Мне приснилось лондонское небо. В поисках мистера Дарси - Страница 88

Договорившись с Анюткой пойти в кафе в обеденный перерыв, Арина не без робости переступила порог компании «Орион». Не решаясь пройти в офис, она села в приёмной и сделала вид, что погружена в чтение газеты. Никого из своих бывших коллег ей видеть не хотелось. Особенно Славу. Вдруг боковым зрением она увидела силуэт мужчины, показавшийся ей знакомым. Вскинув глаза, она столкнулась нос к носу с Адрианом. Растерявшись и даже немного напугавшись её, он скривился в улыбке и неожиданно поспешно скрылся за дверями. Увидев выходящую из офиса Анютку, Арина спросила недоуменно:

– Кто это только что покинул офис? Клиент?

– Ага, – кивнула Анютка. – Ви-ай-пи. Задержал меня на целых десять минут.

– Визу оформляет?

– Всё сразу. Визу, билеты, отель. Едет в Россию. Хочет привезти оттуда жену.

– Так прямо сразу и жену? – поразилась Арина.

– Ну, а кто же русскую женщину просто так в Лондон впустит? Либо жена, либо невеста.

– И что, у него есть кто-то на примете? – спросила Арина, стараясь не выдать своего интереса. Ей вдруг стало страшно за всех потенциальных невест Адриана. Разуют рты на иностранного жениха, а потом приедут в стерильный дом с плётками.

– Нет пока. Едет знакомиться. Зарегистрировался на каком-то брачном сайте, знаешь, наверное, этого добра сейчас полно – когда мужики, насмотревшись фотографий русских красоток, начинают толпами в Россию летать, чтобы поглазеть на них вживую. Сказал, что у него назначено несколько встреч.

– А зачем ему нужна… русская женщина?

– Говорит, скромные, домашние, за равноправие не ратуют.

– Можно надеть ошейник и водить на поводке, – вставила Арина задумчиво.

– Вот-вот, – воодушевилась Анютка. – Это вам не англичанки. А ты, может, интересуешься?

– Нет, больше нет, – поспешно ответила Арина.

– А то смотри, может, я тебя с ним аккуратно сведу? Скажу, что ты наш внештатный агент, работаешь на российский рынок. Слушай, ты же всё равно в Россию едешь! Давай я тебя рекомендую ему в провожатые!

– Не надо. Я не интересуюсь, – оборвала Арина.

– Ну, смотри, – обиделась Анютка. – Мужик, между прочим, владелец собственной компании, у него свой дом, крутая тачка и зарабатывает больше ста тысяч в год.

– А откуда ты такие подробности знаешь? Он что, к тебе клеился?

– Да ты что! – обиделась приятельница. – Я же должна была ему объяснить визовые правила. Если он хочет жену из России привезти, его же основательно проверять будут: доход, жилплощадь, статус.

– Надо же, а по нему и не скажешь, – прищёлкнула языком Арина. – Вид у него какой-то потёртый. Ты ему уж намекни, что если он с русскими девушками встречаться будет, чтобы оделся поприличнее и рюкзак с собой не брал. А то не то что за владельца компании, хорошо, если хотя бы за инженера примут.

От Анютки она узнала, что обе девчонки, бывшие коллеги ушли из компании. Гульнара, как и собиралась, открыла собственную компанию и совершенно пропала с горизонта, а Анастасия на одном из приёмов познакомилась с состоятельным австралийцем и ушла от мужа. Её новый покровитель не уступает бывшему мужу ни по статусу, ни по материальному положению, поэтому чувствует она себя достаточно защищённо, хотя сразу оговорила, что австралиец снимает на её имя квартиру в Лондоне и кладет на её счёт сумму, позволяющую ей в течение года жить безбедно, независимо от того, останутся они вместе этот год или нет. Такова, мол, цена за то, что она оставляет насиженное гнездо. Поскольку новый любовник как её увидел, так потерял всякий рассудок и до сих пор не пришел в себя, он на все условия согласился и даже с юристами бумаги подписал. Может, счастлива и не будет, но зато обретёт независимость.

– Ну что, ты даже не спросишь про нашего героя-любовника?

– Нет. Не хочу ничего слышать. Дело былое, к чему ворошить. Остался он с Магдой, или с Сусанной, или с обеими сразу, мне уже не важно.

