Мнемозина (СИ) - Страница 52

— Право же, не стоило беспокоиться, — иронично сказал Рокотов. — Можно было и онлайн перевести. Но я ценю вашу порядочность. Раз уж вы так заморочились и лично приехали… Спасибо и… Наверное, не буду вас больше задерживать. Всех благ.

— О, что вы, — любезно ответил я. — Я еще не закончил.

Рокотов нахмурился. Лара задержала дыхание, вцепившись в бокал, как в спасательный круг.

— Да? — непонимающе спросил миллионер. Я улыбнулся и выудил из кармана флэшку.

— Вы ведь на самом деле не Глеба искали, верно? А вот это. Меня с самого начала удивили эти странности в деле Ксении. Ее разбитый телефон, который вы якобы не восстанавливали, чтобы добраться до фото в его памяти и облачном хранилище, ее постоянно исчезающий ноутбук и исчезающий ноутбук Глеба. Что же такого было на всех носителях, которые вас так интересовали, что вы даже отправили за ними своего бывшего сотрудника, пообещав восстановление в должности?

Я подвинул флэшку Рокотову. Тот торопливо схватил ее и нервным движением вставил в ноутбук. Спохватившись, что жена все еще здесь и смотрит немигающим взглядом в монитор, Рокотов резко бросил:

— Лара, выйди. А вы дате сюда свой телефон. И карманы выверни.

Я пожал плечами и дал Рокотову телефон, продемонстрировав, что в карманах у меня ничего нет. Тот убедился, что диктофон не включен и камера не работает, выключил телефон и сердито уставился на жену. Она неуверенно поглядела на мужа, а затем неохотно встала, пристроила бокал на стол и пошла прочь, неслышно закрыв за собой дверь. Рокотов проводил ее взглядом и торопливо кликнул мышью на единственную папку, появившуюся на рабочем столе. Компьютер издал ехидный звук, высветив запрос доступа. Рокотов поморщился.

— Какой пароль?

— Я спрашивал: почему миллионер не поручил расследование собственной службе безопасности? — задумчиво произнес я. — Например, тому же Фиронову. Но быстро понял, что, получив такой убойный компромат на шефа, тот откусит большой кусок пирога, особенно учитывая роман с вашей женой, о котором вы, конечно же, догадывались. Но вас совершенно это не волновало. Лара давно перестала быть для вас желанной, как в свое время и Светлана. Не так ли, Олег Юрьевич? Однако Лара не превратилась для вас во врага, иначе вы бы не отправили ее ко мне в постель, чтобы выведать тайны, о которых я позабыл вам сообщить.

— Вы несете чушь, Стахов, — сухо отрубил Рокотов и вновь требовательно произнес: — Пароль?

— Давайте поговорим о вашей несостоявшейся судимости, — предложил я. — В молодости вы изнасиловали пятнадцатилетнюю девочку. Но благодаря ловкости вашего юриста, дело до суда не дошло. Можно было бы все списать на молодо-зелено, но вот беда: вас привлекало только юное тело. Так, вы женились на Светлане, потом, когда достигли всего, чего хотели, бросили ее, женившись на Ларе. Но потом и Лара стала для вас слишком старой. И тогда вы выбрали себе новый объект, вашу падчерицу Ксению.

— Пароль, — прохрипел Рокотов. Его лицо побагровело от ярости.

— Мнемозина, — сказал я.

Рокотов быстро застучал по клавишам, и побледнел, когда папка открыла ему свое содержимое. Я молчал, глядя как он торопливо листает несколько десятков фото и включает короткие видеоролики, на которых предается порочной страсти со своей приемной дочерью.

— Вы развратили Ксению лет в четырнадцать, верно? — безжалостно произнес я. — Девочка терпела, а потом у нее развилась странная зависимость от взрослых мужчин. Ведь вы были для нее отцом, и потому она стала думать, что это — нормально. Так в ее жизни появился Сергей Макаров, с которым ее связывали более серьезные отношения, чем с Глебом Макаровым. Тот ее любил, но был для нее скорее братом. Братом, с которым она спала. Вы искалечили ее психику, превратив в машину для секса. Но когда девочка начала брыкаться, пожелав избавиться от ваших притязаний, вы сообщили ей, кто ее настоящий отец. Что тогда произошло?

Рокотов откинулся на спинку кресла и уставился на меня немигающим взглядом.

— Кто еще это видел?

