Ах, ну да, теперь он для меня точно капитан Тюссан. Если, конечно, за эту неделю первичной акклиматизации не умудрюсь вылететь каким-то образом из экипажа. Ну нет уж! Я зубами за обшивку цепляться буду или петь дифирамбы заносчивой капитанской заднице, если понадобится, но выкинуть себя с «Ковчега» не дам!