– Ну, как хочешь, – насупилась Анютка, упустив возможность посмаковать интригующие подробности.

– Ты мне одну вещь скажи, – вдруг не сдержалась Арина, – зачем он связался со мной, зачем пошёл на такой риск, ведь глупо ставить на карту свои самые важные интересы ради случайной девчонки? Ведь он меня даже не любил, – едва слышно добавила она, отчаянно желая услышать заверения в обратном.

– Арин, ты всего год в Лондоне и совсем не разбираешься в местной жизни. Тогда ты не поняла, почему он тебя бросил, теперь не понимаешь, почему он с тобой роман крутить начал. Влюбился он. Понимаешь? Он же уже шесть лет в Лондоне, и он до сих пор никто, одна самопрезентация. Выживает только за счёт своих баб. Они ему и работу, и зарплату, и документы. А он не жиголо по природе. Он до сих пор помнит, что где-то в далёком прошлом он был мачо, и все женщины были у его ног, и он вертел ими, как марионетками, а сейчас сам стал марионеткой в руках своих женщин. И деваться ему некуда, встрял он, сам себя уважать перестал. И он верит, что все так живут, и так ему легче мириться с положением вещей. А тут появляешься ты, такая чистая и наивная, и ты ничего не знаешь, ты пришла из другого мира, ты не варишься в общем котле. Тебя не волнуют ни его визы, ни его деньги, ни перспективы. Ты смотришь на него восторженными глазами, ты считаешь его героем и готова идти за ним на край света. На него так, может, целых шесть лет никто уже не смотрел. Вот у него и снесло крышу. Только, в отличие от тебя, он уже много лет в Лондоне, и жизнь заставила его быть прагматичным. Поэтому он вовремя опомнился и вернулся на круги своя.

Арина обещала себе не плакать, но разговоры с Анюткой разбередили душу, и она весь вечер просидела на кухне с бокалом вина, уставившись в стенку. Пашка ходил вокруг с побитым видом и думал, что она сердится на него, за его нерешительность, за его слабость. Он не знал, как её развеселить, и уже боялся, что она перестала уважать его как мужчину и передумала ехать с ним в Россию.

«Журавль и Цапля», – подумала Арина, но не произнесла ни слова. Разговаривать ей не хотелось, но Пашку было жалко, видно, и ему нелегко следовать своему решению.

Пролежав в постели до двух ночи, прокручивая сцены своей лондонской жизни, она уже совсем отчаялась уснуть, как услышала, что кто-то скребётся в дверь. Дверь скрипнула, приоткрылась, и в комнату проскользнул Пашка, сел у её кровати и горячо зашептал:

– Ну, дурак я, дурак, но я же хотел как лучше, я хотел тебя отговорить, я хотел, чтобы ты осталась, я так привык к тебе, ты мой самый лучший друг, нет, ты больше, чем друг, ты мне самый близкий человек, ты такая сильная, такая целеустремлённая, ты – настоящая, понимаешь. Я не представляю, как я буду тут жить без тебя. Я даже подумал, что больше не хочу здесь жить без тебя.

Арина без слов откинула край одеяла, и Пашка послушно скользнул к ней в кровать, положил голову на грудь и заверил, что он теперь всё понял, что теперь всё будет по-другому, что они теперь заживут совсем другой жизнью.

Она гладила его по голове и молчала.

В ожидании посадки Арина бесцельно бродила по магазинам duty-free в аэропорту Хитроу, но едва ли обращала внимание на товары. Голова её была переполнена мыслями и чувствами самого разного толка. Там, за чертой паспортного контроля остался Пашка, и расставание это не было лёгким и не было однозначным. Рассеянно скользя взглядом по душистым флаконам с туалетной водой, она вдруг увидела знакомое лицо.

– Катя! – воскликнула она.

Темноволосая девушка, вертящая в руках «Эйфорию» от Кальвина Кляйна, вздрогнула и чуть не выронила флакончик из рук. Это была та самая робкая Катюха, с которой Арина познакомилась в день приезда, когда в компании боевой Марины и пройдохи Вадика они ехали ночевать на арабскую квартиру, только теперь она выглядела намного успешнее и увереннее в себе. Катя была одета очень модно и дорого, её блестящие каштановые волосы с медовыми прядками были аккуратно уложены и прихвачены дизайнерскими очками, а пальцы украшены золотыми кольцами.