— Ксения стала нервной, — сказал я, не отвечая на его вопросы. — И чтобы окончательно расставить все точки над «i», потребовала от Макарова обручальное кольцо, не понимая, что он его ей не предложит. Ей хотелось вырваться из рабства. Но Макаров ей отказал, а потом Наталья Макарова узнала о романе мужа с малолетней дочерью миллионера Рокотова. Ксения готовилась к отступлению и, вероятно, попыталась шантажировать Макарова фотографиями и видео их сексуальных похождений, о чем узнала ваша горничная Разумникова. Леля ловко играла на три стороны, снабжая информацией и вас, и Макаровых, вытрясая деньги и с Ксении. От кого еще Наталья Макарова могла узнать шокировавшую ее информацию, что Ксения — дочь маньяка Чигина. Вряд ли она допустила бы связь сына с девушкой, обладающей такими генами. Леля же могла узнать это только подслушав ваш разговор с Ксенией. Так Макаровы узнали о моем интересе в этом деле. Вы же долгие годы скрывали тайну, помогая Чигину прятаться после побега, который сами же и организовали. У меня только один вопрос: зачем? Не проще ли было избавиться от него?

Рокотов помолчал, побарабанил пальцами по столешнице и глухо спросил:

— Чего ты хочешь, Стахов? Денег? Сколько? Только я должен быть уверен, что эти записи никуда не уйдут.

— Я хочу понять, зачем вы держали Чигина при себе столько лет.

Рокотов криво улыбнулся.

— Иногда хорошо иметь при себе личного маньяка и время от времени спускать с поводка. Его почерка ни с чьим не спутаешь. Но в последнее время он стал меня напрягать.

— Это вы натравили его на Лелю, когда она стала для вас опасной?

Рокотов лениво потянулся и встал, с хрустом разминая конечности.

— Леля оказалась лишком жадной. А псов нельзя слишком долго держать голодными. Иначе они становятся неуправляемыми.

— Единственная машина, которая осталась мной не опознана, принадлежала вам, верно? Это вы приехали незадолго до возвращения Ксении и ждали ее в квартире.

Рокотов усмехнулся.

— Стахов, когда я тебя нанимал, то не предполагал, что ты обо всем догадаешься. Я думал, что имя Чигина станет для тебя красной тряпкой перед мордой быка, и ты быстренько найдешь мне Глеба. Но ты поразительно догадлив. Я сидел в квартире, потом приехала Ксения, но я даже выйти из укрытия не успел. Там начался настоящий проходной двор: Глеб, Макаровы… Когда все ушли, я вышел и попытался с ней поговорить. Но Ксюша не стала меня слушать.

— И тогда вы узнали, что есть компромат?

— Ну да, — будничным тоном согласился Рокотов. — Девчонка захотела воли, потребовала, чтобы я оставил ее в покое, иначе она все это обнародует. А у меня сделка намечалась с пиндосами, скандал мог навредить, тем более инцест, и все такое. Я попытался ее убедить, но она словно с цепи сорвалась, достала телефон и принялась тыкать мне им в лицо, орала, что у нее все припрятано, она об этом позаботилась, я никогда не найду эти снимки и видео. А когда я подошел ближе, забралась на подоконник, открыла окно и велела мне убираться, иначе будет орать.

— И вы ее столкнули? Потому на теле не осталось никаких следов сопротивления.

— Я не хотел, — улыбнулся Рокотов. — Но мне пришлось. Меня ведь все устраивало. Я ее растил, как родную, хотя мог вышвырнуть это подгнившее яблочко вон. Должен же я был получить хоть что-то взамен за свою доброту? А ей захотелось замуж. И за кого? За Макарова. Я ведь сперва подумал, что компромат у него, потом понял, что у Глеба. Где он его скрывал? Хотя… какая разница? Чего ты хочешь, Стахов? Ты ведь вряд ли принес мне единственную копию.

— Мы договорились, — напомнил я. — Я нахожу компромат, вы отдаете мне Чигина. Я выполнил свою часть сделки, поэтому вы должны выполнить свою.

— Не переживай, — усмехнулся Рокотов. — Он тебя найдет. Если у тебя все, можешь идти.

Я потянулся за своим телефоном и сунул его в карман. Рокотов глядел на меня с усмешкой, которая вдруг сменилась озабоченностью, а потом его лицо перекосило, когда он опустил взгляд на ремень моих брюк.